Мы должны до захода солнца увести его домой, а то уж я даже и не знаю, что с нами будет. Он, как бы вам это сказать… Ну, околдован, если вы понимаете, о чем я говорю.
Ягненок (то есть Ричард) несколько раз пытался прервать поток красноречия Джейн. Но Сирил и Роберт крепко цеплялись ему за ноги, а в таком положении где уж тут было что-либо объяснять!
Вскочив на велосипед, девушка поспешно поехала прочь и, вернувшись домой, взволновала всех своих родственников, рассказав им, как она чудом спасалась от нападения целой семьи сумасшедших. «У младшей девочки глаза были совсем безумные, — говорила она. — Не понимаю, как это им позволяют гулять на свободе!»
Когда велосипед скрылся за поворотом, Сирил очень серьезно произнес:
— Ричард, старина, должно быть, у тебя был сегодня солнечный удар или что-нибудь в этом роде. Ну, что за вздор ты наплел этой леди? Ведь если я тебе потом — ну, хоть завтра утром — все это повторю, так ты и сам ничего не поймешь. Положись на меня, дружище, и пойдем с нами домой. А если утром тебе не станет лучше, то скажем молочнику, чтобы он пригласил к нам доктора.
Бедный Ягненок, по-видимому, был слишком поражен всем случившимся и потому ничего не возразил.
— Если вы все помешались, — отвечал он растерянно, — то, конечно, прежде всего я должен отвести вас домой. Только не думайте, что я обо всем этом забуду. Завтра утром мы с вами еще поговорим!
— Да, да, Ягненочек! — обрадовалась Антея. — Завтра утром мы поговорим, только совсем не о том, о чем ты сейчас думаешь.
Ей уже чудился нежный и ласковый голосок маленького Ягненка, бормочущий: «Моя Панти! Хочу к Панти на ручки!» Как этот милый лепет был не похож на грубый и какой-то неестественный голос большого Ричарда!
— Пойдемте же скорей домой, ради Бога! — продолжала Антея. — Завтра утром ты нам скажешь все, что захочешь.
— Если только сможешь, — прибавила она шепотом.
Невесело шли дети домой. Пока Антея увещевала Ягненка, Роберт снова пустил в ход булавку и успел проколоть шины еще в нескольких местах.
Ричард подумал, наверное, что завтра опять чуть ли не целый день ему придется возиться с починкой велосипеда.
Когда дети подошли к Белому домику, солнце только начинало прятаться за горизонт. Четверо старших явно желали задержаться на лугу до тех пор, пока закат не обратит взрослого Ягненка в прежнего маленького мальчишку. Но Ягненок (он же Джеймс-Ричард) с самоуверенностью взрослого человека настаивал на том, чтобы все четверо шли прямо домой, и в результате наткнулся-таки в палисаднике на Марту.
Вы помните, конечно, что по особой милости Псаммиада, прислуга никогда не должна была замечать всех чудес и перемен, происходящих с детьми. Поэтому Марта увидала только давно знакомую ей компанию: четверых старших детей и с ними Ягненка, ковылявшего на своих толстых ножках рядом с Антеей. Марта тотчас же подбежала к нему и взяла его на руки, приговаривая:
— Пойди к своей Марте, красавчик мой, утеночек мой маленький!
Взрослый Ягненок принялся неистово барахтаться в объятиях Марты. Крайнее удивление и досада отразились на его лице. Но справиться с Мартой было не так-то просто. Нежно прижимая к себе Ягненка и называя его разными ласковыми именами, она потащила его домой. Никогда дети не забудут этой картины: молодой человек в изящном фланелевом костюме, с бледно-зеленым галстуком и с темными усиками беспомощно барахтается в сильных руках Марты, уговаривавшей его быть умным мальчиком, которому она сейчас даст манной кашки!
По счастью, солнце закатилось как раз в то время, когда Марта была уже на пороге, а потому в дом она внесла не взрослого мужчину, а настоящего полусонного двухлетнего Ягненка. Взрослый Ягненок исчез навеки (вместе с ним, к сожалению, исчез и велосипед).
Взрослый Ягненок исчез навеки (вместе с ним, к сожалению, исчез и велосипед).
— Конечно, навеки, — сказал Сирил. — Потому что когда наш настоящий Ягненок немножко подрастет, мы станем его хорошенько муштровать для его же собственной пользы. Пусть он вырастет не таким противным, как тот, сегодняшний.
— Если только это будет в моей власти, то никогда и никто не посмеет его муштровать, — твердо возразила Антея.
— Его нужно воспитывать ласкою, — сказала Джейн.
— Видите ли, — вмешался Роберт, — если он станет расти постепенно, как растут все дети, то у него еще будет много-много времени, чтобы сделаться хорошим. Сегодня он потому был такой противный, что вырос вдруг, сразу. И поумнеть ему было некогда. Но мы его исправим…
— И совсем ему на надо исправляться, — отвечала Антея, прислушиваясь к тому, как в соседней комнате Ягненок бормотал те самые слова, что чудились ей сегодня вечером: «Моя Панти… хочу Панти на ручки!»
Глава десятая. ИНДЕЙЦЫ
Вероятно, день оказался бы более удачным, если б Сирил не прочел «Последнего из Могикан». Эта повесть сильно занимала его во время завтрака, и, налив себе третью чашку чаю, он мечтательно произнес:
— Вот было бы хорошо, если бы у нас в Англии жили краснокожие — не большие, конечно, а маленькие… Ну, такие, чтобы нам можно было с ними сражаться.
Остальные отнеслись к этим словам вполне равнодушно, и никто в ту минуту не придал им никакого значения. Спустя часа полтора дети пришли к Чудищу попросить, чтобы он дал им сто фунтов стерлингов серебром и чтобы все монеты были с головой королевы Виктории — это желание сообща было признано вполне разумным и полезным. И тут, совершенно неожиданно для себя дети открыли, что они опять попали в очередную неприятную историю.
Чудище очень хотело спать и было сердито, а потому отвечало им так:
— Не надоедайте мне, ведь я уже и так исполнил ваше желание.
— Я не знаю, о чем вы говорите, — ответил Сирил.
— А вчерашний день помнишь? — спросило Чудище совсем уже сердито. — Сам же просил исполнять ваши желания, где бы вы их ни заказали. Сегодня утром я уже слышал одно желание и, конечно же, оно исполнено.
— Неужели? — воскликнул Роберт. — Какое же?
— Что, уже забыли? — ответило Чудище, начиная зарываться в песок. — Ничего, скоро узнаете. От души желаю вам повеселиться. Нечего сказать, умную штуку вы опять придумали!
— Вот, всегда у нас так выходит, — сказала Джейн печально.
Как это ни странно, но никто из детей не мог догадаться, на что намекало Чудище. Разговор о краснокожих как-то совсем выскочил у всех из памяти.
Тревожное это было утро: каждый старался припомнить, что за желание было заказано сегодня, но никто не мог ничего припомнить, а потому все ожидали, что вот-вот свершится нечто ужасное. Дети очень тревожились: из разговора с Чудищем они поняли, что желание их было на редкость неудачное — пожалуй, похуже всех прежних.
Почти перед самым обедом Джейн споткнулась о «Последнего из Могикан», который валялся на полу в гостиной. Поддержав Джейн и подняв книгу, Антея вдруг сказала: «Я знаю!» и от страха села на пол.
— Ах, Киска, милая! Какой ужас! Ведь мы, то есть Сирил, пожелал краснокожих — утром, за завтраком, помнишь? Он сказал: «Хорошо, если бы в Англии жили краснокожие». Ну вот, они уже, конечно, здесь и, наверное, вовсю снимают с людей скальпы!
— А, может быть, они где-нибудь очень далеко за Лондоном, — отвечала успокоительно Джейн.