В пятьдесят лет Мэрфи отошел от дел. Он работал, чтобы играть, а играл, чтобы жить. Когда мужчина приехал в «Погладь кошку», дверь была открыта, а внутри горел свет. Пого стоял за прилавком и внимательно читал инструкцию к часам с джи-пи-эс-навигатором для серфингистов, выпущенным «Рип Керл».
Взглянув на босса, Пого сказал:
– Я себе куплю точно такие.
Три года назад Пого окончил школу с отличными показателями успеваемости, но наотрез отказался поступать в колледж, как хотели его родители. Сейчас он жил, экономя на чем только мог, с двумя другими серферными крысами Майком и Натом в квартире-студии над магазином поношенной одежды в недалеко расположенном отсюда городе Коста-Меса. Ездил парень на тридцатилетней, подкрашенной краской из баллончика серой «хонде», которая внешне подходила разве что для участия в гонке на уничтожение в качестве жертвы грузовика с огромными колесами.
Иногда ничего из себя не представляющий кретин находит убежище в субкультуре серфингистов и остается одиноким, порой вообще не обласканным женским вниманием, до тех пор, пока не умирает от старости, не успев обналичить свой последний чек, выданный социальной службой. Пого с этим не имел проблем. На то было две причины. Во-первых, он являлся королем волны, бесстрашным и проворным на своей доске. Он смог бы справиться даже с гигантскими волнами, пришедшими в Калифорнию вместе с ураганом «Мария». Его уважали за стиль и широту души. Если бы ему хватило амбиций поучаствовать в соревнованиях, он вполне способен был стать признанным чемпионом. Во-вторых, Пого отличался красотой. Когда он проходил мимо женщин, те, провожая его взглядом, поворачивали головы так, словно они были приделаны к их шеям на шарнирах.
– Ты же дашь мне скидку, как всегда? – спросил Пого, показывая на джи-пи-эс-часы для серфингистов.
– Да, разумеется, – ответил Мэрфи.
– Двенадцать еженедельных платежей и без процента?
– Я не благотворительное общество. Часы недорогие.
– Тогда восемь недель?
– Ладно, согласен, – вздохнув, согласился Мэрфи.
Он указал на широкий плоский экран плазменного телевизора, крепившегося к стене позади прилавка. Сейчас там зияла чернота, а в принципе, должны были демонстрироваться старые видеозаписи соревнований по серфингу под патронатом «Биллабонг». Благодаря этому в магазине поддерживалась соответствующая атмосфера.
– Надеюсь, он не сломался?
– Нет. Просто забыл. Извини, брат.
– Ха-ха. Хочешь сказать, ты меня любишь как брата, Пого?
– Больше, чем моего настоящего брата. Клайд у меня башковитый на всю голову брокер. Он для меня все равно что марсианин.
– Твоего брата зовут Брэндон. Откуда еще взялся этот Клайд?
Пого часто заморгал.
– Ты меня раскусил.
Мэрфи тяжело вздохнул.
– Ты же хочешь, чтобы дела в магазине шли хорошо?
Включив нужное видео, Пого ответил:
– Да, конечно… Я хочу, чтобы ты все держал под контролем, брат.
– В таком случае было бы неплохо, если бы ты помог моему бизнесу, перейдя работать в какой-нибудь другой магазин для серфингистов.
Пого ухмыльнулся.
– Ты разобьешь мне сердце, если я решу, что в самом деле этого хочешь. Но… у тебя тот еще юмор. Тебе бы комиком можно было выступать.
– Да, я парень не промах.
– Нет, я серьезно. Бонни тоже считает, что ты юморной.
– Это, случайно, не та твоя сестра, которая вкалывает как проклятая на работе, чтобы держать ресторан на плаву? А-а-а… понял. Бонни и Клайд. Еще одна башковитая на всю голову. Значит, у тебя с ней одинаковое чувство юмора, так получается?
Пого вздохнул.
Бонни и Клайд. Еще одна башковитая на всю голову. Значит, у тебя с ней одинаковое чувство юмора, так получается?
Пого вздохнул.
– Где ты слышал, чтобы я называл ее башковитой на всю голову? Я никогда не говорю о ней плохо. У меня вообще с моими братьями и сестрами много общего.
– Плохо не отзываешься, значит… Знаешь, Пого, иногда ты с головой себя выдаешь, но…
У Мэрфи зазвенел мобильный телефон. Взглянув на экран, мужчина увидел, что звонит Нэнси.
– Что такое, дорогая?
Холод пробежал по его хребту и добрался до сердца, когда он услышал:
– Я боюсь, дорогой. Кажется, у Биби инсульт.
Медбрат приемного отделения на поверку оказался лаборантом со специализацией по экстренной медицинской помощи. Звали его Манюэль Ривера. Это был коренастый, невысокий мужчина, одетый в медицинскую форму голубого цвета. Он измерил пульс Биби, ее давление, а потом выслушал рассказ девушки по поводу того, что ее беспокоит.
Биби невнятно произнесла несколько слов, но бóльшая часть ее речи прозвучала вполне членораздельно. В больнице она почувствовала себя лучше, почти в безопасности, до тех пор, пока добродушное, словно у Будды, лицо Манюэля не посуровело от тревоги и он не усадил девушку в кресло-каталку. Довольно спешно медик провез ее через автоматически открывающиеся двери в приемное отделение впереди других людей, ждущих своей очереди.
Каждая кабинка отделения неотложной медицинской помощи представляла собой кубическое помещение с устланным виниловыми плитками полом, тремя бледно-голубыми стенами и одной стеклянной, выходящей в коридор. У изголовья кровати стояли кардиомонитор и прочее оборудование.
Нэнси сидела на одном из двух стульев для посетителей. В руках она так крепко сжимала две сумочки – свою и дочери, словно боялась, что на нее может напасть грабитель-сумочник. Разумеется, страхи Нэнси имели совсем другую природу.
Манюэль опустил автоматическую койку и помог Биби присесть на край.
– Если у вас кружится голова, не ложитесь, – сказал он.
Медик вывез кресло-каталку в коридор, где встретил высокого, напоминающего атлета мужчину в хирургическом костюме. Это явно был врач. Доктор катил перед собой передвижную вычислительную станцию, устроенную таким образом, чтобы человек мог работать с ней стоя. В этот компьютер врач вносил данные предварительного диагноза и лечения каждого пациента, с которым он сегодня имел дело.
– С тобой все в порядке, детка? – спросила Нэнси.
– Да, мама. Все нормально. Все будет хорошо.
– Тебе что-то надо? Может, воды? Тебе принести воды?
Рот Биби наполнился слюной. Казалось, ее вот-вот стошнит. Она тяжело сглотнула и удержала завтрак у себя в желудке. Последнее, что ей сейчас нужно, – это вода.
В коридоре Манюэль обменялся парой фраз с высоким врачом. Последний вошел в кабинку и представился доктором Армандом Барсамианом. При других обстоятельствах его самоуверенная манера держаться и невозмутимый вид успокоили бы девушку.
Врач взглянул на ее глаза через офтальмоскоп, задал несколько вопросов, спросил имя, возраст, номер карточки социального страхования… Биби поняла, зачем доктору Барсамиану это: он хочет убедиться, что случившееся никак не повлияло на ее память.
– Надо провести КТ головного мозга, – заявил доктор. – Если это все же удар, то чем скорее мы выясним причину – тромбоз либо кровоизлияние, – тем быстрее определимся с лечением, а значит, будет больше шансов на полное выздоровление.
В дверном проеме возник санитар с медицинской каталкой. Врач помог Биби лечь. Когда ее увозили, мама по-прежнему стояла в коридоре с таким видом, словно она боялась, что видит дочь в последний раз. Санитар свернул за угол, и Биби потеряла ее из виду.