— Ура! Так этой психопатке и надо!
— Эй! — воскликнула Клер, и Ева замерла, не завершив очередное па.
Глупо, конечно, но Клер разозлилась, хотя понимала, что Ева права, что Моника — настоящая заноза в заднице. И все же... — Отец Шейна обещал поджечь ее, если казнь состоится. У него есть паяльная лампа.
Ликующее выражение покинуло лицо Евы.
— Ох! Ну... Тем не менее. Она сама напросилась на это. Знаешь, карма — сука, и я тоже.
— Оливер добивается, чтобы Шейна сожгли сегодня ночью. Время истекает. А я не знаю, что еще можно сделать.
Ева выглядела растерянной — похоже, тоже не знала, что предпринять.
— Время еще есть. — Она облизнула губы. — Дай-ка я сделаю несколько телефонных звонков. А тебе нужно поесть. И хоть немного поспать.
— Я не могу спать.
— Ну есть-то ты можешь?
Как выяснилось, есть Клер могла, да и в самом деле пора было подкрепиться. Мир вокруг утратил все краски, голова болела. Непритязательный хот-дог с горчицей, чипсы и бутылка воды в какой-то степени разрешили проблему, хотя не уменьшили боль в сердце и тошнотворное ощущение внутри, никак не связанное с голодом.
«Что делать?»
Ева висела на телефоне. Клер рухнула на кушетку и свернулась калачиком под одеялом, которое все еще пахло Шейном.
Видимо, на какое-то время она провалилась в сон, а проснулась с ощущением, будто кто-то щелкнул выключателем и прошептал ей на ухо: «Вставай!» Она мгновенно села: сердце билось часто-часто, мозг силился осмыслить ситуацию. В доме стояла тишина, если не считать обычного постанывания и поскрипывания старого дерева. За окном ветер шелестел сухими листьями.
Спустя мгновение до Клер дошло, что она не видит затенявшего окно дерева, потому что уже темно.
— Нет!
Она вскочила и бросилась искать часы.
Все так, как она и опасалась. Это не затмение и не внезапное, необъяснимое нарушение обычного суточного ритма; нет, за окном темно, потому что уже наступила ночь.
Она проспала несколько часов. Часов! И Ева не разбудила ее. Может, Евы вообще уже нет дома.
— Майкл! — Клер металась из комнаты в комнату, не находя никого. — Майкл! Ева! Где вы?
Они оба обнаружились в комнате Майкла. Открывший дверь хозяин был полуодет — рубашка расстегнута, джинсы еле держатся на бедрах, грудь и брюшной пресс, на которые Клер даже сейчас не могла не обратить внимания, обнажены. А Ева свернулась калачиком на постели, под одеялом.
Застегивая рубашку, Майкл торопливо шагнул в коридор.
— Ты проснулась.
— Да! — Клер с трудом подавила ярость. — Если вы закончили валять дурака, может, поговорим о том, что Шейна хотят убить сегодня ночью?
Майкл посмотрел ей в глаза.
— Думаешь, я не понимаю? Думаешь, мне все равно? Дерьмо! Что, по-твоему, Ева делала целый день, пока ты...
— Спала? Да, я заснула! Могли бы и разбудить меня!
Он сделал шаг вперед, и она попятилась, потому что никогда еще не видела у Майкла таких глаз.
— Зачем? Чтобы ты сидела и терзалась? Хватит этого, Клер. Ты нуждалась во сне, я не стал тебя будить. И покончим на этом.
— И что за блестящий план вы разработали, пока я спала? Что, черт побери, нам делать?
— Не знаю. — До этого он крепко держал себя в руках, но тут весь его самоконтроль рухнул. — Не знаю!
Это был поистине крик души. Клер пробрал озноб, и она попятилась.
— Чего, к чертям, ты от меня хочешь?
— Чего-нибудь. — Ее глаза наполнились слезами. — Господи, пожалуйста! Ну хоть что-то.
Он крепко обнял ее. Дрожа, она прижалась к нему, чувствуя на щеках слезы, а в душе ощущение безнадежности, как если бы они потерялись в океане и дрейфовали по воле волн, а в поле зрения не было земли.
Похоже, они и впрямь потерпели крушение.
Шмыгая носом, Клер отодвинулась и тут заметила Еву, стоящую в дверном проеме с таким выражением лица, какое Клер не хотелось бы когда-нибудь увидеть снова.
— Ева...
— Плевать! — отмахнулась та. — Есть один вампир, который в состоянии нам помочь, — если мы сумеем найти его и он согласится. Он может без проблем пройти на площадь Основателя. Даже открыть клетку Шейна, если мы каким-то образом отвлечем внимание охранников.
— Ева, нет! — Майкл повернулся к ней, и сейчас, по крайней мере, в его голосе не ощущалось чувства вины. — Мы уже это обсуждали.
— Это последнее, что нам остается. Однако действовать нужно немедленно — если уж мы решим обратиться к нему.
— Какой вампир? — спросила Клер.
— Его зовут Сэм, — ответил Майкл, — и, как ни дико это звучит, он мой дед.
— Сэм? Твой... твой...
— Дед. Да, я понимаю. Странно. Меня это всю жизнь с ума сводит.
Клер пришлось сесть — у нее подкосились ноги.
Справившись с потрясением, она рассказала о своем разговоре с Сэмом в кафе «Встреча». И о подарке, который тот пытался передать Еве.
— Я его не взяла. Не знаю даже почему... Просто казалось, что это... неправильно.
— И хорошо сделала, — сказал Майкл.
— Сэм славный, — не глядя на него, заметила Ева.
— Мне казалось, ты ненавидишь вампиров.
— Да, ненавижу! Но... если бы существовал список самых ненавистных вампиров, Сэм был бы в его конце. Он всегда кажется ужасно одиноким. Он почти каждый вечер приходил во «Встречу», и мы часами разговаривали. Просто разговаривали. Оливер, точно ястреб, следил за ним, но Сэм никогда не делал ничего такого, ну, вы понимаете... Никому не угрожал, не то что Брендон. Я даже иногда спрашивала себя...
— О чем?
— Не ходит ли Сэм туда, чтобы приглядывать за Брендоном. Может, и за Оливером тоже, хотя тогда я еще не знала, кто он такой. Чтобы оберегать...
Майкл медленно кивнул.
— Не знаю, так ли это, потому что я всегда избегал его, но в семье говорили, что он был славным парнем — до того, как... изменился. И он самый молодой из них. Вроде... ну... нас.
Ева подошла к темному окну и выглянула наружу.
— Еще что-нибудь о нем тебе известно? Я имею в виду семейные тайны.
— Только то, что, по общему мнению, он бросил вызов вампирам и победил.
— Победил? Он же стал одним из них! И это называется победой?
Майкл покачал головой, подошел к Еве, положил руки ей на плечи и нежно поцеловал в шею.
— Не знаю. Просто говорю, что слышал. Он пошел на какое-то соглашение с вампирами. Потому что Амелия любила его.
— Да, уж так любила, что убила и превратила в злодея-кровососа, — мрачно заметила Ева. — Как мило! Романтика, оказывается, не умерла. Ох, постой!
Она выскользнула из-под рук Майкла и побежала на кухню. Он вопросительно посмотрел на Клер. Та пожала плечами. Когда они спустились, Ева делала сэндвичи с копченой колбасой и сыром. Клер в шесть укусов покончила с одним и взяла второй.
Майкл и Ева удивленно наблюдали за ней.
— Что? — спросила она. — Я умираю с голоду.
— Как мило, что ты зашла, — сказал Майкл. — Я терпеть не могу копченую колбасу. Кроме того, вряд ли у меня получится умереть с голоду.
Ева фыркнула.
— Я приготовила тебе сэндвич с ростбифом, гений. Рассказывай дальше. Это первый раз, когда ты заговорил о Сэме. Что в нем такого особенного, почему он стал последним вампиром?
— Не знаю. То, о чем рассказывала мама, я вам уже изложил. Суть в том, что Сэм так и не вписался в вампирскую среду. Амелии не нравится, когда ей напоминают о ее слабости, а он в этом смысле полыхает, словно неоновая вывеска.