Если она новая, наши врачи скоро найдут способ ее излечить. Но если это сердечный недуг, тогда пусть Надзирающие соображают, что надо делать.
Наступило молчание.
— Может, уже известно, что надо делать, — безрадостно улыбнулась Эл-Ит. — Расскажите всем в степи, что я была у вас сегодня ночью, поведайте людям, о чем мы говорили, что мы думаем на этот счет.
— Обязательно расскажем, — пообещали они.
Потом все поднялись и вместе с Эл-Ит пошли сквозь стада. Молодая девушка подозвала трех коней, те подошли и охотно подождали, пока молодой человек взгромоздил Джарнти на спину одного, Эл-Ит забралась на второго, а сама девушка вскочила на третьего. Животные толпились вокруг Эл-Ит, восседающей на своем коне, и взывали к своей королеве, пока ее маленькая кавалькада ехала мимо них.
Там, в степи, по которой они направлялись к лагерю, распрямившиеся после бури травы серели в тусклом утреннем сумраке, но с востока небо уже пылало утренней зарей.
Джарнти очнулся, выпрямился в седле и обрел вполне воинственный вид.
— Мадам, — спросил он, — как это вы тут разговариваете со своими животными?
— А вы со своими?
— Мы никак не разговариваем.
— Надо просто быть с ними рядом. Наблюдать за ними. Положишь на животных руки — и ощутишь, что они чувствуют. Надо смотреть им в глаза. Послушать, в какой тональности они издают звуки, как подзывают друг друга. А когда животные сообразят, что вы их понимаете, старайтесь не пропустить первых звуков, обращенных к вам. А пропустите — они больше не станут стараться. Очень быстро начинаешь ощущать их чувства и понимать их мысли.
Некоторое время Джарнти молчал. Стада уже остались позади, когда он наконец проговорил:
— Конечно, мы за ними наблюдаем и замечаем, какой у них вид, если они, допустим, больны.
— И что, у вас нет никого, кто умел бы обмениваться чувствами с животными?
— Ну, некоторые неплохо ладят с животными.
Однако Эл-Ит уже утратила интерес к разговору.
— Может быть, мы слишком нетерпеливы, — добавил Джарнти.
Эл-Ит и девушка промолчали. Они рысью продвигались к подножию гор. Теперь высокие горные пики сияли розовым светом на предгрозовом утреннем небе.
— Мадам, — в душе у Джарнти все кипело, он не умел быть на короткой ноге ни с ней, ни с кем другим, — пока вы с нами, не сможете ли обучить наших солдат, тех, кто занимается лошадьми, этим вашим штучкам?
Помолчав, она ответила:
— Вы, очевидно, не знаете, что ко мне полагается обращаться по имени — Эл-Ит? Вы разве не понимаете, что до сих пор я не привыкла к подобному обращению — «Мадам»?
Джарнти смущенно умолк.
— Ну, так обучите их? — угрюмо спросил он наконец.
— Обучу, если смогу, — после долгой паузы ответила Эл-Ит.
Он напрягался, хотел поблагодарить ее, сказать, как ему приятно общаться с ней, но солдат не умел выражать своих чувств.
Они уже проехали больше половины обратного пути до лагеря.
Джарнти вдруг вонзил шпоры в бока коня. Тот немедленно заржал и взбрыкнул. Потом встал как вкопанный. Обе женщины тоже остановились.
— Вы хотите поехать впереди? — удивилась девушка.
Джарнти угрюмо надулся.
— Больше он вас не повезет. — Девушка соскочила со своего коня. Джарнти слез со своего. — Давайте поменяемся. — Он так и сделал. А девушка успокоила озадаченного коня, которого Джарнти пнул, и взобралась на него.
— Кто бы мог подумать, вам захотелось поехать впереди нас, — заметила девушка.
У солдата был пристыженный, смущенный вид. Он покраснел.
Он покраснел.
— Боюсь, вам придется потерпеть, — наконец сказала Эл-Ит.
Когда вдали показался лагерь, Эл-Ит спрыгнула с коня. Конь тотчас развернулся и легким галопом отправился назад, к пастухам. Джарнти слез со своего. И этот тем же галопом последовал за первым конем. Джарнти так и стоял, не отрывая восхищенного взгляда от симпатичной всадницы, которая разворачивалась, собираясь в обратный путь.
— Когда надумаете приехать в Зону Четыре, — крикнул он ей, — дайте мне знать!
Девушка долгим сочувственным взглядом посмотрела на Эл-Ит и, бросив: «Я, к счастью, не королева», — поспешила назад через степь, ведя за собой двух коней, которые постоянно ржали и взбрыкивали.
Эл-Ит и Джарнти шли к лагерю, спиной ощущая тепло утреннего солнца.
Они были еще далеко от лагеря, но до них уже донесся запах жарящегося мяса.
Эл-Ит молчала, но выражение ее лица было достаточно красноречиво.
— Вы не убиваете животных? — неохотно спросил он, обуреваемый любопытством.
— Только в случае крайней необходимости. Нам хватает другой еды.
— Вроде этих ваших жутких ягод, — попытался иронизировать командир.
В лагере выяснилось, что солдаты убили оленя. Джарнти не съел ни кусочка.
Сразу после трапезы все, кроме Эл-Ит, занялись оседлыванием коней. Она смотрела, как животные неловко пытались удержать в пасти зубами мундштук упряжи.
Затем прыжком взлетела на своего коня и что-то зашептала ему на ухо. Джарнти обеспокоенно следил за женщиной.
— Что вы ему сказали? — спросил он.
— Что я ему друг.
И опять Эл-Ит ехала во главе кавалькады, на восток, через степь.
Вдали, в стороне от них, на горизонте темнело какое-то пятно — это паслись те самые стада, среди которых они провели ночь.
Джарнти скакал прямо за Эл-Ит.
И всю дорогу вспоминал разговоры, которые велись у костра прошлой ночью, их тон, их непринужденность. Он томился, вспоминая этот разговор, — не мог понять, чем же он его так зацепил, потому что никогда до сих пор не видел, чтобы люди непринужденно общались. Так бывало только иногда, вспоминал он, с какой-нибудь девушкой, после душевно проведенной ночи.
Джарнти спросил Эл-Ит, не скрывая легкой зависти:
— Вы чувствуете, какие грустные вон те животные, которые там пасутся? — Он обратил внимание, что она постоянно озабоченно смотрела в сторону стад.
— Неужели вы и впрямь ничего не ощущаете? — удивилась она.
Он заметил, что у нее беспрерывно текут слезы, прямо на ходу.
И пришел в бешенство. Джарнти казалось, будто перед ним захлопнули какую-то дверь, словно бы его куда-то не пускают, лишают чего-то, на что он имеет законное право.
За спиной у них раздавался цокот копыт остальных солдат.
Впереди лежал долгий путь к границе. Вдруг Эл-Ит наклонилась к уху коня, шепнула что-то, и конь рванулся вперед. Джарнти и его подчиненные набрали скорость, полетели вслед, крича, желая остановить ее. Они-то знали, что у Эл-Ит нет щита, а атмосфера Зоны Четыре для нее может быть смертельна. Она мчалась, как буйный ветер, гуляющий по степи всю ночь до утренней зари, длинные волосы развевались за спиной, и слезы непрерывно текли по ее лицу.
Через много миль командир догнал женщину: один из солдат бросил ему щит, Джарнти его поймал на лету, и теперь их кони скакали рядом, голова в голову.
— Эл-Ит! — кричал он. — Постойте, вам нельзя без этого! — И протягивал ей щит.
Женщина долго не слышала его криков. Наконец обернулась лицом к Джарнти, совсем не сдерживая своей сумасшедшей скачки, и он упал духом при виде ее побелевшего, измученного лица. Он протянул ей щит. Она подняла руку, намереваясь перехватить его, и Джарнти поначалу заколебался — щит не такой уж легкий.