– Надеюсь, не такой ты герой, каким прикидываешься, Флетчер, иначе шкуру спущу. Не вздумай морочить мне голову. Останешься здесь, пока все не проверю, – у меня две недели впереди.
Мы смотрели друг на друга, и по коже у меня побежали мурашки. Я понял, что Дейли с удовольствием приведет угрозы в исполнение – его тонкие губы хищно подрагивали, глаза туманились вожделением.
– Видишь ли, в Малайе я хорошо научился развязывать языки. Захватывающее занятие. А сколько нюансов! Нередко случается, крутые и сильные раскалываются в два счета, а жалкий недомерок так и подыхает, не сказав ни слова.
Его определенно привлекало насилие, чужая боль и мучения возбуждали. При одной мысли о том, как будет меня обрабатывать, Дейли часто и глубоко задышал, щеки порозовели.
– Ты, конечно, физически ослаблен, и после недавних злоключений болевой порог, вероятно, снизился. Думаю, много времени не понадобится… – Казалось, он жалеет, что все оказалось так просто.
Я подобрался, готовясь к атаке.
– Не вздумай, Флетчер, – предупредил он, взявшись за пистолет.
До Дейли было пятнадцать футов. У меня – ни сил, ни левой руки; дверь за спиной заперта, за ней два вооруженных полицейских. Я медленно расслабился, плечи опустились.
– Так-то лучше, – усмехнулся он. – Сейчас доставим тебя в камеру, пристегнем наручниками к решетке и приступим к работе. Решишь, что достаточно, – скажешь. У меня есть одно приспособление: простое, но эффективное – автомобильный аккумулятор, всего-навсего двенадцать вольт. Поэтому я присоединяю клеммы к таким частям тела, что…
Он протянул руку за спину, и я заметил на стене кнопку электрического звонка. Из-за дубовой двери донеслось едва слышное дребезжание.
Лязгнули засовы, вошли два констебля.
– В камеру его, – приказал Дейли.
Полицейские смешались. Похоже, они никогда прежде не получали подобных распоряжений.
– Выполняйте!
Полицейские встали по обе стороны от меня. Уолли осторожно положил руку на мое раненое плечо. Я не сопротивлялся, и мы двинулись в сторону камер. Путь лежал мимо Дейли, и у меня появился шанс.
– Мама здорова, Уолли? – как бы между прочим спросил я.
– Да, мистер Гарри, спасибо, – смущенно пробормотал он.
– Мой подарок на день рождения получила?
– Конечно.
Мне удалось отвлечь Уолли, что и требовалось.
Мы поравнялись с Дейли. Похлопывая себя по бедру ротанговой тростью, инспектор ждал, пока мы пройдем. Уважительные констебли держали меня неуверенно и некрепко. Я сделал шаг в сторону, толкнул Уолли, рванулся назад и освободился.
Полицейские не ожидали от меня подобных действий. Я бросился к Дейли и всем своим весом двинул ему коленом в пах. Пинок удался на славу и стоил того – чем бы ни пришлось впоследствии расплатиться.
Дейли подбросило вверх дюймов на восемнадцать, он отлетел назад и врезался в прутья решетки. Потом согнулся пополам, прижав руки ниже живота, и тонко завыл – как кипящий чайник с вырывающимся из носика паром. Я хотел выбить ему зубы коленом, но полицейские очнулись, оттащили меня в сторону и без церемоний заломили мне руку.
– Вы с ума сошли, мистер Гарри, – рассердился Уолли. Он так вцепился в мое больное плечо, что я заскрежетал зубами.
– Сам президент меня оправдал, ты знаешь, – крикнул я в ответ.
Дейли разогнулся, с перекошенным от боли лицом и прижатыми к паху руками.
– Это провокация!
У меня оставалось всего несколько секунд. Дейли, раскрыв рот, неуверенными шажками двинулся на меня, размахивая тростью. Голос к нему еще не вернулся.
– Если он упрячет меня в камеру, то убьет там…
– Заткнись! – взвизгнул Дейли.
– Он бы не осмелился на такое, если бы президент…
– Молчать! Молчать!
Гибкая трость со свистом рассекала воздух. Дейли умышленно метил по ранам, удары сыпались градом, щелкая, как пистолетные выстрелы. От немыслимой боли я судорожно корчился и непроизвольно вырывался из рук полицейских, продолжавших меня удерживать.
– Молчать! Убью, сволочь!
Дейли был вне себя от боли и ярости. Он снова замахнулся, и трость глубоко врезалась в незажившую плоть. На этот раз я не смог сдержать крик. Пошатываясь, Дейли отошел и полез в кобуру за пистолетом.
И тут произошло то, на что я надеялся: Уолли отпустил меня и рванулся вперед.
– Прекратите!
Он навис над тощим, скрюченным инспектором, разоружил его и отошел назад с пистолетом в руке.
– Приказываю не мешать! – ощерился Дейли. – Смотри, пожалеешь. Ты обязан…
– Свои обязанности я знаю, инспектор, – с достоинством ответил Уолли. – Убийство заключенных в них не входит. – Он повернулся ко мне: – Вам лучше уйти, мистер Гарри.
– Отпускаешь преступника… Я тебя, парень, в порошок сотру.
– У вас нет ордера на арест, – оборвал его констебль. – Как только президент подпишет ордер, мы доставим мистера Гарри куда следует.
– Черномазый ублюдок! – выругался Дейли.
Уолли посмотрел на меня:
– Уходите! Немедленно…
Смешно было даже предполагать, что Дейли успокоится. Едва его репродуктивные органы оправятся от потрясения, он снова попытается пустить в ход нехитрое электрическое устройство. Оставалось неясным, действовал ли инспектор в одиночку или за ним кто-то стоял. Я склонялся к тому, что игру он затеял на свой страх и риск.
Оставив пикап во дворе, я через веранду прошел в бунгало. В мое отсутствие заходила миссус Чабби и навела в доме порядок. На столе в банке из-под джема стояли цветы, а в холодильнике лежали яйца, бекон, хлеб и масло.
Я стащил с себя окровавленную рубашку и бинты. На груди и ребрах вспухли рубцы от ударов тростью, на раны было страх смотреть. Пришлось принять душ и наложить чистые повязки. Одеваться я не стал, а, пока жарилась яичница с беконом, в медицинских целях налил себе виски.
Усталость помешала расстелить постель – я рухнул поперек кровати, не зная, смогу ли после всего выйти в ночное плавание по графику, и провалился в сон до восхода солнца.
Наутро я искупался, запил две таблетки болеутоляющего стаканом холодного ананасового сока, съел на завтрак полную сковороду яичницы с беконом и решил, что смогу, хотя на мне живого места не было. В полдень съездил в город, закупил припасы в магазине миссус Эдди и вернулся на пристань.
«Плясунья» покачивалась у причала: Чабби и Анджело были уже на борту.
– Топлива в запасных танках на тысячу миль хватит, – сказал Чабби.
– Грузовые сетки приготовил? – поинтересовался я.
Он утвердительно кивнул.
– Сложил в парусной кладовой.
Сетки понадобятся, чтобы поднять на палубу объемистый груз слоновой кости.
– Не забудь куртку – ветер поднимается, на воде будет холодно.
– Не волнуйся, Гарри, о себе позаботься. Десять дней назад лучше выглядел. Как себя чувствуешь?
– Прекрасно, Чабби.
– Ну да, как моя теща, – проворчал он и больше допытываться не стал. – А карабин где?
– В полиции остался.
– Так у нас никакого оружия на борту?
– Оно еще ни разу не пригодилось.
– Все впервые случается, – нахмурился Чабби. – Без него голым себя чувствуешь.
Меня всегда потешала его одержимость оружием.