Я покачала головой.
– А теперь вот вы.
– Это только первое мое опоздание.
– Только? – Она скептически подняла свои темные и густые брови. – Это не то место, где можно развивать плохие привычки. Совсем неподходящее место, – подчеркнула она.
– Да, мэм. Я очень сожалею.
– Я полагаю, что объяснила наши правила вам и вашему брату в первое же утро вашего пребывания здесь. Скажите мне, мисс Лонгчэмп, вы усвоили мои объяснения? – Она продолжала, не дав мне возможности даже ответить. – Я сказала вам обоим, что на вас лежит дополнительный груз и особая ответственность, поскольку ваш отец работает здесь. – Ее слова обжигали меня до слез.
– Когда у брата и сестры одинаковые плохие привычки, не трудно определить, что у них плохое окружение.
– Но у нас нет плохих привычек, миссис Торнбелл. Мы…
– Не будьте дерзкой! Вы подвергаете сомнению мое суждение?
– Нет, миссис Торнбелл, – сказала я и прикусила губу, чтобы удержаться от возражений.
– Вы сегодня останетесь после уроков.
– Но…
– Что? – Она подняла брови и взглянула на меня.
– У меня урок фортепьяно с мистером Муром после занятий и…
– Вы должны будете пропустить это занятие, и в этом вам некого винить, кроме себя самой, – сказала она. – А теперь возвращайтесь в класс.
– Что случилось? – спросила Луиз, когда я встретила ее по пути в кафетерий.
– Меня оставили после занятий за опоздание на урок, – простонала я.
– Правда? Оставила после уроков всего лишь за одно опоздание? – Она покачала головой. – Я полагаю, что буду следующей, только…
– Только что?
– У Клэр Сю и Линды по два опоздания в класс на этой неделе, а миссис Торнбелл даже не вызывала их к себе, чтобы прочитать нотацию. Обычно наказывают после трех опозданий.
– Я полагаю, что она сложила вместе два опоздания моего брата и одно мое, – заключила я.
Филип поджидал меня у входа в кафетерий. Он увидел печальное выражение моего лица, и я рассказала ему, что произошло.
– Это так несправедливо, – сказал он. – Может быть, нужно, чтобы твой отец поговорил с ней?
– О, я не могу просить папу сделать это. А если она разозлится на него и уволит, то во всем окажусь виновата я.
Филип пожал плечами.
– И все же это несправедливо, – сказал он и посмотрел на бумажный пакет, который я сжимала в руке. – А какой сэндвич гурмана ты приготовила себе сегодня? – спросил он.
– Я…
В моей сумке было лишь яблоко, которое я схватила на бегу, выходя из дому. Ферн встала раньше обычного, занимаясь ею и приготовлением завтрака, я просто забыла сделать себе сэндвич. Я не могла позволить, чтобы папа опаздывал на работу, поэтому я быстро сделала сэндвич для Джимми и бросила яблоко в сумку для себя.
– У меня сегодня только яблоко на ланч, – сказала я.
– Что? Ты не можешь обойтись одним только яблоком. Позволь мне купить тебе сегодня ланч.
– О, нет. К тому же у меня нет особого аппетита и…
– Пожалуйста. Я никогда раньше не покупал девочке ланч. Все девочки, которых я когда-либо знал, могли купить мне сами два ланча, – рассмеялся он. – Если я не могу покатать тебя, то позволь мне хотя бы сделать это.
– Что ж… о'кей, – согласилась я. – Только в этот раз.
Мы нашли столик в сторонке и встали в очередь за ланчем.
Мы нашли столик в сторонке и встали в очередь за ланчем. Все девочки с любопытством глазели на нас, особенно те, что были за столом Клэр Сю. Они кивали и шептались. По иронии, моя дружба с Филипом подтверждала грязные слухи, которые она распространяла обо мне. Мы подошли к классу, сейчас они узнают, что он купил мне ланч. Мысль о том, что они будут говорить, приводила меня в ужас. Мне захотелось оттаскать Клэр Сю за волосы.
– Итак, – начал Филип, когда мы сели и принялись за еду, – нет никаких шансов, что ты в ближайшее время поедешь со мной покататься?
– Я говорила тебе, Филип…
– Да, да. Послушай, что можно сделать. Я приеду к твоему дому около семи вечера. Ты выскользнешь на улицу. Скажешь своим родителям, что идешь позаниматься с подругой или еще что-нибудь. Они не разберутся и…
– Я не лгу моим родителям, Филип.
– Это не ложь, не совсем. Я позанимаюсь чем-нибудь с тобой. Ну как?
Я покачала головой.
– Не могу, – сказала я. – Пожалуйста, не проси меня лгать.
Филип не успел возразить, потому что в кафетерии началась суматоха. Несколько мальчиков сгрудились над столом Джимми и что-то говорили ему. Видимо, это вывело его из себя. Он мгновенно вскочил и кинулся на них, сцепившись с мальчиками, которые были больше его. Это привлекло внимание всего кафетерия.
– Они навалились на него скопом! – воскликнул Филип, вскочил и кинулся в драку.
Прибежали учителя, служащий кафетерия выбежал из-за стойки. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы разнять их, но мне они показались вечностью. Все ребята, вовлеченные в это дело, были выведены из кафетерия как раз в тот момент, когда прозвенел звонок на урок.
Остаток дня я просидела как на иголках. Как только звенел звонок на перемену, я спешила к офису миссис Торнбелл, чтобы увидеть, что происходит. Луиз была очень хороша в качестве «службы новостей». Она сообщила, что четыре мальчика, так же как Джимми и Филип, сидели в приемной, пока миссис Торнбелл допрашивала каждого из них в отдельности.
Папа тоже был приглашен в офис миссис Торнбелл.
К концу дня был вынесен вердикт. Все мальчики, кроме Джимми, были оставлены после уроков за свалку в кафетерии. Джимми был объявлен виновником драки, исключен на три дня и поставлен под наблюдение.
После уроков я поспешила в кабинет папы, чтобы увидеть Джимми. Как только я спустилась в цокольный этаж, я уже расслышала папины крики.
– Как ты думаешь, на что это похоже – мой сын исключается? Я должен пользоваться уважением моих сотрудников! А теперь они будут смеяться надо мной у меня за спиной!
– Это не моя вина! – протестовал Джимми.
– Не твоя вина? Ты всегда попадаешь в неприятности. С каких это пор ты стал ни в чем не виноват? Они сделали нам привилегию, позволив тебе и Дон посещать эту школу…
– Это вовсе никакая не привилегия для меня! – огрызнулся Джимми. Но прежде, чем он успел произнести следующее слово, папа ударил его по лицу. Джимми упал на спину и увидел меня в дверях. Он взглянул на папу, вскочил и промчался мимо.
– Джимми! – закричала я и поспешила за ним. Он не останавливался, пока не достиг выхода. – Куда ты? – спросила я.
– Прочь отсюда, и это только к лучшему, – сказал он. Лицо его было багровым. – Я знал, что из этого не получится ничего хорошего. Я не хочу быть здесь! Я ненавижу все здесь! – выкрикнул и побежал прочь.
– Джимми!
Он не обернулся, и тут часы начали отсчитывать время против меня. Я не могла опаздывать к месту наказания, особенно, после всего этого. Я была подавлена и расстроена сильнее, чем когда-либо в жизни. Я опустила голову и поспешила вверх по лестнице к комнате, где надо было отсиживать после занятий, и тут слезы хлынули из глаз.