Глаза Уильяма повернулись по направлению хозяйского указательного пальца и с насмешливым любопытством уставились на Роберта.
— Да неужто?
Но тут опять заговорил Роберт. Хотя девочки и дергали его за куртку, упрашивая уйти отсюда, он все-таки заговорил, и притом очень горячо.
— Я не князь и никогда не называл себя князем. А относительно денег, то вот, взгляните: разве это не деньги?
И не успели другие его остановить, как он уже вытащил из карманов две пригоршни золота и протянул их к самому носу Писмарша. Тот взглянул на монеты с удивлением, взял один золотой и попробовал его на зуб. Джейн ожидала, что он сейчас скажет: «Самая лучшая лошадь из моей конюшни находится в вашем распоряжении!» Другие были менее оптимистичны, но и они были поражены, когда Писмарш вдруг сказал:
— Уильям, запри-ка ворота!
Уильям засмеялся и, оскалив зубы, пошел к воротам.
— Прощайте! — сказал Роберт поспешно. — Теперь, что бы вы ни говорили, мы у вас ни одной лошади не купим. И пусть это будет для вас уроком!
Он увидел отворенную калитку и двинулся к ней. Но Писмарш загородил ему дорогу.
— Не спеши, друг мой! Уильям, позови-ка полицейского!
Дети стояли, прижавшись друг к другу, как испуганные овечки, и пока не пришел полицейский, Писмарш успел наговорить им много неприятного.
— Хорошие вы ребята, нечего сказать! Ходите тут и искушаете честных людей вашим краденым золотом.
— Но это наше собственное золото, — смело ответил Сирил.
— Еще бы! Как бы не так!.. Известное дело!.. Да еще и девочек с собою запутали! Вот что: девочек я отпущу, если только вы сами смирно пойдете в полицию.
— Мы не хотим, чтобы нас отпускали! — героически воскликнула Джейн. — Без мальчиков мы не уйдем. Эти деньги принадлежат нам также как и им. А вы — злой человек!
— Где же вы достали это золото? — спросил Писмарш более мягко, чего уж мальчики совсем не ожидали, особенно после того, как Джейн начала браниться.
Джейн молча и беспомощно взглянула на других.
— Что язык-то потеряла? Как браниться, так живо его нашла! Говори же, откуда взялись деньги?
— Из песочной ямы, — ответила правдивая Джейн.
— Что еще выдумаешь?
— Говорю же, что оттуда, — продолжала Джейн. — Там есть Чудище, темное и мохнатое, с ушами как у летучей мыши и с глазами как у улитки. Оно каждый день исполняет наши желания, и все они сбываются.
— Тут не в порядке? — сказал Писмарш, показывая на свою голову и участливо глядя на Джейн. — Вам, мальчишкам, стыдно завлекать помешанного ребенка в свои воровские проделки.
— Она не помешана, она правду говорит, — вступилась Антея. — Там действительно есть Чудище. Когда я его опять увижу, то пожелаю, чтобы оно сделало что-нибудь с вами. По крайней мере, я пожелала бы, если бы мстить не было нехорошо. Вот вам!
— Бедняжка! И эта полоумная!
В это время вернулся Уильям, улыбаясь во весь рот. За ним шел полицейский. Последнему Писмарш стал что-то долго и серьезно объяснять вполголоса.
— Пожалуй, вы правы, — сказал наконец полицейский. — Во всяком случае, я их арестую за незаконное присвоение денег. Потребуется расследование, а там уж суд разберет. Больных-то, может быть, отпустят домой или на излечение отправят, а мальчишек не иначе как в колонию для малолетних преступников поместят. Ну-ка, вы, мелкота, марш за мной! Дорогой не шуметь, все равно из этого толку не будет. Вы, господин Писмарш, приглядите за девочками, а я мальчишек погоню.
От гнева и страха дети не могли вымолвить ни слова и молча шли под конвоем по улицам города.
Слезы стыда и негодования застилали им глаза, а потому, наткнувшись на какую-то прохожую женщину, Роберт не обратил на нее никакого внимания. Но вдруг у него над ухом раздался хорошо знакомый голос:
— Батюшки! Это что такое? Вы, сударь, что здесь делаете?
А другой голос, не менее знакомый, сказал:
— Панти! Хочу мою Панти!
Дети наткнулись на Марту с Ягненком.
Марта держала себя изумительно. Она не поверила ни единому слову из рассказов полицейского и Писмарша, не поверила даже тогда, когда Роберта заставили показать золото.
— Ничего не вижу. Вы, кажется, оба спятили. Какое золото? Ребячьи руки, грязные, как у трубочиста вижу, а больше ничего, провалиться мне на этом месте!
Дети думали, что Марта хитрила, но по отношению к ним это было очень благородно. Только потом они вспомнили, что по обещанию Чудища прислуга не могла замечать ни одного из его чудес, а потому, конечно, Марта и не видела золота.
Стало темнеть, когда они пришли в участок. Вечер был уже близок. Полицейский все подробно доложил офицеру. Тот сидел в большой пустой комнате, в одном конце которой была дверь с решеткой, куда отправляли арестованных.
— Где же монеты? — спросил офицер.
— Выверните карманы, — приказал детям полицейский.
Сирил с отчаянием запустил руки в карманы и, постояв так минуту-другую, вдруг засмеялся — в карманах у него было пусто. Солнце закатилось, а вместе с ним исчезло и золото.
— Не шумите и выверните карманы, — приказал офицер.
Сирил поспешно вывернул все девять карманов, украшавших его куртку. То же самое проделали его брат и сестры. И нигде не оказалось ни единой золотой монетки.
— Что это значит? — спросил офицер.
— Ума не могу приложить, как они это сделали, — отвечал полицейский смущении. — Ловкие, бродяги! Все время шли впереди меня, а останавливаться я не позволял, чтобы не собиралась толпа и не задерживала уличное движение.
— Случай замечательный, — сказал офицер, хмуря брови.
— Ну, если вы кончили стращать ни в чем не повинных ребят, так я возьму извозчика и повезу их домой. А вы, господин полицейский, еще услышите об этом деле. Говорила я, что нет у них никакого золота, а вы дурака валяли и притворялись, что своими глазами видите золото в их пустых ручонках. Плохо дело, коли при службе состоишь, а своим глазам веры дать не можешь. А о том, другом, и разговаривать нечего: он гостиницу держит, «Голову Турка», так у него за стойкой-то водки сколько хочешь, и посылать за ней не надо.
— Возьмите вы этих ребят поскорее и убирайтесь куда-нибудь, ради Бога! — сердито сказал Марте офицер. А когда Марта с детьми ушла, он совсем уже грозно крикнул полицейскому и Писмаршу:
— Ну-с, что это все значит?
Марта в точности исполнила свое слово: она отвезла детей домой в хорошем большом экипаже, потому что ее коляска уже уехала. И хотя в полиции она мужественно защищала детей, оставшись с ними наедине она очень сердилась на то, что дети одни-одинешеньки шатаются в городе. При таких обстоятельствах ни у кого из детей не хватило храбрости сказать, что их ждет в городе старик с маленькой лошадкой и тележкой.
Так что, после одного дня обладания несметными сокровищами, дети пошли спать под сердитую воркотню няни, а все их приобретения за этот день состояли из двух пар бумажных перчаток, теперь уже совсем грязных, зеленого кошелька из поддельной крокодиловой кожи да двенадцати пирожных, которые уже давно были съедены.
Однако больше всего их беспокоила мысль о том, что золотой, данный старику за поездку в город, при солнечном закате исчез так же, как и все остальное золото. Поэтому на следующий же день они пошли в деревню под тем предлогом, что им хотелось извиниться перед стариком, что они не вернулись к нему в Рочестере, а на самом деле для того, чтобы разузнать о положении дела.