В метро я глядел в темные стекла и, стараясь представить себя через 10–15 лет, радужно улыбался.
Великолепные вращающиеся кресла, обитые шелком, в которых сидели управляющие Катаока-сан и Ёсимура-сан, не были похожи на стулья прочих сотрудников. В сверкающих столах этих господ отражались белые телефоны. Утром все служащие стоя приветствовали Катаоку-сан и Ёсимуру-сан, а Хирояма приносила им чай в кабинет.
Через 15 лет я тоже должен стать таким.
А что для этого нужно?
Возвращаясь с работы, я покупал в букинистических магазинах книги, которые назывались: «Секрет успеха», «Как сделать карьеру», «Как я достиг своей цели». Читать их было трудно, как, впрочем, и понять, о чем там идет речь. Автор одной из этих книг, под названием «Магия веры» (перевод, сделанный с английского), советовал каждый день перед зеркалом говорить вслух, чего ты хочешь добиться. Автор утверждал, что подобное самовнушение, гипнотизируя человека, пробуждает в нем тайные силы, помогающие осуществлять любое желание. И все эти книги в один голос утверждали, что для карьеры все средства хороши…
В обеденный перерыв, когда все выходили на прогулку и в конторе никого не было, я шел в умывальную комнату, становился перед зеркалом и тихо говорил:
— Я сделаю карьеру! Я сделаю карьеру во что бы то ни стало. Я всего достигну.
Мое лицо, отражавшееся в зеркале, было тупым и жалким, его искажали гримасы, словно я страдал запором. И все же я повторял эти слова старательно и серьезно.
И вот однажды, когда все служащие ушли на прогулку, а я, стоя в умывальной, выполнял свой обычный ритуал, я увидел в зеркале рядом со своим лицом лицо молоденькой девушки. Она смутилась первая.
Эта оказалась Миура Марико, племянница директора. Наверное, именно поэтому управляющие, обращаясь к ней, говорили «мисс». В компании она работала второй год.
— Я думала, сюда вор забрался.
— Гм… гм…
— Простите, — сказала она с улыбкой, — но я возвращалась с прогулки и услышала ваш голос, это меня удивило и я даже хотела кого-нибудь позвать, — она набрала в стакан воды и выпила, глядя мне в лицо. — Вы какой-то странный, Ёсиока-сан!
— Почему вы так решили?
— Вы замкнуты, редко с кем разговариваете и вдруг беседуете сам с собой в умывальной.
Я слушал ее, но думал совсем о другом. Какие у нее глаза! Сверкают, как черные алмазы! Губы девушки после питья порозовели, и прозрачные капли стекали по белоснежному подбородку.
Я вспомнил рассказ Нагасимы о девушках, собирающих виноград под осенним солнцем. Как мне хотелось полюбить такую девушку или хотя бы поговорить с ней! И вот передо мной Миура Марико, которая, наверное, краше деревенских девушек.
И тут я вдруг обнаружил, что к моему восхищению красотой Марико примешивается какое-то корыстное чувство. Ведь эта девушка — племянница директора, а значит, близость с ней будет для меня небесполезна.
— Что поделаешь! — вздохнул я. — Ведь я здесь новичок. У меня много забот. Во-первых, нужно научиться работать на счетах. Раньше мне никогда не приходилось этим заниматься. А теперь я каждую ночь вижу счеты на ножках, которые гоняются за мной.
— Бедный! — засмеялась Марико. — Я действительно часто видела, как вы угрюмо щелкаете на счетах. Но вы учились в университете и справитесь с этим!
— Послушай, — сказал я серьезно, — ты можешь меня научить. Ведь ты так хорошо работаешь на счетах.
— Но…
— Что «но»? Тот, кто знает, должен помогать тому, кто не знает, это долг человечности.
Опустив голову, девушка вертела в руках стакан. Потом застенчиво посмотрела на меня.
У нее было такое милое, такое прекрасное лицо. Не то что у этой добродушной дурочки Мицу.
Свои занятия мы проводили в чайной неподалеку от конторы. Марико старательно следовала заветам, а я был прилежнейшим из учеников.
Выбрали мы чайную потому, что, во-первых, мне не хотелось, чтобы сотрудники со средним техническим образованием, которые и без этого косились на меня, узнали, что я, дипломированный инженер, не умею работать на счетах, а во-вторых, в чайной проще было завязать дружеские отношения с Марико.
Она все больше и больше занимала мои мысли, а свидания с Морита Мицу казались мне теперь такими далекими, что я уже сомневался, существовала ли вообще когда-нибудь на свете девушка по имени Морита Мицу.
Но поступки наши по отношению к другим не остаются бесследными, они не исчезают, как снег под лучами февральского солнца. Ты можешь уйти навсегда, забыть, но знай, что память другого человека сохранит твои поступки. Однако тогда я об этом не задумывался…
Неужели я был более коварным и бесчестным, чем другие мужчины? Не думаю. По крайней мере половина из нас пережила то, что было у меня с Мицу. А мое стремление понравиться Марико и завоевать расположение директора поймет каждый служащий.
Да, я не был порядочным человеком, но разве я составлял исключение в армии служащих токийских фирм, мечтающих о благополучии и покое?
Да, я решил использовать любовь Марико для своей карьеры, но ведь девушка мне действительно нравилась. Меня очаровывали ее белоснежная шея, мимолетная улыбка, непосредственность.
Месяца через два после моего поступления на работу, в начале июня, компания устроила пикник для служащих. Это была инициатива директора. Пикник имел целью сблизить старых служащих с новичками. Место для пикника выбрали возле одного из озер у подножия Фудзиямы.
В субботу мы поехали поездом до Одембы, потом пересели в автобус. День стоял жаркий, и в автобусе было душно. За окнами мелькали зеленые холмы, но никто не интересовался пейзажем; мы угощали друг друга сластями, пели песни. Саяма-сан, старейший из служащих фирмы, аккомпанировал на губной гармошке.
— Смотрите-ка, Ёсиока и Марико прямо неразлучны, и в поезде и в автобусе вместе. Тут дело нечисто.
Над нами посмеивались, но это были доброжелательные шутки, без ехидства.
— Что вы! Что вы! Мы просто… Ну что здесь особенного? — оправдывалась Марико, застенчиво и радостно улыбаясь.
Я не старался скрыть своих чувств, как в конторе.
— Чем ты занималась до работы в компании? — спросил я развязно Марико, жуя карамельку, которой она меня угостила, и глядя в окно на волнующиеся вершины деревьев. — В деревне, наверное, жила, у бабушки?
— Нет, — мой тон был для нее неожиданным. — Недолго работала в конторе фармацевтической фабрики в Кейдо.
«Фармацевтическая фабрика в Кейдо? Где-то я о ней слыхал».
— Там лекарства изготовляют?
— Да, раньше изготовляли мыло, а теперь лекарства.
«Где-то я об этом слыхал. Ах да, Мицу… Кажется, там работала Мицу».
— Фабрика маленькая, но мне там было хорошо.
— Там случайно не работала Мицу… Морита Мицу?
— Работала. Кажется, она из деревни Кавакоси? Вы ее знаете, Ёсиока-сан?
— Нет, я просто так спросил. Один мой товарищ…
Я замолчал.
Она ничего не заметила, но, если бы и заметила, краску на своем лице я объяснил бы усталостью и жарой в автобусе.
Вскоре показалось голубое озеро. Красные и желтые крыши дач вокруг него утопали в зелени, а сами дачи были похожи на игрушечные домики. Оживленные девушки выпрыгнули из автобуса.
Летний сезон еще не начался, а на берегу озера уже открылись рестораны и магазины сувениров.
Семья американца, скорее всего офицера оккупационных войск, каталась по озеру на моторной лодке.