Сара забралась на свое любимое местечко на скале, и Франсуа некоторое время с невыразимой нежностью смотрел сверху вниз на ее узкую спину и склоненную голову. Он хотел сказать Саре, что часто думал о ней и что ему очень хотелось увидеть ее снова, но он молчал. Он просто стоял рядом с ней, и это ощущение близости вознаградило его за долгую разлуку.
Так, думая каждый о своем, они провели у водопада довольно много времени. Сара то и дело бросала на Франсуа незаметные взгляды. Кожа Франсуа от долгого пребывания на жарком солнце стала бронзово‑красной, резкие от природы черты заострились еще больше, темные глаза провалились, а высокие скулы обозначились четче. Постороннему человеку трудно было бы представить, что он принадлежит к белой расе. Смотреть на Франсуа Саре было приятно. Он был другом, которому она доверяла, и, когда они возвращались к дому, она даже не отстранялась, когда его загорелая сильная рука касалась ее локтя.
Когда они вышли на поляну, Сара невольно замедлила шаги.
– Значит, вы еще не были в Дирфилде? – спросила она негромко. – Вы хотите остановиться у полковника в гарнизоне?
– Да, – коротко ответил Франсуа, внимательно глядя на нее. – Я встречаюсь там с моими людьми.
– Может быть, вы согласитесь поужинать со мной? – предложила Сара, и Франсуа с радостью согласился. Он вполне мог переночевать в лесу или у Сары на сеновале, а рано утром выехать в гарнизон. Полковник Стокбридж не ждал его точно в назначенный день, поскольку путешественника всегда могли задержать в дороге какие‑то чрезвычайные обстоятельства.
.
До ужина оставалось еще время, и Франсуа, ловко раскинув на опушке сплетенные из конского волоса силки, поймал в них несколько кроликов.
Сара приготовила из них нежнейшее рагу с овоща ми со своего огорода, и мальчики‑работники наелись так, что с трудом смогли встать из‑за стола.
После обеда они ушли, чтобы заняться работой, а Сара и Франсуа остались вдвоем в ее маленькой уютной кухне. Они еще долго разговаривали о всяких вещах, а когда совсем стемнело – вышли на поляну, залитую белым светом полной луны. Потом черное небо прочертила падающая звезда, и Франсуа сказал, что, по поверьям индейцев, это добрый знак.
– Вам будет хорошо здесь, Сара, – сказал он, поглядев на нее. – Индейцы верят, что увиденная в полнолуние падающая звезда приносит счастье.
– Я счастлива, – ответила Сара искренне. У нее действительно было все, о чем она когда‑либо мечтала, и ничего сверх этого Сара не хотела.
– Но ваша жизнь здесь только начинается, – не согласился с ней Франсуа. – Вам предстоит совершить многое, набраться новых знаний и опыта и передать вашу мудрость другим.
Он говорил как настоящий индеец, и Сара невольно улыбнулась, хотя она не очень‑то и поняла, что имеет в виду Франсуа.
– У меня нет никакой особенной мудрости, Франсуа. Во всяком случае, такой, которой стоило бы с кем‑либо делиться. Все, чего я хочу, это жить своей собственной жизнью, не причиняя никому зла. Я заслужила спокойную жизнь.
Действительно, она приехала в Новый Свет для того, чтобы залечить свои раны, а не для того, чтобы поучать других, но Франсуа, кажется, был с ней не совсем согласен.
– Вы пересекли огромный океан на крошечном суденышке – одного этого вполне достаточно, чтобы понять: вы – очень храбрая женщина. И мне кажется, Сара, что вы не должны прятаться от всех в этой глуши.
Сара только пожала плечами. Чего он, в самом деле, от нее ждал? Она не могла проповедовать ирокезам веру Христову, не могла даже вести переговоры с Голубым Камзолом и встречаться с президентом, как он. Она не могла научить ничему особенному даже двух мальчишек, которые работали у нее, потому что не знала, что может им пригодиться, а что – нет.
В конце концов, Патрик и Джон были уроженцами этой страны и знали ее гораздо лучше, чем она. Так о чем же он говорит, этот странный, непонятный человек?
– Я хотел бы когда‑нибудь познакомить вас с Красной Курткой, сахемом ирокезов, – сказал Франсуа, еще больше удивив ее.
– Зачем? – спросила Сара, изумленно приподнимая брови.
– Он – великий воин и оратор, – последовал ответ. – Вам будет интересно поговорить с ним.
Предложение Франсуа удивило Сару, оно даже разожгло в ней огонь любопытства. В конце концов, подумала Сара, она ничем не рискует, ведь рядом с ней будет Франсуа.
– Пожалуй, я не откажусь, – задумчиво ответила Сара.
– Индейские врачеватели мудры, как ты, – таинственно ответил Франсуа. Сегодня он говорил странно – загадками, и Сара почувствовала, как растет и крепнет меж ними связь, зародившаяся еще в прошлый его приезд.
Они долго стояли в лунном свете, и Сара ощущала в душе какой‑то странный трепет. Вокруг них лежал притихший, затаившийся, но живой, наполненный мир, в котором каждую минуту что‑то происходило, и точно так же что‑то происходило с ними обоими. Франсуа даже не прикасался к ней – напротив, он как бы намеренно держался от нее на некотором расстоянии, – и все же Сара чувствовала себя так, словно он медленно притягивает ее к себе. Она знала, что не должна уступать ему, но это было выше ее сил. Невидимый, но могучий поток нес ее куда‑то в неизвестность, и Сара решила отдаться на волю этого таинственного течения, хотя сердце ее замирало от сладкого ужаса.
Прошло еще сколько‑то времени, прежде чем они снова вернулись во двор ее дома, где стоял навес для хранения сена. Остановившись возле него, Франсуа взял ее руки в свои и легко прикоснулся к ним губами. Это было движение из другой, прошлой жизни – так он поступил бы, если бы они встретились во Франции, – и оба почувствовали это. Франсуа тотчас вскинул на нее глаза, словно спрашивая, не допустил ли он бестактность, и Сара чуть заметно покачала головой. В этом человеке было что‑то и от свирепого ирокеза, и от галантного француза, бесстрашного воина и миссионера‑миротворца. Он был то прост и понятен, то многозначителен и загадочен, как средневековый мистик, и Сара терялась в догадках, каков же Франсуа де Пеллерен на самом деле.
Пожелав Саре спокойной ночи, Франсуа отправился на сеновал, а Сара вернулась в дом.
Утром следующего дня, когда она проснулась, Франсуа уже не было, но в кухне на столе лежал узкий индейский браслет, сделанный из разноцветных раковин. Он был так красив, что Сара сразу же надела его на запястье и поднесла руку к свету, Чтобы полюбоваться нежными переливами перламутра. Только потом она подумала, что для того, чтобы оставить здесь свой подарок, Франсуа должен был прокрасться в дом, пока она спала. Мысль о его вторжении заставила ее сердце биться чаще.
Франсуа не был крупным или очень высоким мужчиной, но он был очень силен и обладал мужественной, привлекательной внешностью, которую не портила даже бросающаяся в глаза жесткость и суровость черт. Его штаны из оленьей кожи и расшитые иглами дикобраза мокасины выглядели экзотически, но Сара уже начала привыкать к необычному виду Франсуа – индейский наряд выглядел естественно на его мускулистой, почти совершенной фигуре. С Сарой он был вежлив и почтителен, и все же, несмотря на всю симпатию и даже дружескую привязанность, которую Сара к нему испытывала, Франсуа оставался для нее загадкой.
Но когда, позавтракав в одиночестве, Сара работала в огороде, она с удивлением обнаружила, что скучает по Франсуа. Напрасно она уверяла себя, что они едва знакомы и у нее нет и не может быть никаких особых причин желать его возвращения, чувство одиночества и пустоты не проходило. С Франсуа было интересно разговаривать, а его присутствие действовало на нее успокаивающе.