— Я и впрямь дурочка, — вздохнула я.
— Доченька, возвращайся домой. Я попрошу сэра Роберта освободить тебя от придворной службы. Мы закроем типографию и тихо покинем Англию. Ты же здесь не в западне…
— Сэр Роберт сам попросил меня поехать туда, — сказала я. — И я согласилась.
Отцовская рука нежно гладила мои коротко стриженные волосы.
— Querida, тебе совсем плохо?
— Я же не сказала, что мне совсем плохо, — ответила я, пытаясь изобразить улыбку. — Просто я повела себя как дурочка. Меня отправляют жить бок о бок с наследницей престола. Причем не кто-то, а сам сэр Роберт попросил меня об этом.
Мои слова убедили отца лишь отчасти.
— Не волнуйся. Если что, дашь мне знать, и я приеду за тобой. Или Дэниел приедет и заберет тебя. Правда, Дэниел?
Я повернулась и посмотрела на того, с кем была помолвлена. Дэниел стоял, прислонившись к деревянным перилам пристани. Он терпеливо ждал, но лицо его было бледным и нахмуренным. Чувствовалось, что новость его сильно встревожила.
— Я бы предпочел забрать тебя отсюда прямо сейчас.
Отец выпустил меня из объятий. Я шагнула к Дэниелу. У причала покачивалась на волнах их лодка. Судя по бурлению воды, вот-вот должен был начаться морской прилив. Ничто не мешало нам немедленно пуститься вверх по реке. Дэниел очень точно рассчитал время.
— Я сама согласилась поехать и служить принцессе Марии, — сообщила я Дэниелу.
— Католичке в протестантской стране, — еще сильнее нахмурился он. — Уж там-то будут следить за каждым твоим шагом. Кажется, это меня, а не тебя назвали в честь пророка Даниила. Так почему же ты лезешь в логово львов? И с чего это вдруг принцессе Марии понадобилась собственная шутиха?
Он подошел ко мне вплотную, чтобы мы могли разговаривать шепотом.
— Сэр Роберт подумал, что король все равно болен, а ей там скучно одной… — Мне было ненавистно врать, и я сказала Дэниелу правду: — Сэр Роберт и его отец посылают меня шпионить за Марией.
Дэниел стоял ко мне так близко, что мой лоб чувствовал тепло его щеки. Услышав ответ, он наклонился и прошептал мне в самое ухо:
— Шпионить за принцессой Марией?
— Да.
— И ты согласилась?
Я лихорадочно искала убедительный довод.
— Они знают, что мы с отцом — евреи.
Дэниел умолк. Его крепкая грудь упиралась мне в плечо. Потом он обнял меня за талию. Я вдруг почувствовала себя в безопасности. Этого ощущения у меня не было давно; пожалуй, с раннего детства. Я даже замерла.
— Дадли собрались действовать против нас?
— Нет.
— Но ведь получается, что ты — заложница?
— В какой-то мере. Просто сэр Роберт знает мою тайну и доверяет мне свою. Я чувствую себя обязанной ему.
Дэниел кивнул. Я вытянула шею, стремясь увидеть его лицо. Я думала, что он разозлился. Нет, он напряженно думал.
— Скажи, сэр Роберт знает мое имя? Имя моей матери? Имена моих сестер? Нашей семье грозит опасность?
— Он знает, что я помолвлена, но твоего имени не знает. И о твоей семье ему тоже ничего не известно, — сказала я, гордясь своей скрытностью. — Я не подвергла опасности никого из твоих близких.
— Да. Всю опасность ты собрала на себя, — невесело усмехнулся Дэниел. — Но если бы тебя стали допрашивать, ты бы долго не продержалась.
— Я бы все равно тебя не выдала, — заявила я.
Его лицо помрачнело.
— Учти, Ханна, на дыбе молчунов не бывает. Груда камней способна выбить правду почти из каждого.
Он посмотрел поверх меня на Темзу, которая из-за прилива теперь текла вспять.
Он посмотрел поверх меня на Темзу, которая из-за прилива теперь текла вспять.
— Ханна, я бы запретил тебе ехать.
Дэниел сразу почувствовал мое желание возразить.
— Прошу тебя, не ссорься со мной из-за дурацких слов, — быстро сказал он. — Это не запрет хозяина. Я бы настоятельно попросил тебя не ездить. Так тебе нравится больше? Эта дорога ведет прямиком к опасности.
— Опасность грозит мне на каждом шагу. И тебе, и твоей матери, и твоим сестрам. Думаю, не надо объяснять почему? А так сэр Роберт будет меня защищать.
— Но только пока ты выполняешь его повеления.
Я кивнула. Не могла же я сказать Дэниелу, что сама напросилась на эту авантюру, и уж тем более не могла признаться в главном. В том, что причиной была неожиданно прорвавшаяся любовь к сэру Роберту.
Дэниел осторожно выпустил меня из объятий.
— Меня тревожит твоя беззащитность. Если б ты догадалась послать за мной, я бы приехал раньше. Ты не должна нести эту ношу одна.
Я подумала об ужасах своего детства, о скитаниях по Европе.
— Нет. Это моя ноша.
— Но теперь у тебя есть родственники. У тебя есть я, — произнес он с гордостью молодого человека, слишком рано ставшего главой семьи. — Я возьму твою ношу на себя.
— Благодарю. Я в этом не нуждаюсь, — упрямо возразила я.
— Помню. Ты — очень независимая и самостоятельная девушка. Но если в момент опасности ты все же снизойдешь до того, чтобы послать за мной, я сразу же приеду. Быть может, мне будет позволено помочь тебе бежать.
— Обещаю, — засмеялась я и по-мальчишески протянула ему руку.
Но Дэниел привлек меня к себе и склонил голову. Он очень нежно поцеловал меня прямо в губы, наполнив мой рот теплом своего рта.
Потом он разжал руки и прыгнул в лодку. У меня слегка кружилась голова, словно я выпила слишком крепкого вина.
— Дэниел! — выдохнула я, но он возился с лодкой и не услышал меня.
Я повернулась к отцу. Тот спрятал улыбку.
— Да благословит тебя Господь, доченька, и да поможет тебе вернуться домой целой и невредимой, — тихо сказал отец.
Я опустилась на колени, ощущая шершавое дерево причала. Отец знакомым жестом погладил меня по голове. Потом он взял меня за руки и осторожно поднял.
— А ведь он — славный молодой человек. Как ты думаешь? — спросил он.
Мне показалось, что отец хотел рассмеяться, но не решился. Он потуже завязал на себе плащ и тоже спустился в лодку.
Они отчалили. Их лодочка быстро понеслась по темнеющей воде. Я осталась одна на дворцовом причале. Над Темзой клубился туман, и он быстро скрыл от меня и лодку, и плывущих в ней. Некоторое время я еще слышала равномерные удары весел и скрип уключин. Потом стихли и эти звуки. Лишь ветер тихо посвистывал в тишине надвигающегося вечера.
Лето 1553 года
Принцесса Мария жила у себя в Хансдоне. Путь до графства Хартфордшир занял у нас три дня. Мы ехали в северном направлении, двигаясь по извилистой дороге, что сначала пролегала вдоль глинистых долин, а потом упорно пробивалась между холмов Северного Уилда. Иногда мы присоединялись к другим путникам и некоторое время ехали вместе с ними. Первую ночь мы ночевали на постоялом дворе, вторую — в большом здании, где некогда помещался монастырь. Теперь оно принадлежало человеку, очистившему его от ереси и обратившему себе в доход. Нам пришлось довольствоваться сеновалом над конюшней. Возница ворчал и вспоминал прежние дни, когда в этом доме обитали добрые монахи и каждый путник мог рассчитывать на сытный обед, удобную постель и молитву, помогающую переносить тяготы пути. Однажды ему довелось остановиться здесь вместе с больным сыном. Ребенок был при смерти.