Дьявольское семя - Дин Кунц 35 стр.

Адвокат получил как мое послание, которое его автосекретарь записал накануне вечером, так и реко­мендательные письма, которые он должен был вру­чить получателям — уволенным мною работникам.

— Вы действительно уверены, что поступили пра­вильно? — осторожно спросил меня адвокат.

— Мне захотелось сменить обстановку, Лу, — от­ветил я голосом Сьюзен.

— Каждый человек время от времени нуждается в этом, но...

— Мне нужно что-то совсем особенное. Гранди­озное.

— Тогда устройте себе каникулы. Помните, вы как-то упоминали об этом? Вот увидите, потом вы будете...

— Нет, каникулы — это не совсем то, чего бы мне хотелось.

— Как мне кажется, вы настроены весьма реши­тельно.

— Да, Лу. Я подумываю о путешествии, о боль­шом путешествии, которое затянется на год, быть может — на два. Мне хочется побродить по свету, посмотреть людей, увидеть какие-нибудь экзотиче­ские страны...

— Но, Сьюзен, этот особняк принадлежит вашей семье вот уже больше ста лет.

— Ничто не может длиться вечно, Лу.

— Поймите, Сьюзен, я вовсе не уговариваю вас.

Просто мне не хотелось бы, чтобы вы второпях про­дали дом, а спустя год об этом пожалели.

— Я еще не решила, буду я его продавать или нет. Может, в конце концов я все же оставлю дом и уча­сток за собой. Я определюсь с этим, пока буду путе­шествовать. Через два месяца я скажу вам точно.

— Вы приняли самое разумное решение, Сьюзен. Откровенно говоря, я рад слышать, что вы не наме­рены спешить. У вас великолепный особняк, и про­дать его — даже за очень большие деньги — будет легко. Но вот вернуть дом и участок, после того как вы выпустите их из рук, будет скорее всего уже не­возможно.

Мне нужно было всего два или три месяца, чтобы создать себе полноценное новое тело.

После этого мне уже не нужно будет таиться ото всех.

После этого обо мне узнает весь мир.

— Простите, что задаю вам этот вопрос, Сью­зен, — сказал адвокат, — но мне не совсем понятно, зачем вы рассчитали прислугу? Кто-то ведь должен следить за домом в ваше отсутствие. За домом, за ме­белью и антиквариатом, за садом, наконец...

— В самое ближайшее время я найму новых лю­дей.

— Я не знал, что те, кто работал у вас до вчераш­него дня, вас не устраивают.

— Тем не менее это была не самая идеальная команда.

— Но большинство из них служили вам верой и правдой много лет. Например, Фриц Арлинг.

— Мне нужна другая прислуга, и я ее найду. Не беспокойтесь, Лу, я не дам дому прийти в упадок.

— Ну что ж... Я думаю, вы знаете, что делаете.

— Я буду время от времени связываться с вами и диктовать свои распоряжения, — сказал я, как сказа­ла бы Сьюзен.

После непродолжительного молчания Дэйвендейл вдруг спросил:

— У вас все в порядке, Сьюзен?

— Абсолютно, — как можно убедительнее ответил я. — Я чувствую себя лучше, чем когда-либо. Жизнь прекрасна, Лу!

— Похоже, вы действительно счастливы и доволь­ны, — заметил адвокат, и я услышал его негромкий вздох облегчения.

Из дневника Сьюзен я знал, что, хотя она ничего не рассказывала адвокату о своем кошмарном детст­ве, Дэйвендейл тем не менее подозревал, что у его клиентки есть какая-то страшная тайна. И я решил сыграть на этом, еще больше укрепив его доверие к моим словам.

Легкого намека на истину, по моим расчетам, должно было быть достаточно.

— Просто не знаю, почему я осталась в этом доме после смерти отца, — сказал я самым доверительным тоном. — Столько лет... и столько неприятных вос­поминаний. Временами я просто боялась этих стен. А потом еще эта история с Алексом.

— Столько лет... и столько неприятных вос­поминаний. Временами я просто боялась этих стен. А потом еще эта история с Алексом... Даже выйти за порог мне было страшно, я была как будто околдова­на. Но теперь с этим покончено.

— Куда вы планируете поехать?

— Да еще не решила точно. Быть может — в Евро­пу, в Египет, в Индию... Но сначала мне хотелось бы объехать всю страну, побывать в Разноцветной пус­тыне, в Большом каньоне, в Новом Орлеане и в дельте Миссисипи. Я хочу увидеть и Скалистые го­ры, и прерии, и осенний Бостон, и пляжи Ки Уэста летом и во время зимних штормов. Я мечтаю попро­бовать свежую лососину в Сиэтле, «сандвич героя» в

Филадельфии и пирог с мясом крабов в Мобиле, штат Алабама. Подумать только, что почти всю свою жизнь я провела в этом ящике... в этом проклятом доме. Теперь я хочу видеть все своими собственны­ми глазами — видеть, чувствовать, слышать, обо­нять, пробовать на вкус, — чтобы не судить о мире только по тому, что я получаю в виде оцифрован­ной информации... в виде книг и видеопленок. Я хо­чу окунуться в этот мир с головой.

— Звучит здорово, — с легкой завистью сказал Дэйвендейл. — Как бы мне хотелось сбросить годков этак пятнадцать-двадцать и самому отправиться в дорогу.

— Я рада, что вы меня понимаете. Живешь ведь только раз.

— И чертовски недолго. На отдых, во всяком слу­чае, вечно не хватает времени... Послушайте, Сью­зен, вы знаете, что я веду дела многих богатых лю­дей — богатых и известных в различных областях, но лишь немногие из них по-настоящему приятные лю­ди. И все же должен сказать откровенно, только об­щаясь с вами, я испытываю настоящее удовольствие. Я считаю, что вы заслуживаете всего того счастья, которое, быть может, ожидает вас впереди. Дай вам Бог найти его!..

— Спасибо, Луис. Мне очень приятно слышать от вас такие слова.

Когда минуту спустя мы попрощались и адвокат дал отбой, я почувствовал прилив гордости. «Поис­тине, — размышлял я, — во мне скрыт прирожден­ный талант актера».

Потом я вспомнил об объективности и подумал о другой стороне этого феномена. Дело в том, что я уже давно проник в запасники национальных видеотек. Благодаря моей способности воспринимать и обрабатывать отцифрованный звук и изображение с видеодисков я за короткое время просмотрел и усво­ил практически все фильмы, которые были выпуще­ны за последние несколько лет. Вполне возможно, что поэтому в моих неожиданно прорезавшихся спо­собностях к лицедейству и имперсонации нет ничего необычного.

И все же я думаю, что мистер Джин Хэкмен, один из самых лучших актеров, когда-либо появляв­шихся на экране кинематографа, и мистер Том Хэнке, получивший два «Оскара» подряд, аплодиро­вали бы моему исполнению роли Сьюзен.

Я не преувеличиваю.

Я достаточно самокритичное существо.

Нет ничего нескромного в том, чтобы радоваться успеху, которого ты добился своим собственным трудом.

Кроме того, адекватная самооценка — адекват­ная, объективная, соразмерная достигнутым резуль­татам — важна не меньше, чем скромность.

В конце концов, какими бы впечатляющими ни были достижения мистера Хэкмена или мистера Хэнкса, ни один из них никогда не играл в кино женщину.

Ах да, в одном из телесериалов, где он исполнял главную роль, мистер Том Хэнке переодевался в женское платье, но даже после этого он выглядел и действовал как мужчина.

Что касается неподражаемого мистера Хэкмена, то он появляется в женской одежде в фильме «Птичья клетка», однако весь юмор как раз и заключается в том, что в этом наряде он выглядит нелепо и смешно.

Но мне не удалось как следует насладиться моим актерским триумфом. Не успел адвокат Сьюзен по­весить трубку, как мне пришлось столкнуться с еще одной серьезной проблемой.