Гл. 3, 18, 11.>.
- Пусть так, - ответила Анжелика слегка раздраженно, - но не забывайте: то, что мы тут в Голдсборо “развратились”, позволяет нам сохранить сострадание к нашим ближним, а ведь это и есть, в конце концов, первая заповедь Нового Завета. Что бы там ни говорил ваш знаменитый капитан Жоб Симон, мы не морские разбойники и мы сделали для вас все, что могли.
Во время всей беседы с Амбруазиной де Модрибур Анжелика ходила взад-вперед по комнате, расставляя мебель по местам. Что же за странная мысль промелькнула в ее голове только что, когда герцогиня говорила о высшем духовенстве?
Это пронзило ее, словно молния. Что-то важное... Она никак не могла вспомнить.
Анжелика открыла футляр с пистолетами и стала рассматривать предметы, дополнявшие оружейный набор. Воспоминание о заботливости Жоффрея наполняло ее сердце теплом и отвлекало от неприятного ощущения, вызванного словами герцогини. Она сознавала, что та смотрит на нее внимательно и с любопытством.
- Вы носите оружие, - заметила герцогиня. - Говорят даже, что вы отменный стрелок?
Госпожа де Пейрак живо повернулась к ней.
- Решительно, вы слишком много знаете обо мне, - воскликнула она. - Временами мне кажется, что не случай привел вас сюда...
У госпожи де Модрибур вырвался крик, словно она была поражена в самое сердце; она закрыла лицо руками.
- Что вы говорите? Не случай? А если не случай, то что же еще? - лепетала она прерывающимся голосом. - Я не могу поверить, что это Провидение, на что я надеялась еще вчера. Я поняла, сколь ужасна судьба, обрушившаяся на нас. Все эти несчастные люди - умершие, утонувшие, разорванные на части вдали от родины... Мне кажется, что их проклятия будут вечно тяготеть надо мною... Ах, если не случай привел нас на эти берега, тогда кто? Разве только сам Сатана, вот чего я боюсь... Сатана, о Боже! Как найти силы, чтобы противиться ему...
Казалось, она делает усилие, чтобы взять себя в руки.
- ..Простите меня, - сказала она мягко, - прошу вас, сударыня... Я чувствую, что оскорбила вас только что своими вопросами и суждениями о вашей жизни, приравняв вас к еретикам. Я слишком непосредственна, и меня часто упрекают в том, что я не в меру откровенно высказываю свое мнение. Да, я такая. Я рассуждаю логически и не повинуюсь в должной мере голосу сердца. Но правы-то вы, я знаю. Какая важность - есть здесь часовня или нет?.. Чего стоит обряд без доброты? “Если я говорю языком человеческим и ангельским, а любви не имею, то я - медь звенящая... Если я имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто” <Первое послание к коринфянам святого апостола Павла, гл. 13, 1, 2,>.
Это сказал святой Павел, святой Павел, учитель для всех вас... Милая моя, простите ли вы меня?
Тень страдания омрачала ее прекрасный взор, в котором блистал трогательный свет. Анжелика слушала ее, пытаясь понять двойственную натуру этой женщины, слишком одаренной и слишком беззащитной. Строгое религиозное воспитание в соединении с изучаемыми ею абстрактными науками обрекли графиню на жизнь вне действительности, в атмосфере мистической экзальтации. Она, конечно, была бы более на месте в Квебеке, на аудиенции у епископа или иезуитов, чем на независимых берегах Голдсборо, куда ее забросила судьба.
Суровая Америка не будет снисходительна к этой хрупкости. И вновь Анжелика пожалела Амбруазину де Модрибур.
- Я не сержусь на вас. И охотно прощаю вам. Вы имеете право справляться о тех местах, где вы находитесь, и о том, как живут люди, принимающие вас.
Вы имеете право справляться о тех местах, где вы находитесь, и о том, как живут люди, принимающие вас. Я тоже натура непосредственная и говорю, не раздумывая, все, что у меня на уме. Вам нет причин так волноваться, вы опять заболеете.
- Ах, как я устала, - прошептала герцогиня, проводя рукой по лбу. - Я здесь сама не своя. Эта жара, этот непрекращающийся ветер, запахи соли и серы, доносящиеся с моря, пронзительные крики птиц - они без конца летают через все небо стаями, словно души страждущих... Я хотела бы рассказать вам, что со мною приключилось сегодня утром, но вы будете надо мною смеяться.
- Нет, нет, не буду. Расскажите!..
- Мне явился Сатана, - заявила герцогиня очень серьезно, в то время как другие в страхе перекрестились. - Конечно, это не впервые, но сегодня вид его был весьма необычен: он был весь красный...
- Как мой ангел! - воскликнул Адемар, который страстно интересовался подобными признаниями и даже, кажется, их провоцировал.
- Красный и безобразный, - продолжала герцогиня, - ухмыляющийся, лохматый, как зверь волосатый, и смердящий. Я едва успела перекреститься и произнести слова спасительной молитвы... Он убежал через трубу.
- Через трубу?
- И мой ангел тоже! - закричал Адемар в восторге.
- Я прекрасно знаю, что Сатана может принять любое обличье и что он питает особую склонность к красному и черному, - говорила герцогиня. - Но ни разу я так не пугалась, как сегодня. Я все думаю - что может значить это новое обличье, которое дьявол принял, чтобы поколебать меня? Он насылает на меня новые несчастья, новые муки, новые искушения... Теперь вы понимаете, почему я жаждала обрести поддержку авторитетного священника, если таковой имеется поблизости, - закончила она дрожащим помимо ее воли голосом.
- Капеллан “Бесстрашного” уже уехал, но, может быть, отец Бор еще здесь? Это францисканский монах, капеллан господина де Сен-Кастина из форта Пентагует.
- Францисканский монах, - воспротивилась герцогиня, - нет, это слишком ничтожно...
***
Тем временем Анжелика осматривала очаг, через который, по уверениям госпожи де Модрибур, улетел Князь Тьмы. Там была зола - несмотря на теплую июльскую ночь, для больной разжигали огонь, и сама Анжелика подбросила хвороста, чтобы лучше горело: это должно было дать чудом спасшейся женщине ощущение надежности и спокойствия.
Нагнувшись, она различила отпечаток босой ступни. Анжелика почувствовала хорошо ей знакомый, почти осязаемый запах: “Дикарь, - подумала она, - проник сюда со своей обычной бесцеремонностью!.. Может быть, он искал меня? Кто бы это мог быть?"
Это происшествие напомнило ей появление Таонтагета, посланника ирокезов, когда он пробрался в лагерь Катарунк, в гущу своих врагов абенаков, чтобы встретиться с Пейраком. Несмотря на мысль об ирокезах - угроза их набегов уже вновь начинала нависать над краем - Анжелика успокоилась в даже обрадовалась.
- По-моему, прав оказался ты, - сказала она со смехом Адемару, - это скорее ангел.
- Я вижу, вы не принимаете моего видения всерьез, - пожаловалась герцогиня де Модрибур.
- Да нет, сударыня, я убеждена, что вы видели что-то.., или кого-то, но не думаю, чтобы это был дьявол. Посмотрите на Адемара! Он парень простодушный, но именно поэтому его восприятие вещей сверхъестественных оказывается довольно верным.
Между тем изо всей мочи забарабанили в дверь - пришли сыновья госпожи Каррер, посланные ею, чтобы помочь госпоже де Модрибур при переезде и указать дорогу к новому жилищу.