Работаю только в экстренных случаях. На Пасху, например.
Тереза наблюдала, как Эбби вилкой разламывала эскалоп на маленькие кусочки, а потом их ела.
— Ты много путешествовала с Кэрол?
— Много? Нет, а что? — спросила Эбби.
— С тобой ей бы было хорошо. Потому что Кэрол такая серьезная, — Тереза хотела бы подвести разговор к самой сути, но не представляла, что же эта за суть. Вино медленно разносило тепло по ее телу, до самых кончиков пальцев.
— Не всегда, — поправила Эбби, и в ее голосе послышался подспудный смех, как в том самом первом слове, которое услышала от нее Тереза.
Вино кружило ей голову, сулило музыку и поэзию или обещало поведать истину, но Тереза замерла на полуслове. Она не могла придумать ни единого вопроса, который было бы прилично задать, потому что все вопросы были слишком глобальными.
— Как ты познакомилась с Кэрол? — спросила Эбби.
— Разве Кэрол тебе не рассказывала?
— Она лишь сказала, что встретила тебя у Франкенберга, когда ты там работала.
— Ну, так мы и познакомились, — подтвердила Тереза, чувствуя, как помимо ее воли, в ней поднимается неприязнь к Эбби.
— Вы просто начали разговаривать? — спросила Эбби с улыбкой, прикуривая сигарету.
— Я обслуживала ее, — сказала Тереза и замолчала.
«А ведь Эбби ждет подробного описания той встречи», — поняла Тереза. Но она не собиралась делиться этой историей ни с ней, ни с кем бы то ни было. Это переживание принадлежало только ей. «Конечно, Кэрол ничего не рассказала Эбби, — подумала она, — и не упомянула ту глупую историю с рождественской открыткой. Наверное, для Кэрол это не настолько важно, чтобы она стала об этом рассказывать».
— Ты не против рассказать мне, кто заговорил первым?
Тереза вдруг рассмеялась. Все еще улыбаясь, она потянулась за сигаретой и прикурила ее. Нет, Кэрол не рассказала ей о рождественской открытке, и вопрос Эбби прозвучал так ужасно забавно.
— Против, — сказал Тереза.
— Она тебе очень нравится, ведь так? — спросила Эбби.
Тереза попыталась отыскать в этом вопросе следы враждебности. Но это была не враждебность, а ревность.
— Да.
— Почему?
— Почему мне она нравится? А тебе почему?
Глаза Эбби все еще смеялись.
— Я знаю Кэрол с тех пор, как ей стукнуло четыре года.
Тереза ничего не ответила.
— Ты же совсем молоденькая, да? Тебе хоть двадцать один уже исполнилось?
— Нет. Не совсем.
— Ты ведь знаешь, что у Кэрол сейчас много забот?
— Да.
— И теперь она одна, — добавила Эбби, не сводя глаз с Терезы.
— Ты имеешь в виду, она поэтому со мной встречается? — спокойно спросила Тереза. — Хочешь сказать, что я не должна с ней видеться?
Взгляд Эбби был пристальным и немигающим, но на этих словах она два раза быстро моргнула.
— Нет, ничего подобного. Но я не хочу, чтобы тебе было больно. А еще я не хочу, чтобы ты причинила боль Кэрол.
— Я никогда не обижу Кэрол, — сказала Тереза. — Или ты считаешь, что обижу?
Эбби по-прежнему смотрела на нее настороженно, так и не отводя взгляд.
— Нет, я так не считаю, — ответила Эбби, словно только что это поняла. И заулыбалась, будто что-то ее очень обрадовало.
Но Терезе не понравились ни улыбка, ни сам вопрос, и, понимая, что все ее чувства у нее написаны на лице, она опустила взгляд на стол. Там обнаружился стакан горячего сабайона, стоявший на тарелочке прямо перед ней.
— Хочешь пойти на коктейльную вечеринку сегодня вечером, Тереза? На Манхеттене, около шести? Я не знаю, будут ли там еще какие-то театральные художники, но одна из хозяек вечеринки — актриса.
Тереза отложила сигарету.
— А Кэрол там будет?
— Нет. Не будет. Но они все милые, и с ними легко поладить. Это маленькая вечеринка.
— Спасибо. Не думаю, что пойду. Возможно, мне и сегодня придется работать допоздна.
— О. Я в любом случае хотела дать тебе адрес, но если ты не собираешься…
— Нет, — сказала Тереза.
Когда они вышли из ресторана, Эбби пожелала прогуляться вокруг квартала. Тереза согласилась, хотя к этому времени Эбби ее уже утомила. Из-за ее самоуверенности, из-за прямолинейных, откровенных расспросов Тереза чувствовала, что Эбби взяла над ней верх. И Эбби не позволила ей заплатить по чеку.
— Кэрол высоко мнения о тебе, знаешь ли, — сказала Эбби. — Она говорит, ты очень талантлива.
— Неужели? — сказала Тереза, только наполовину в это веря. — Она никогда этого мне не говорила.
Она хотела пойти быстрее, но Эбби замедлила шаг.
— Ты должна знать, насколько она высокого о тебе мнения, раз уж она хочет поехать в путешествие с тобой.
Тереза бросила взгляд на Эбби и увидела, что та простодушно ей улыбается.
— Об этом она мне тоже ничего не говорила, — спокойно ответила Тереза, хотя ее сердце забилось быстрее.
— Уверена, что скажет. Ты поедешь с ней, ведь так?
И почему это Эбби должна была узнать об этом раньше нее самой, размышляла Тереза. Она почувствовала, как в ней вспыхнул гнев. И к чему это все? Эбби ее ненавидит? А если так, почему она этого не показывает? А затем, в следующее мгновение вспышка гнева погасла и оставила после себя слабость, оставила ее уязвимой и беззащитной. Ей подумалось, что если в этот самый момент Эбби прижмет ее к стене и скомандует: «Выкладывай! Чего тебе надо от Кэрол? Насколько большую ее часть ты хочешь забрать у меня?», она бы все тут же выложила. Она бы пролепетала: «Я хочу быть с ней. Мне нравится быть с ней, и какое тебе до этого дело?»
— Разве это не Кэрол должна со мной об этом говорить? Почему меня расспрашиваешь ты? — Тереза прилагала все усилия, чтобы ее голос звучал безразлично. Безнадежное дело. Эбби остановилась.
— Прости, — сказала она, поворачиваясь к ней. — Думаю, теперь я понимаю все лучше.
— Понимаешь что?
— Только то… что ты выигрываешь.
— Выигрываю что?
— Что? — словно эхо повторила Эбби и запрокинула голову, глядя на угол здания, на небо, а Терезой внезапно овладело яростное беспокойство.
Ей захотелось, чтобы Эбби ушла, и тогда она могла бы позвонить Кэрол. Ничто не имело значения, кроме голоса Кэрол. Все было неважным, кроме Кэрол, и как она позабыла об этом хоть на мгновение?
— Неудивительно, что Кэрол так высоко тебя ценит, — сказала Эбби, но если это и было сказано по-доброму, то Тереза это так не восприняла. — Пока, Тереза. Еще увидимся, я в этом не сомневаюсь.
Эбби протянула ей руку.
Тереза пожала ее.
— Пока, — сказала она. Тереза смотрела, как Эбби с высоко поднятой курчавой головой и теперь уже более быстрым шагом направилась в сторону Вашингтон Сквер.
На следующем углу Тереза заскочила в аптеку и позвонила Кэрол. К телефону сначала подошла горничная, а потом и Кэрол.
— Что случилось? — спросила Кэрол. — Ты не в настроении.
— Ничего. Скукота на работе.
— Что ты делаешь сегодня вечером? Хочешь куда-нибудь сходить?
Тереза вышла из аптеки, улыбаясь.