Но и на вершине, благодаря принятым предосторожностям, возникал новый барьер,
который могли преодолеть только птицы. Этим странным капризом природы была
трещина в тридцать туаз1 (Туаза -- старинная французская мера длины) между северной и
южной сторонами вершины, через которую невозможно было перебраться без искусной
помощи. Вот почему, поднявшись на гору, нельзя было с нее спуститься. Дюрсе соединил
эти две части расщелины, между которыми находилась глубокая пропасть, красивым
деревянным мостом, который сразу поднимался, едва только проходили последние
пешеходы. И с этого момента всякая связь замка Силин с внешним миром прекращалась.
Потому что, спустившись с северной стороны, попадешь в долину протяженностью
четыре арпана2 (Арпан -- старинная французская земельная мера), которая, как ширмой,
со всех сторон окружена отвесными горами с острыми вершинами, без малейшего
просвета между ними. Поэтому этот проход, который назывался "дорогой через мост",
являлся единственным, с помощью которого можно опуститься вниз и иметь связь с
долиной, но если мост разрушить, уже ни один человек на свете, каким бы способом он ни
пользовался, не мог бы спуститься вниз. Итак, именно посередине этой небольшой
долины, так хорошо защищенной и так плотно окруженной горами, и находился замок
Дюрсе.
Замок окружала стена в тридцать футов высотой, а за стеной находился ров,
наполненный водой, который защищал еще одну ограду, образующую круговую галерею.
Потайной ход из галереи, низкий и узкий, вел в большой внутренний двор замка, где
находились жилые помещения. Они были просторны и прекрасно меблированы благодаря
последним усилиям организаторов. Теперь я опишу сами апартаменты -- не те, что были
здесь прежде, а заново отделанные в соответствии с планом, который был задуман.
Из большой галереи на первом этаже попадаешь в очень красивую залу,
оборудованную под столовую, по бокам которой расположены шкафы в форме башен.
Сообщаясь с кухней, эти шкафы давали возможность гостям получать горячие блюда без
помощи слуг. Салон был украшен дорогими коврами, балдахинами, турецкими диванами,
великолепными креслами и всем тем, что могло его сделать уютным и приятным. Из
столовой дверь вела в гостиную, простую, без вычурности, очень теплую и обставленную
красивой мебелью. К гостиной примыкал зал ассамблеи, предназначенный для
выступлений рассказчиц. Это было, если можно так выразиться, главное поле битвы,
центр ассамблеи порока, поэтому помещение было особенно тщательно декорировано, и
его описание заслуживает особого внимания.
Зал имел форму полукруга. В его дугообразной части помещалось четыре широких
зеркальных ниши, в каждой из которых был установлен великолепный турецкий диван.
Все четыре ниши обращены были лицом к стене-диаметру, разрезающей круг. В центре
этой стены возвышался трон с четырьмя ступенями. Трон был предназначен для
рассказчиц, а ниши -- для четырех главных слушателей. Трон был расположен таким
образом, чтобы каждое слово рассказчиц долетало по назначению. Зал напоминал театр:
трон был сценой, а ниши -- амфитеатром. На ступенях трона должны были находиться
"объекты" разврата, привезенные для того, чтобы успокаивать возбуждение, вызванное
рассказом. Эти ступени, как и сам трон, были покрыты коврами из черного бархата с
золотой бахромой. Такие же ковры, но темно синие с золотом, покрывали диваны в
нишах. У подножия каждой ниши находилась дверца, ведущая в помещение, похожее на
артистическую уборную, предназначенное для того, чтобы выпускать на сцену "объекты",
которые желали видеть в данный момент и которые садились на ступени трона.
Помещения под нишами были снабжены диванами и другой мебелью, необходимой для
совершения непристойностей всех видов.
Помещения под нишами были снабжены диванами и другой мебелью, необходимой для
совершения непристойностей всех видов. С двух сторон трона находились колонны,
упирающиеся в потолок. Эти две колонны были местом ожидания наказания для
"объекта", который в чем-то провинился. Все нужные инструменты пыток были
выставлены тут же у колонны. Их зловещий вид создавал атмосферу подчинения -- того
подчинения, которое, как известно, придает пороку особое очарование.
Зал ассамблеи сообщался с кабинетом, который в свою очередь примыкал к жилым
помещениям. Этот кабинет был своего рода будуаром, глухим и тайным, очень теплым и
сумрачным даже днем: он был предназначен для свирепых любовных баталий один на
один или иных тайных грехов, о которых будет рассказано потом.
Чтобы попасть в другое крыло замка, надо было вернуться в галерею, в глубине
которой виднелась красивая часовня. В параллельном крыле находилась башня,
выходящая во внутренний двор. Красивая прихожая вела в четыре прекрасных
аппартамента, каждый из которых имел свой будуар. Красивые турецкие кровати,
покрытые шелковыми покрывалами трех цветов гармонировали с мебелью. Будуар
предлагал все, что нужно для самой тонкой извращенности. Эти четыре квартиры были
предназначены для наших четырех героев. И так как все квартиры были хорошо утеплены
и комфортабельны, они были прекрасно устроены. Согласно договору, жены героев жили
вместе с ними.
На втором этаже было такое же число квартир, но они были разделены иначе. В
большой квартире было восемь альковов с восемью маленькими кроватями -- здесь спали
девушки. Рядом в двух небольших комнатах жили две служанки, которые за ними
следили. Две нарядные комнаты были отданы двум рассказчицам. В квартире, подобной
квартире девушек, с восемью альковами, разместили юношей. Рядом с ними -- комнаты
двух служанок, наблюдательниц за ними и комнаты двух других рассказчиц. О
комфортабельной комнате для содомистов тоже позаботились, хотя им придется редко
спать в своих кроватях.
На первом этаже разместилась кухня, где стряпали три хороших поварихи, которым
прислуживали три здоровых деревенских девушки. Их участие в "удовольствиях" не
предполагалось. Одна из них отвечала за скот, который нагнали в замок в большом
количестве. Больше прислуги в замке не было.
В галерее находился маленький христианский храм. Узкая лестница в триста ступенек
вела в подземелье. Там, за тремя железными дверями, в глубокой тайне хранились орудия
самых жестоких, варварских и утонченных пыток в мире. И кругом -- тишина и полная
изоляция. Здесь можно было расправиться со своей жертвой совершенно безнаказанно.
Хозяева были здесь у себя дома, Франция с ее законами -- далеко. Кругом --
непроходимые горы и леса. И только птицы могли узнать правду. Горе, сто раз горе
наивным созданиям, оказавшимся в подобной изоляции от всего мира! На что они могли
рассчитывать? На милость победителей? Но победители были лишены жалости, их
привлекал только порок. Ни законы, ни религия не могли их остановить.
* * *
Наконец все было готово, все были размещены по квартирам. Герцог, Епископ,
Кюрваль и их жены вместе с четырьмя содоми-стами прибыли в замок 29 октября. Дюрсе,
как мы уже говорили, его жена и первая группа участников прибыли раньше. Как только
последние приехали, Дюрсе приказал обрубить мост. Но это еще не все. Герцог, осмотрев
окрестности, решил, что, поскольку продовольствия в замке было в избытке, и не было
необходимости за чем-либо выезжать за его пределы, следует предотвратить опасность
атаки снаружи и бегства изнутри. Посему он велел замуровать все двери, через которые
проникали во двор и, вообще, все возможные выходы, превратив замок в подобие
осажденной крепости.