Их отношения, как их ни называй, развивались чересчур стремительно, и это пугало Франческу.
– У меня много работы, – сказала она уверенно.
– Но ведь библиотека по понедельникам закрыта, – попробовал уговорить ее Чарли.
– Мне надо работать над диссертацией, а Моник надо в школу.
– Вам, девочки, не позавидуешь, – вздохнул Чарли. – Особенно Моник, которой так мало задают.
– Действительно, ничего веселого, – улыбнулась Франческа. Ей ничто не мешало отложить работу, да и Моник была бы только рада один день не пойти в школу, но дело было совсем не в этом. Фран ческе было слишком хорошо с Чарли, а это значило, что он стал для нее опасен.
– И все же никто не снимает с нас этих обязанностей, – добавила она на всякий случай.
– А вот тебе другой вариант на выбор: вы с Моник могли бы приехать ко мне вечером, и мы устроили бы загонную охоту на духов! – весело предложил Чарли, и Франческа рассмеялась.
– От такого предложения трудно отказаться, и все же, Чарли, – нет. Последнее время я совсем запустила диссертацию, и мне надо наверстывать упущенное. Может быть, как‑нибудь в другой раз…
Если ты не раздумаешь.
Она еще немного постояла в дверях, глядя, как он садится в свой «Форд» и отъезжает. Потом Франческа ушла в дом, а Чарли думал о ней всю дорогу до своего лесного шале. Он то жалел, что не обнял и не поцеловал ее, то благодарил небеса, что уберегли его от соблазна. Соверши он этот дерзкий шаг, и он мог никогда больше ее не увидеть. И все же Чарли уже почти не сомневался, что между ними зарождается чувство, которое он пока не решался определить.
Оставив машину у дороги, Чарли медленно шел к дому по знакомой лесной тропе, но войти внутрь не спешил. Все его мысли были заняты Франческой. Почему она отказалась отправиться завтра в горы? Чарли, конечно, понимал, что дело здесь не в диссертации и не в пропущенных занятиях Моник; он чувствовал, видел, что Франческе хорошо с ним, и не понимал, почему она отказалась.
В конце концов, уже дома он не выдержал и набрал ее номер. Чарли знал, что уже очень поздно – начало первого ночи, но это не остановило его.
Впрочем, она скорее всего еще не легла.
– Алло? – послышался в трубке встревоженный голос Франчески. Ей вообще звонили редко, а в такой поздний час – никогда, поэтому, когда телефон вдруг зазвонил, она просто испугалась.
– Я только что видел призрака! – безо всякого вступления выпалил Чарли. – Он был десяти футов ростом, у него были рога и огромные красные глаза.
И для пущего страху он надел мою лучшую рубашку. Хочешь приехать и взглянуть на него?
Голос Чарли действительно был похож на голос испуганного мальчишки, и Франческа расхохоталась в трубку.
– Нет, Чарли, ты неисправим! – сказала она наконец. – Я говорила совершенно серьезно. Люди действительно видят духов в старых домах – я сама несколько раз слышала об этом на заседаниях нашего Исторического общества. И это не какие‑то абстрактные чудища, вроде того, которое ты описал, – это конкретные, вполне узнаваемые люди, которые когда‑то жили в этих краях. Я специально занималась этим вопросом и нашла много любопытного…
Она пыталась говорить серьезно, но ее все еще разбирал смех.
– Тогда тем более приезжай скорее и опознай это чудище. Оно заперло меня в туалете.
– Тогда твое положение безнадежно. – По ее голосу Чарли понял, что она улыбается.
– Ты права. В этом‑то и беда, Франческа… Я собираюсь написать прощальное письмо и подписаться: «Утративший надежду». Потом, как Миранда Грей [6] , – я засуну его во флакон из‑под лосьона и спущу в канализацию.
В этом‑то и беда, Франческа… Я собираюсь написать прощальное письмо и подписаться: «Утративший надежду». Потом, как Миранда Грей
Он покраснел, как мальчишка, запустивший руку в сахарницу и пойманный на месте преступления, но и Франческа была в замешательстве"
– ..Знала, что ты мне очень нравишься, – закончил Чарли. Его чувство, как он начинал понимать, было, возможно, гораздо серьезнее, но Чарли не осмелился сказать об этом.
– Ты мне тоже, – честно ответила Франческа. – И мне не хотелось бы обижать тебя или причинять новую боль.
– Ты и не сможешь, – ответил Чарли. – Это со мной уже проделали, и должен тебе сказать, проделала женщина более умелая. По сравнению с ней ты – просто любительница.
– Ты тоже не сможешь обидеть меня, я знаю, – ответила ему Франческа. – Поверь, Чарли, я очень высоко ценю твою выдержку и деликатность. Наверное, ты очень хороший и добрый человек…
Она ничего больше не добавила, но Чарли понял, что Франческа думает о своем муже. Каким бы он ни вспоминался ей сейчас – любящим и страстным, как в первые дни супружества, или же холодным и равнодушным, как в финале их брака, – он был недостойным человеком, и Франческа знала это. Он злоупотребил ее мягкосердечием и порядочностью и бросил. Конечно, теперь Франческе страшно было представить себе, что кто‑то опять может обойтись с ней так, как Пьер.
– Мы ведь можем остаться просто друзьями? – печально спросила она, не желая терять его и в то же время не рискуя начать другие отношения.
– Конечно, можем, и останемся, – преувеличенно бодро откликнулся Чарли. Потом ему в голову пришла новая мысль:
– А ты позволишь твоему новому другу пригласить тебя и Моник на ужин?
Скажем, послезавтра? Помни, ты уже один раз отказала мне и не должна больше говорить «нет».