- В чем же дело? Ведь градоначальника все хвалят за мягкость, за справедливость.
- Простите, ваше сиятельство, - воскликнул жалобщик, - разрешите мне сперва показать вам следы порки.
При этих словах несчастный француз снял верхнее платье и показал Сегю свою окровавленную рубаху и явные следы кнута.
- Расскажите же, что произошло, - попросил посол.
- Ваше сиятельство, все очень просто. Я узнал, что граф де Брюс ищет французского повара. Я как раз оказался без места и отправился к нему предложить свои услуги. Слуга открыл дверь в кабинет князя и сказал:
- Ваше сиятельство, повар явился.
- Ах так, - ответил де Брюс, - отвести его на конюшню и дать ему сто ударов кнутом.
- И вот, ваше сиятельство, меня схватили, поволокли на конюшню и, несмотря на мои крики, угрозы и сопротивление, мне всыпали ровно сто ударов, ни больше, ни меньше.
- Если верно то, что вы рассказали, то это сущее безобразие.
- Если я сказал неправду, ваше сиятельство, то готов получить двойную порку.
- Послушайте, мой друг, - молвил де Сегю, - я думаю, что вы говорите правду. Я расследую это дело, и если вы мне не солгали, то обещаю, что вы получите полное удовлетворение. Но если хоть в одном слове вы покривили душой, я велю тотчас же отправить вас на границу, а оттуда добирайтесь как знаете до Франции.
- Согласен, ваше сиятельство.
- А теперь, - сказал де Сегю, садясь за письменный стол, - отнесите это письмо градоначальнику. - Покорно благодарю, ваше сиятельство, но я и носа больше не покажу в этот дом, где так странно обращаются с людьми, явившимися по делу.
- Хорошо. Вы отправитесь туда в сопровождении одного из моих секретарей.
- А, это другое дело: в сопровождении вашего секретаря я готов хоть в преисподнюю.
- Хорошо. Ступайте, - сказал де Сегю, передавая письмо потерпевшему и приказывая одному из своих чиновников сопровождать его.
Спустя сорок пять минут, француз вернулся к послу сияющий от радости.
- Ну, как? - спросил де Сегю.
- Все объяснилось, ваше сиятельство.
- Вы удовлетворены, я вижу?
- Вполне, ваше сиятельство.
- Расскажите же, как было дело.
- Видите ли, ваше сиятельство: у его превосходительства графа де Брюса был поваром некий крепостной, которому он вполне доверял. И вот четыре дня тому назад этот человек сбежал, похитив пятьсот рублей.
- Ну, и что же?
- Узнав, что место повара у градоначальника освободилось, я, как имел честь доложить вам, отправился к нему. К моему несчастью, в это самое утро графу сообщили, что повар его арестован в двадцати верстах от Петербурга. Когда лакей сказал ему: «Ваше сиятельство, повар явился», граф подумал, что привели пойманного крепостного повара, и так как он был в эту минуту чем-то занят, не оборачиваясь, распорядился отвести беглеца на конюшню и выпороть его.
- И городской голова извинился перед вами?
- Не только извинился, господин посол, - сказал повар, показывая кошелек, полный золота, - он велел заплатить мне по червонцу за каждый удар кнута, и теперь я очень жалею, что получил сто ударов, а не двести. Затем он меня принял на службу и обещал, что полученное наказание будет мне зачитываться при каждой моей провинности.
В эту минуту послу подали письмо де Брюса, в котором тот приглашал его на следующий день к обеду, чтобы отведать стряпню нового повара.
Затем он меня принял на службу и обещал, что полученное наказание будет мне зачитываться при каждой моей провинности.
В эту минуту послу подали письмо де Брюса, в котором тот приглашал его на следующий день к обеду, чтобы отведать стряпню нового повара.
Повар этот служил у Брюса десять лет и, вернувшись во Францию богатым человеком, всю жизнь благословлял несчастный случай, которому был обязан своим счастьем.
Все эти анекдоты, всплывшие в моей памяти, уже не казались мне невозможными после того, что произошло со мною накануне у великого князя. Но я так много хорошего слышал об императоре Александре, что решил во что бы то ни стало подойти к нему, чем бы ни кончилась для меня эта встреча.
Я осмотрел высокую колонну, воздвигнутую в честь победы при Чесме, затем побродил часа четыре по парку и начал уже отчаиваться, когда в одной из аллей столкнулся с каким-то офицером в форменной тужурке, который поклонился мне и продолжал свой путь. Позади меня дворник как раз подметал дорожку. Я спросил у него, кто этот офицер.
- Это император, - ответил он.
Я поспешил в боковую аллею, пересекавшую ту, по которой гулял царь. И, действительно, не успел я сделать и двадцати шагов, как снова увидел его. Я остановился и снял шляпу.
Император замедлил шаг, затем, увидев, что я продолжаю стоять с непокрытой головой, направился ко мне, слегка прихрамывая из-за какой-то старой раны. Я хорошо рассмотрел царя и заметил ту перемену, которая произошла в нем с тех пор, как девять лет назад я увидел его в Париже.
Лицо его, такое открытое и веселое прежде, носило теперь явные следы болезненной грусти. Видно было, что он, как поговаривали, страдает меланхолией. Но вместе с тем его черты дышали такой добротой, что я решился сделать шаг вперед.
- Ваше величество... - сказал я.
- Что вы хотите?
- Ваше величество, разрешите подать вам прошение.
Я достал из кармана бумагу. Лицо государя омрачилось.
- Известно ли вам, сударь, - сказал он, - что я нарочно уезжаю из Петербурга, чтобы избавиться от этих прошений?
- Знаю, ваше величество, - отвечал я, - и не отрицаю смелости своего поступка. Но, быть может, для этого прошения вы сделаете исключение, потому что оно содержит ходатайство очень важного лица.
- Кого же именно? - спросил император.
- Августейшего брата вашего величества, его императорского высочества великого князя Константина.
- А, - произнес государь и протянул было руку, но тут же отдернул ее.
- Нет, сударь, - решительно произнес государь, - я не возьму его у вас, потому что завтра мне подадут тысячу прошений, и я вынужден буду бежать отсюда. Но, - продолжал он, - я посоветую вам бросить прошение в городской почтовый ящик. Я сегодня же получу его, а послезавтра вы будете иметь мой ответ.
Я последовал его совету и послал свое прошение по почте. И, как он говорил, два дня спустя получил ответ.
Это было свидетельство на звание учителя фехтования в императорском корпусе инженерных войск с присвоением мне чина капитана.
Глава 7
Как только мое положение определилось, я решил переехать из гостиницы «Лондон» на частную квартиру. В поисках ее я принялся бегать по городу, что помогло мне лучше ознакомиться с Петербургом и его обитателями.
Граф Алексей Анненков сдержал свое обещание. Благодаря ему я нашел ряд учеников, которых без его рекомендации я не получил бы в течение целого года.