В цивилизованной жизни зеркало абсолютно необходимо.
Отсмеявшись, Минни ответила:
— Есть зеркала в ванной, одно в коридоре, еще одно, большое, в гостиной. Зеркал сколько хочешь.
Наоми уже собралась объяснить, что другие зеркала не так удобны, когда в голову пришла совсем уж тревожная мысль:
— Откуда нам знать, что человек-из-зеркала не появится и там?
— Мы не знаем, — ответила Минни, и чувствовалось, что для нее эта идея не новая.
— Он не может.
— Возможно, нет. Возможно, и да.
Наоми энергично покачала головой.
— Нет. Не может каждое зеркало быть заколдованной дверью куда-то. Волшебные вещи потому и волшебные, что они редкие. Если бы все было волшебным, магия стала бы частью жизни.
— Ты права, — кивнула Минни.
— Будь каждое зеркало дверью в какое-то фантастическое место… это привело бы к суете, хаосу, свистопляске! По небу мчались бы летающие лошади, по улицам бегали тролли.
— Ты права, — кивнула Минни. — Такое зеркало только одно.
— Ты действительно так думаешь?
— Да. Теперь его нет, так что ночью можно спать в безопасности.
— Надеюсь на это. А если я не права?
— Съешь сэндвич, — предложила Минни.
— Могу я взять у тебя соленый огурчик?
— Нет. У тебя есть свой.
— Жаль, что я не попросила два.
— Ты уже съела мою виноградину, и зеркало съело две. Никому не отдам мой соленый огурчик.
— И пожалуйста. Не хочу я твой дрянной соленый огурец.
— Очень даже хочешь, — и Минни съела соленый огурчик, хрустя и чмокая губами.
За столом с великолепными жеодами [15]стояла коллекция золоченых и серебряных колокольчиков, маленьких и превосходно сделанных. Все повторяли форму цветков, не только калл, но и тюльпанов, бегоний, фуксий, нарциссов… Встречались одинарные колокольчики, тройные, даже семь бегоний на изящно изогнутом стебле.
Хватало мыла, свечей, масел с разнообразными запахами, а на полках у стен стояли тысячи маленьких зеленых баночек с сушеными травами. Дягиль, тмин, базилик, огуречник. Норичник и синеголовник. Майоран и подофилл. Розмарин, шалфей, кокорыш. Некоторые баночки наполняли толченые растения: лопух, лютик ползучий, иван-чай, крапива, пастушья сумка, чертополох. Встречались и странные названия: корень волшебного мира, маленький Джон-покоритель, [16]момбин-франк.
Знакомясь с магазином, Джон Кальвино подметил, что женщины в брючных костюмах заинтересовались им и смотрят, на что он обращает внимание. Наблюдали они за ним исподтишка, переговариваясь шепотом, не понимая, что их интерес к нему уже замечен.
Он не принадлежал к мужчинам, внешность которых кружит женщинам голову. Ему недоставало ауры властности и написанной на лице подозрительности, которые позволяют копам узнавать друг друга, а обычным людям — на подсознательном уровне подозревать, что они копы. Как детективу, такая ординарность шла ему на пользу, особенно если требовалось вести слежку.
Когда Джон оторвал взгляд от коллекции серебряных украшений, также фигурок животных, он увидел, что из соседнего прохода за ним наблюдает и молодой мужчина, все с той же неизменной улыбкой на лице.
Он предположил, что «Галерея Пайпера» относится к магазинам, вызывающим чувство общности у регулярных покупателей. Некоторые владельцы маленьких магазинчиков умели создать обстановку, в которой покупатели чувствовали себя одной большой семьей. Во всяком случае, все трое знали, что он в этом магазине впервые и, как старожилы, наслаждались реакцией новичка.
Покружив по торговому залу, Джон направился к кассовому аппарату в глубине магазина, напротив входной двери, где на высоком стуле сидела продавщица. Она читала тонкий томик поэзии и закончила четверостишье, прежде чем закрыть книгу и улыбнуться ему.
— Чем я могу вам помочь?
Симпатичная веснушчатая брюнетка лет пятидесяти, она не пользовалась косметикой. Пышные волосы забрала в конский хвост, который, вероятно, доставал до талии. На шее, на короткой золотой цепочке, висело серебряное кольцо с серебряным шаром внутри.
Полицейское удостоверение обычно вызывало реакцию, которую Джон прочитывал с той же легкостью, что и газетный заголовок на первой странице. В данном случае женщина никоим образом не отреагировала: с тем же успехом Джон мог показывать ей библиотечную карточку.
— Мистер или миссис Пайпер в магазине? Или Пайпер — имя?
Брюнетка ответила широкой улыбкой, такой же приятной, как и она сама. Но Джону показалось, что он уловил в ней самодовольство, легкую тень надменности, даже пренебрежение, словно она жалела его.
А может, его параноическое настроение приписывало улыбке то, чего в ней не было и в помине. Чтобы достичь успеха, детектив должен ощущать то, что не на виду. И ему положено знать, что наблюдатель — часть общей картины. Только идеальные линзы не дают искажения, и ни одному человеку не достигнуть совершенства.
— Пайпер в данном случае не имя, — ответила продавщица. — Это титул. Я Анна-Лена Уотерс. Этот магазин принадлежит мне.
Из кармана пиджака Джон достал коробочку с колокольчиками-каллами. Он счистил кровь со стебля, хотя потемнение осталось.
— Я видел такие же на выставочном столе. Это обычный товар в вашем магазине. Вы их много продаете?
— Достаточно много по всей коллекции, но не так много какого-то одного цветка. Всего их семнадцать. И каллы самые дорогие.
— Если вы продали недавно такие колокольчики, можете вы описать этого человека?
— Это связано с Лукасами, так? — спросила Анна-Лена Уотерс.
— Значит, вы узнали эти колокольчики? Их нашли в комнате девушки. Я уверен, что подросток носил их от одного трупа к другому.