– Но я вовсе не хочу ни с кем связывать свою судьбу! – возражала Сара. – И ухажеры мне не нужны!
– Правильно, милочка, правильно! – кивала головой миссис Блейк. – Вам нужен муж, и как можно скорее.
Как‑то Сара забылась, и, когда Белинда Блейк снова попыталась «утешить» ее подобным образом, она бездумно выпалила:
– Что им всем от меня надо? В конце концов, я – замужняя женщина!..
Тут она осеклась, поняв, что она сказала, и поспешила поправиться:
– ..По крайней мере, я привыкла так думать…
В общем, все эти ухаживания – полнейшая чепуха;
Я совершенно уверена в этом!
– Ну конечно, чепуха! – неожиданно согласилась с ней миссис Блейк. – Брак – это такое блаженство, что по сравнению с ним все эти ухаживания кажутся настоящей ерундой. И все же одно не бывает без другого.
Тут Сара поняла всю безнадежность своих объяснений и сдалась. Во всяком случае, она больше не предпринимала никаких попыток объяснить свою позицию ни Белинде Блейк, ни кому‑либо другому.
В начале декабря произошло некое событие, которое неожиданно подтолкнуло Сару к осуществлению ее заветной мечты. На одном из званых вечеров она познакомилась с Амелией Стокбридж и с ее мужем. Полковник Стокбридж командовал гарнизоном в Дирфилде – в том самом Дирфилде, о котором Сара слышала от ее попутчика Абрахама Левитта, – и несколькими укрепленными фортами, протянувшимися цепочкой вдоль реки Коннектикут. Разговаривать с ним Саре было чрезвычайно интересно. О тех краях полковник знал почти все и был рад поделиться своими сведениями с очаровательной миссис Фергюссон. Он даже не заметил, что она устроила ему форменный допрос, расспрашивая его, хороши ли земли в окрестностях Дирфилда и не слишком ли воинственно настроены местные индейцы.
Сара очень удивилась, когда полковник сообщил ей, что индейские племена не доставляют им почти никаких неприятностей.
– В нашем районе осталось совсем мало нантикоков и вампаногов, и они уже давно нас не беспокоят, – сказал полковник. – Нет, конечно, иногда возникают проблемы из‑за «огненной воды» – так индейцы называют крепкое спиртное – или споры из‑за охотничьей территории, однако нас это почти не касается.
Он говорил так, словно Дирфилд был приятным и тихим курортом, и Сара, которая была наслышана об опасностях, подстерегающих белого на неосвоенных землях, усомнилась в искренности его слов.
– Ну, конечно… – Полковник смущенно откашлялся, ибо осведомленность Сары и ее острый интерес застали его врасплох. – По весне, когда начинается ход лосося, в наших местах появляются многочисленные группы ирокезов. Кроме того, всегда существует опасность, что с севера проникнет военный отряд могауков. Именно они чаще всего тревожат поселенцев, но мы уже давно их не видели.
Полковник умолчал о том, что год назад могауки вырезали целую семью поселенцев, не пощадив и семерых детей, всего в нескольких милях к северу от Дирфилда. Впрочем, с тех пор индейцы действительно не показывались в окрестностях городка, и он почти не покривил душой, сказав, что ни он, ни его солдаты не подвергаются никакой серьезной опасности.
– Самые опасные и воинственные племена обитают на западе, – продолжал полковник. – Главное, чего мы боимся, это того, что шауни и Майами начнут распространяться на восток, однако лично я считаю, что дальше границы Массачусетса они вряд ли продвинутся. Впрочем, существует мнение, что это им вполне по силам. Собственно говоря, именно эти два племени и есть главные возмутители спокойствия в нашей зоне, и наш президент очень этим озабочен. Он считает, что индейские войны и так обошлись нам слишком дорого. Конечно, краснокожих можно понять – ведь они потеряли большую часть своих земель, но никто не собирается позволять им беспрепятственно кочевать по всей стране и убивать поселенцев.
Конечно, краснокожих можно понять – ведь они потеряли большую часть своих земель, но никто не собирается позволять им беспрепятственно кочевать по всей стране и убивать поселенцев. В настоящее время сдерживанием этих племен занимаются регулярные части, но, насколько я слышал, им порой приходится по‑настоящему жарко…
1 Сара уже кое‑что слышала об этом, но узнавать о событиях из первых рук было гораздо интереснее, и ее глаза невольно засверкали от любопытства.
Из дальнейшего разговора она узнала, что полковник Стокбридж приехал в Бостон, чтобы провести Рождество с женой, которая ни под каким видом не желала жить в Дирфилде. Каждый раз, когда у него появлялась такая возможность, полковник навещал ее, но это происходило не слишком часто, ибо что ни говори, а от Дирфилда до Бостона было целых четыре дня пути.
Через несколько дней Стокбриджи пригласили Сару на небольшой прием, который они давали для своих друзей в честь приезда полковника. На приеме ожидалось присутствие нескольких сослуживцев полковника Стокбриджа, находившихся в Бостоне в отпуске или по делам, и Сара с радостью приняла приглашение, надеясь узнать еще больше подробностей о месте, которое так ее заинтересовало, и завести полезные знакомства.
Друзья полковника оказались славными и веселыми людьми. Они даже пели вместе под аккомпанемент фортепиано, на котором играла Амелия Стокбридж, и Сара даже пыталась им подпевать, хотя песни были ей незнакомы. Единственным обстоятельством, испортившим впечатление от вечера, было присутствие лейтенанта Паркера. Он не отходил от Сары буквально ни на шаг, и ей приходилось тратить немало душевных сил, чтобы сдерживать раздражение. Лейтенант постоянно отвлекал Сару от разговоров с полковником и его друзьями, и только перед самым концом вечера Саре удалось наконец спокойно побеседовать со Стокбриджем.
Услышанное повергло полковника в изумление.
– Что за нелепые идеи, миссис Фергюссон?! – воскликнул он, не сдержав удивления, и лишь когда Сара обосновала свой интерес, Стокбридж сумел взять себя в руки.
– Я понимаю, что вы хотите сначала все увидеть своими глазами. Ничего невозможного в этой поездке, конечно, нет, но… – промолвил он с сомнением в голосе. – Но ведь это совсем не увеселительная прогулка, мадам. До Дирфилда довольно далеко, к тому же в долинах лежит глубокий снег.
Путешествовать одна вы не можете, значит, вам придется взять одного‑двух провожатых. Но даже в фургоне, запряженном хорошей упряжкой, вам понадобится четыре‑пять дней, чтобы добраться до форта.
Тут полковник неожиданно улыбнулся.
– Даже моя жена не отваживается на такое путешествие, миссис Фергюссон. Нет, конечно, мы не дикари какие‑нибудь; несколько молодых офицеров живут в гарнизоне со своими женами, а вокруг Дирфилда хватает ферм, но, боюсь, вам у нас не понравится, даже если вы пробудете у нас всего несколько дней.
Полковник чувствовал себя обязанным отговорить ее от этого безумного предприятия, однако, приводя один довод за другим, он и сам не заметил, как поверил в его осуществимость. Да и Сара, похоже, была исполнена такой твердой решимости, поколебать которую словами было невозможно.
– У вас есть знакомые среди моих офицеров? – прямолинейно поинтересовался полковник, не в силах придумать никакой иной причины, которая заставила бы эту хрупкую молодую женщину покинуть уютный и безопасный Бостон и отправиться в долгое и трудное путешествие. Впрочем, он знал, что Сара Фергюссон приплыла в Америку на крошечном двухмачтовом бриге, приплыла совершенно одна, и это заставило его проникнуться к ней самым глубоким уважением. Очевидно, она была гораздо мужественнее и храбрее, чем можно было предположить при первом знакомстве.
– Если вы не откажетесь от своего намерения, – поспешно добавил он, чтобы загладить неловкость, – то позвольте мне по крайней мере подобрать вам надежных сопровождающих.