Он дал ей пять долларов, а она пожелала ему приятно провести лето и найти своих друзей. Билли кивнул, но впервые не почувствовал энтузиазма от такой возможности.
— Хотите небольшой совет, мистер?
— Да, — ответил Билли, полагая, что она скажет, с какого места лучше всего начать, хотя это он для себя уже решил.
— Вам надо малость поправиться, — сказала она. — Ешьте «паста». Моя мама вам то же самое посоветовала бы. Побольше «паста», и прибавите несколько фунтов веса.
Конверт «манила», открывающийся с торца, полный фотографий и информации об автомашинах, прибыл к Халлеку на третий день в Южный Портленд. Он медленно перебрал все снимки, осмотрев каждый. Вот молодой жонглер. Его тоже звали Лемке. Сэмюэл Лемке. Он открыто смотрел в объектив камеры, готовый к развлечениям и дружбе, равно как и к ссоре и гневу. А вот и прекрасная девушка, установившая мишень и стрелявшая в нее из рогатки, когда прибыли полицейские. Да, она была действительно хороша, Халлек не ошибся, когда смотрел на нее издали в парке. Ее звали Анжелина Лемке. Он отложил ее снимок рядом с Сэмюэлом Лемке. Брат и сестра. Внуки Сюзанны Лемке? Правнуки Тадуза Лемке?
Пожилой мужчина, раздававший рекламные листовки, — Ричард Кросскилл. Другие Кросскиллы носили разные имена — тоже семейство. И еще Стэнчфилды, Старберды, еще несколько Лемке. И затем… ближе к концу…
Это он! Глаза в сети морщин были темными и умными. Через голову — платок, повязанный на левой щеке. В потрескавшихся губах — сигарета. Нос — мокрый распахнутый ужас.
Билли смотрел на фотографию как загипнотизированный. Что-то знакомое было в облике старика, какая-то неуловимая связь с чем-то привычным. Потом вспомнил. Тадуз Лемке напомнил ему стариков из рекламного ролика грузин из России, куривших сигареты без фильтра, пивших водку и доживавших до невероятного возраста: сто тридцать лет, сто пятьдесят, даже сто семьдесят.
По глазам Тадуза Лемке виден был древний возраст. В них Билли приметил познания, перед которыми двадцатый век выглядел как тень, и содрогнулся.
В тот вечер он взвесился. Весы показали 137.
18. ПОИСКИ
«Олд Оркард Бич», говорила официантка, «это уж самый „хонки-тонки“ из всех, самый бесшабашный городок». Клерк в регистратуре с этим согласился.
С тем же согласилась и девушка в туристическом бюро в четырех милях дальше по шоссе, хотя не стала употреблять столь неформального выражения. Билли повернул арендованный автомобиль в сторону Олд Оркард Бич, находившийся милях в восемнадцати к югу.
Движение стало плотным, машины еле плелись бампер в бампер. На них были в основном канадские номера, а по вместительности многие из них, наверно, могли бы перевезти целую футбольную команду. Большинство людей в машинах и шагавших пешком по обочине были раздеты до минимума, разрешенного законом, иногда — меньше минимума: бикини ниточкой с нашлепкой, плавки-гульфики, много блестевшей обнаженной плоти.
На Билли были надеты джинсы, белая летняя рубашка с открытым воротником и спортивный плащ. Он сидел за рулем в закупоренной машине и потел, хотя кондиционер включил на всю катушку. Он помнил изумленный взгляд гарсона отеля и решил не раздеваться, как прочие, даже если туфли промокнут от стекающего пота.
Миновав соленые пустоши, пару десятков рыбацких будок, где ловили лобстеров, весь медленный поток машин повернул к району летних домиков, стоявших в тесноте бок о бок. Почти раздетые люди сидели перед своими жилищами, что-то ели, читали романы в бумажных переплетах или тупо глазели на сплошной поток автомобилей.
«Бог мой», подумал Билли, «да как они переносят вонищу из этих выхлопных труб?» В голову пришло, что им даже нравится. Может быть, просиживают именно здесь, а не на берегу, потому что запах напоминает им о доме.
Может быть, просиживают именно здесь, а не на берегу, потому что запах напоминает им о доме.
За домиками последовали мотели с вывесками: ЗДЕСЬ ГОВОРЯТ НА ФРАНЦУЗСКОМ (написано по-французски), КАНАДСКАЯ ВАЛЮТА — НЕ МЕНЬШЕ 250 ДОЛЛАРОВ, С ПОЛУНОЧИ — ГОЛУБЫЕ ФИЛЬМЫ ПО КАБЕЛЮ, ТРИ МИНУТЫ ДО ОКЕАНА!
За мотелями потянулась торговая улица со скудным ассортиментом товаров в магазинах: фотопринадлежности, сувениры, похабные книжки по сниженным ценам. Молодые люди в джинсах с оборванными штанинами медленно бродили вдоль витрин, некоторые — взявшись за руки. Кое-кто отсутствующим взглядом смотрел на пыльные витрины. Среди скучающей, фланирующей публики лавировали ребята на скейтбордах. Билли Халлеку показалось, что все они страдают от лишнего веса.
Детишки на скейтбордах, похоже, что-то жевали, как и прохожие: кто кусок пиццы, кто поп-корн, чипсы, конфеты и прочее. Увидел мужчину в белой рубахе навыпуск, в мешковатых штанах и сандалиях: он поглощал сосиску, длиною в целый фут, к подбородку прилипли ошметки лука и кислой капусты, а в левой руке тот держал еще пару сосисок. Халлеку он показался фокусником с надувными шарами.
Мимо поплыл парк с аттракционами. Русские горки вздымались высоко в небо. Гигантский корабль викингов — качели — двигался взад и вперед полукругами под дружный визг пассажиров. Звенели колокола, мелькали и бегали огоньки множества лампочек.
А справа подростки сшибались в автомобильчиках луна-парка. Молодой парень и молодая женщина целовались. Она обняла его рукой за шею, он одной рукой прижимал ее ягодицы, в другой держал банку «будвайзера».
«Да», решил Билли. «Да, здесь то самое место. Вполне может быть».
Он оставил машину на стоянке, заплатил семнадцать долларов за полдня, переложил бумажник из бокового кармана во внутренний карман плаща и начал охоту.
Сначала ему показалось, что потеря веса ускорилась: уж очень странно на него поглядывали прохожие. Рациональная часть рассудка быстро убедила его: все дело в одежде, а вовсе не в том, как он выглядит под одеждой.
«Эта публика будет на тебя смотреть точно такими же глазами, если будешь прогуливаться тут в майке и плавках в октябре месяце. Успокойся, Билли. На тебя все же стоит поглазеть. Здесь много такого, на что стоит поглазеть».
И это было в самом деле так. Билли увидел толстую женщину в черных бикини, лоснилась темная кожа. Живот у нее был выдающимся, но бедра странным образом выглядели возбуждающими. Она двигалась к белой полоске пляжа, как океанский лайнер, ягодицы ритмично колыхались в такт шагов. Возле лавки с пиццей Билли увидел жирного пуделя, подстриженного по всем правилам. Язык собаки висел из пасти неподвижно и имел скорее серый, нежели розовый цвет. Заметил, как громадная чайка спикировала и выхватила из руки ребенка недоеденный грязный пирожок.
Позади всего этого белый полумесяц пляжа Олд Оркарда был усеян загорающими под полуденным солнцем. Однако и пляж, и Атлантический океан позади него казались опошленными сутолокой людей, руки, лица которых были заняты и запачканы едой а сквозь пульсирующий шум моторов прорывались вопли зазывал («Проверьте ваш вес!» — услышал Билли призывный крик откуда-то слева. — «Угадываю вес! Если ошибусь на пять фунтов, плачу доллар!») и ритмы рока из раскрытых дверей баров.
Неожиданно Билли охватило чувство нереальности: он оказался как бы вне самого себя, подобно случаю с астральной проекцией, которые обычно описывает журнал «Фэйт». Имена — Хейди, Пеншли, Линда, Хаустон — зазвучали фальшиво и мелко, подобно именам, которые придумывают наспех для плохой истории. Возникло ощущение, что он способен заглянуть за кулисы вещей, в некий вообразимый «реальный мир». Запах моря показался пронизанным смрадом протухшей пищи, звуки стали слышаться издалека, словно плывущими к нему из длинного коридора.