- Какой ключ, они закрыты простой железкой.
Я удивился беспечности наших стражей, но, ощупав нехитрое приспособление, понял, что он прав. Обе доски колодок скреплялись обычными крючкам.
- Не нужно, не отпирай его, - засуетился сосед колодника, - они не велели!
Я, не обращая на, него внимания, снял крючки, и бедолага тотчас начал растирать затекшую и, видимо, стертую шею. Уже с ним вместе мы освободили остальных двоих.
Трусливый сосед продолжал причитать, путая нам грядущими карами. Меня всегда раздражали паникеры и доброжелатели, живущие по принципу, как бы чего не вышло, и я грубо приказал ему заткнуться. Тогда он продолжил нас пугать грядущими карами шепотом.
Как только освободились колодники, все скованное собратство зашевелилось. Возня разбудила тех, кто успел заснуть, и люди начали перешептываться и невольно звенеть цепями.
Между тем гулянка возле избы становилась празднично громкой. Пьяные охранники то ругались между собой, то заводили песни. Все было как обычно: сначала пьянка, потом буйное веселье, дальше нужно было ожидать повышенного интереса к прекрасному полу, а уже следом начинались ссоры и мордобой с членовредительством.
- Есть у кого-нибудь нож? - громко спросил я, не опасаясь, что меня, могут услышать посторонние. До избы было далеко, к тому же там трещал костер, и стражникам было не до нас. Никто не ответил. Скорее всего, если оружие у кого-то и было, сознаваться не спешили, все боялись друг друга.
После самолечения я чувствовал себя, если не в порядке, то достаточно бодрым. Во всяком случае, убежать одному мне уже ничего не стоило. Однако бросить всех этих людей на произвол судьбы не позволяла совесть. Удивительно, как быстро в таких ситуациях пробуждаются чувство долга и солидарность. Не знаю, как называется такой синдром, возможно, это просто часть стадного чувства. Моя стая сейчас была по эту сторону баррикады, и спасаться самому, казалось немыслимым. В экстремальном состоянии мозг заработал продуктивно, и пришло простое решение, как победить стражу.
- Ложитесь все полукругом, - сказал я, так, что бы все слышали - женщины садятся в середине.
Меня не сразу поняли. Люди были измучены, запуганы, я для них был чужаком, едва ли не ожившим покойником, так что никто даже не пошевелился. Пришлось прибегнуть к помощи освобожденных колодников. Я рассказал им как нам легче всего заманить стражу и что для этого нужно делать. План понравился, они прикрикнули на товарищей, кому-то пригрозили, и тут же началось общее движение. Мелодично зазвенела цепь. Пленники переместись, и расположились так, как им указали.
Теперь у нас получился почти замкнутый круг, в центре которого находилась приманка, женщины. Оставалось ждать, когда веселую компанию потянет на "клубничку". Больше никто не спал, и все смотрели в сторону избы, где продолжал пылать костер, раздавались крики и на фоне огня метались тени.
Ожидание оказалось долгим и мучительным. Впустую уходило драгоценное время, а охрана нами все не интересовалась. Я уже решил, что ошибся в расчетах и их пьянка для нас так ничем и не кончится.
- Тише, кто-то идет! - вдруг, пискнул голос трусливого мужика. - Вот теперь сами посмотрите, что вам будет, я говорил!
Ему никто не ответил. Думаю, не только я, но все напряжено смотрели, как, хмельно покачиваясь, в нашу сторону движется что-то темное.
- Один идет, - сказал негромко, словно про себя, кто-то на краю цепи.
Как назло, в прогалину из облаков выглянула луна. Теперь стало видно, как расположились пленники, и это с первого взгляда напоминало ловушку.
- Всем лечь! - громким шепотом сказал я, с ужасом увидев, что вся наша братия вместо того, чтобы изображать мирно спящих, сидит и смотрит на приближающегося человека.
Люди словно под порывом ветра повалились на землю в самых нелепых позах.
- Эй, вы там! - громко сказал охранник, подходя к нам. - Смотреть у меня, что бы тихо! Если что, то, того!
Сказал он это напрасно, потому что тишина и так была гробовая.
- Всех насмерть запорю! - пьяным голосом добавил он, направляясь прямо к лежащим бесформенной кучкой женщинам. Он подошел, покачиваясь, постоял над ними, пнул ногой крайнюю, лежащую на проходе. - Чего, б…. разлеглась, не видишь, что я пришел!
Женщина приподняла голову, потом легла как прежде. Это охранника обидело. Он какое-то время бессмысленно матерился, потом приказал:
- Вставайте, твари, вам, что особое приглашение нужно? Еще вдоволь належитесь! - случайная двусмысленность так ему понравилась, что он рассмеялся собственной шутке. Смех у него был странный, какой-то икающий, мерзкий. Во всяком случае, для напряженных нервов.
Женщина, которую он первой ударил ногой, медленно встала.
- Это ты чего, ты кто такая? - удивленно спросил шутник.
- Какая есть, тебе, что особенную нужно? - в ответ спросил я и ударил его в солнечное сплетение.
Охранник охнул, и, потеряв дыхание, согнулся пополам. Тогда я сделал шаг в сторону и резко стукнул его по шее ребром ладони. Он без звука повалился головой вниз. У пленников вырвался общий вздох облегчения.
- Всем оставаться на местах, - предупредил я.
Поверженный охранник упал на бок и лежал, скрючившись, поджав ноги к груди. Я повернул тело на спину, потянул его за щиколотки, и постарался придать позу спящего человека. Разбираться, что с ним случилось, и не переборщил ли я с силой удара, не было времени, в нашу сторону уже направлялся следующий любитель женской плоти и острых ощущений. Луна продолжала сиять в прогалине на темном облачном небе, так что мне пришлось стремительно падать на землю и к кучке женщин ползти на животе. Удивительно, но когда я извивался как червяк, кто-то из узников хихикнул.
- Эй, Спиридон, ты чего там копаешься?! - раздался знакомый голос Кузьмы, приятеля моего кучера. - Где бабы?
Ему, понятное дело, никто не ответил. Кузьма подошел, к нашей компании, но, хоть и был сильно пьян, в капкан не полез, оказался осторожнее товарища. Он остановился невдалеке и попытался рассмотреть, что случилось со Спиридоном. На его беду, луна опять исчезла за облаками, и ему пришлось-таки подойти посмотреть, почему посланец ни с того, ни сего, завалился спать.
Кузьма осторожно приблизился и опустился перед товарищем на корточки.
- Спиридоша, ты это чего улегся? - спросил он и затряс того за плечо.
- Кузьма, - позвал я еле слышным шепотом.
- Чего? - откликнулся он, поворачиваясь в нашу сторону. - Кто это? - спросил он, удивившись, что его зовут по имени.
- Я! - неожиданно, вместо меня ответила одна из женщин. - Варька!
- Какая еще Варька? - пьяно удивился мужик.
- Ты что меня забыл? - включилась в игру женщина. - Короткая же у тебя память.
- Варька, - задумчиво повторил он, явно пытаясь, что-то вспомнить. - А ну, покажи морду!
Женщина нервно хихикнула, но ответила как надо:
- Ишь ты, еще чего захотел!
Игривый тон успокоил мужика и он, оставив Спиридона, подошел к нам вплотную, пытаясь разглядеть пленную кокетку. Когда он склонился над нашей тесно лежащей группкой, я поймал его за шею и резко дернул на себя. Кузьма повалился прямо на меня, инстинктивно пытаясь схватить за шею. Я прижал его к себе, мешая закричать. Он попытался сопротивляться, но несколько неслабых женских ручек так его зажали, что мужик только и сумел захрипеть сквозь зажатое у меня подмышкой горло.
- Пусти, пусти, ты чего! - просипел он, когда я немного ослабил хватку.
- Жить хочешь? - поинтересовался я обыденным тоном, перекрывая ему для наглядности кислород.
- Хочу, - торопливо ответил он, когда я опять ослабил хватку.
- Сколько вас там осталось?
- Че-четверо, - тотчас сдал он свою команду. - Отпустите, я ничего, я того, я подневольный.
- Ах, ты, вражина! - вдруг вмешалась в разговор давешняя Варвара. - Подневольный он! А кто меня вчера всю ночь пер?! Да, еще и куражился! А как я затяжелею?!
- Погоди, - остановил я начинающийся скандал, - он свое позже получит!
- Получит! А я уже получила, не дай бог, понесла от ирода, что тогда?
- Так я что, я ничего, - заныл Кузьма. - Как все, так и я.
- Пантелей там, у избы? - задал я интересующий меня вопрос, пытаясь выяснить здесь ли мой главный неприятель.
- Какой еще Пантелей? - делано удивился мужик.
- Тот, что людей нагайкой по голове бьет.
- Ничего я не знаю, придумаешь тоже, - нервно ответил он, - мое дело телячье, что скажут… Знать я ничего не знаю, ведать не ведаю.
Кажется, сурового Пантелея он боялся больше чем меня. Пришлось подойти с другого конца.
- Ну, не знаешь, так не знаешь, - насмешливо сказал я, - тогда ты мне больше не нужен. Бери Кузьму себе, Варвара, и можешь оторвать ему то, чем он тебя обидел. Если нужно, я его подержу…
Женщины разом оживились, а сама Варвара, приблизившись, посмотрела мне в лицо, не понимая, шучу я или говорю серьезно.
- Взаправду можно оторвать? - сладострастно спросила она.
- Там, там он, - заторопился насильник, - прости, я запамятовал.
- Ладно, тогда покуда отрывать тебе хозяйство погодим. Но смотри, если только вякнешь, отдам бабам на потеху, они тебе все припомнят!
- Чего мне, я и так…. только зря вы все это удумали, не совладать вам с нами.
- Это уже не твоего ума дело. Давай, зови сюда этого Пантелея.
- Как это зови? - с ходу начал придуриваться мужик. - Станет он ходить, к кому не попадя!
- Эй, друг, - окликнул меня один из колодников, - поглядел бы, может у этих хоть ножи есть!
- Есть у тебя нож? - спросил я Кузьму. - И лучше не ври! Я тебя предупредил!
- Нету, откуда… - начал, было, отказываться он. Замолчал, вспомнил о женской мести, и врать не рискнул, сознался, - есть, в сапоге.
Я быстро ощупал его голенища и вытащил из сапога длинный тесак. Заодно проверил одежду. К сожалению, больше оружия у него не оказалось. Впрочем, и этот нож был для нас ценным приобретением.
- Поищите у того тоже, - попросил я женщин, указав на Спиридона.
Бойкая Варвара, сразу же послушалась и, пригибаясь, пошла к лежащему в двух шагах стражнику.
- Ну, а ты кричи Пантелея, - велел я Кузьме.
- Чего, кричать-то, - опять заюлил мужик, - а как он не придет?
- Не твоего ума дело, кричи ему, что Спиридон умер.
- Как это умер, - опять попробовал артачиться Кузьма, но я слегка врезал ему по зубам и этим привел в чувство.
- Пантелей, - тут же завопил он во весь голос, - поди сюда, тут Спиридонушка помер!
Возле костра сразу встали на ноги несколько человек.
- Ты чего? Как это помер? - закричал кто-то, скорее всего Пантелей. - Тащи сюда баб!
- Так помер же наш Спиридонушка! - плачущим голосом закричал Кузьма, явно входя в роль. - Подойди сам увидишь!
Возле костра посовещались, и в нашу сторону направилось сразу двое. Разглядеть что-либо было нереально, видны были только их силуэты.
- Есть нож, - радостно сообщила Варвара, кончив обыск. - Вострый!
- Дай мне сюда! - попросил бывший колодник, тот, которого я освободил первым.
- Ишь, умный какой, все ему дай! - начала было возражать она, но потом одумалась и поползла в его сторону.
Я же наблюдал за приближающейся парой. На двоих я не рассчитывал, но других вариантов не было.
- Девушки, держите Кузьму, - попросил я женщин, и так вцепившихся в мужика всеми наличными руками. - А ты, - сказал я ему как ваши подойдут, да спросят, что со Спиридоном, говори мол сами посмотрите. А если попробуешь нас обмануть, тебе тут же оторвут сам, знаешь что. Девушки, оторвете?
- Еще как оторвем, бабы, снимай с него портки, - распорядилась вернувшая к товаркам Варвара.
Кузьма что-то вякнул, но мне уже было не до него. К нам уже подошла следующая парочка. Я сел на корточки возле оглушенного стражника, рассчитывая на то, что они в темноте перепутают меня с Кузьмой. Охранники остановились шагах в двадцати и стояли, обнявшись, видимо, ища друг у друга поддержки, а может быть, просто, боялись подойти. Узнать своего обидчика я не смог. Мало того, что было темно, видел я его только мельком, да еще и сидящим верхом на лошади.
- Кузьма, ты чего шумел, что Спиридоша помер? - зыбким, пьяным голосом спросил один из мужиков.
- Пойди, да сам посмотри, - неестественно тонко, как будто его уже лишили мужского естества, ответил тот.
- Посмотрю, - почему-то, капризно заявил мужик. - Как так он мог помереть, когда мы с ним еще не допили!
Он оставил товарища и, качаясь, направился ко мне. Второй же остался стоять на месте, и мне это очень не понравилось.
- Ну, чего тут? - спросил мужик, наклоняясь над лежащим телом. От него так разило брагой, что мне пришлось отстраниться от запаха. Он стоял, качаясь как дерево на ветру, почему-то бессмысленно хмыкал, что-то бормотал, потом громко сказал:
- Так он просто спит, а ты, дурашка, крик поднял, - объяснил он мнимому Кузьме. - Бабы тут где? - перешел он на другую более интересную тему, пытаясь в темноте рассмотреть лежащих на земле людей. - Бабы, пошли со мной, я вам калача дам.
Кузьма что-то пискнул и тут же затих. Я тоже мочал.
- Ну, ты долго еще? - крикнул оставшийся за кольцом пленников человек.
- Сейчас иду, - ответил тот. - Селиван, видать перепил. Заберем или пусть тут проспится?
- Еще чего, таскать его! Веди баб! Которые будут ломаться запорю!
- Всех брать? - спросил он.
- Какие помоложе. Их там много?
- Кто их разберет, впотьмах не разглядеть!
Эти сволочи говорили о живых людях так, будто выбирали на рынке скотину. Я встал на ноги, и мы оказались с мужиком лицом к лицу. Он удивился при виде незнакомого человека, даже придвинулся, что бы лучше рассмотреть. Потом крикнул товарищу:
- Пантелей, а это не Кузьма!
- А кто? - живо откликнулся тот.
- Кто его знает, - успел ответить мой оппонент, после чего я ударил, так же как и Селивана точно в солнечное сплетение. Кулак как в перину погрузился в мягкий живот. Мужик хрюкнул, как сноп свалился на землю и захрипел.
Пантелей, несмотря на темноту, сумел что-то разглядеть. Он медленно пошел в мою сторону. Я стоял на месте, ожидая, когда он войдет в ловушку. Однако он понял, что здесь что-то не так, и остановился на безопасном расстоянии.
- Ты кто такой? - спросил он удивленным, но нимало не встревоженным голосом.
- Иди сюда, тогда и познакомимся, - предложил я.
- А не боязно? Смотри, потом жалеть будешь! - пригрозил он, пытаясь нагнать страх решительным угрожающим голосом.
- Ну, это мы еще посмотрим, кто пожалеет, как бы ты первым не заплакал, - нарочито насмешливо ответил я, стараясь вывести его из равновесия.
- Ладно, погоди, я сейчас вернусь, - подумав, сказал он, - тогда и посмотрим, кто заплачет!
Дать ему уйти было нельзя, пришлось рисковать:
- Что один на один, боишься?
- Чего мне бояться, иди ко мне, посмотрим…
В руках у меня было два ножа, короткий свой и длинный Кузьмы. Помня, как Пантелей управляется с нагайкой, я вполне понимал, что такое оружие против него еще ничего не значило. Однако других вариантов не было. В западню Пантелей соваться не собирался, а его вооруженные товарищи оставшиеся возле избы, здесь были совсем не нужны. Надеяться на крестьян, к тому же скованных, было бессмысленно. В лучшем случае запутаются со своей цепью в клубок и станут жертвами ночной резни.
- Ладно, иду, - ответил я и пошел прямо к нему.
Не знаю, на удачу или беду, опять в небе зажглась большая яркая луна. Я быстро посмотрел вверх. Прогалина в облаках была обширной, так что несколько минут будет светло. Теперь я мог оценить противника. Пантелей, был довольно высок, широкоплеч, стоял, широко расставив ноги, в правой руке держал кнут с длинной плетью. Тотчас внизу живота у меня предательски похолодело.
Мы почти сошлись. Он оставался на месте, покачивая кнутовищем. Главное для меня было не попасть под его первый удар. Чем это кончилось в прошлый раз, я запомнил крепко. Не знаю, что в эту минуту думал противник, но нож у меня в правой руке разглядел и насмешливо фыркнул, посчитав такое оружие несерьезным.
Теперь мы стояли друг против друга, и оба ждали, кто рискнет напасть первым. Самым опасное, если Пантелей попадет утяжеленным концом кнута мне по голове. Тогда вариантов для меня просто не будет. Я не знал, как хорошо он владеет своим оружием. При том, что одно дело шарахнуть по голове нечего не подозревающего человека, совсем другое, подготовленного.
- А вот ты кто такой! - насмешливо сказал он, разглядев меня. - А мне сказали, что ты подох!
- Пока на твою беду жив, - ответил я, потом быстро наклонился вперед и выбросил навстречу ему правую руку, имитируя нападение.
Расстояние между нами было чуть больше двух метров, так что мой нож был ему совершенно безопасен, однако он инстинктивно отскочил назад.
- Что страшно? - спросил я, делая небольшой шажок в его сторону. - Скоро страшнее будет, когда тебя черти начнут на сковороде поджаривать!
Пантелей не ответил, но я заметил, как он повернулся ко мне левым плечом, чтобы удобней было бить. Наступал, как говорится, момент истины. Если я пропущу его первый удар, он меня просто забьет.
- А ну, брось кнут! - закричал я, снова делая ложный выпад.
И тут он не выдержал ожидания и хлестнул меня кнутом по правой руке. Задумка была хорошей, обвить плетью руку и лишить оружия. На это я, собственно, и рассчитывал. Кожаный ремень с утяжеленным концом просвистел в воздухе и несколькими кольцами обвил мне запястье. Я выпустил из руки нож, и, не давая противнику опомниться, схватился за ремень плети и рванул на себя. Пантелей в ответ сильно дернул за кнутовище. Я не стал сопротивляться, поддался, сделал к нему два быстрых шага и воткнул свой короткий нож ему в середину бедра, чуть выше колена.
Думаю, что этого он никак не ожидал, но сумел сориентироваться и ударил меня в лицо левой, свободной рукой. На мое счастье, никакого боксерского навыка у Пантелея не оказалось, так что досталось мне меньше, чем следовало ожидать от такого здорового мужика. Однако после недавней встряски, полученной от этого же типа, в глазах вспыхнули искры, все поплыло и я едва не грохнулся на землю.
- Берегись! - предупреждающе закричал кто-то из наших пленных.
А беречься было чего. На крики от избы уже бежали оставшиеся стражники.
- Ну, теперь тебе конец! - свирепо прорычал Пантелей, еще не понимая, в каком отчаянном положении сам очутился.
Отвечать ему ни сил, ни времени не было. К тому же я придерживаюсь принципа не разговаривать во время боя. Плохой парень должен получить по заслугам, и жизнь не кино, чтобы в самый ответственный момент произносить назидательный монолог.
Я сумел взять себя в руки и сквозь муть в глазах, рассмотреть широкое лицо Пантелея, его растрепанную бороду и оскаленные белые зубы. Удар ножом пришелся точно в нижнюю часть бороды. А я еще прежде чем услышать омерзительный звук рвущийся мышечной ткани, ощутил рукой мягкие волосы. Потом в глазах потемнело, и меня начало рвать.