Некоторые коллеги, приверженцы первоначальной версии „Unicom“, упрекали Фитча в том, что он пошел в дальнейшем по пути стандартизации и упрощения. Тем не менее новая стратегия вскоре принесла свои плоды: теперь система „Unicom“ способна конкурировать даже с „Windows“, несравненным изобретением корпорации „Microsoft“. Пока что система Фитча не слишком пригодна для использования на персональных компьютерах, зато информационные системы предприятий, смартфоны, навигаторы GPS без нее немыслимы, так что Фитчу принадлежит львиная доля на рынке их сбыта».
— Не женщина, а бронебойный снаряд! — восхищенно воскликнул Ромуальд.
Эмма оторвалась от чтения и обнаружила, что парень тихой сапой завладел ее ноутбуком и радостно открывает файл за файлом.
— Милости просим, не стесняйся, будь как дома! Лезь без спросу в мои дела, на здоровье! — желчно проскрежетала она.
Тот ничуть не смутился, развернул к ней экран как ни в чем не бывало.
— Это же Кейт Шапиро, верно? Жена того психа, что посылал вам сообщения из будущего?
— Да, она.
— Сущий… ангел, — пропел Ромуальд, не отрывая глаз от фотографии Кейт.
Там было на что посмотреть. Кейт, скрестив руки, сжимала обнаженные груди.
Эмма глянула на него со злостью:
— Мужчины… С малых лет и до старости все одинаковые! Безнадежный случай, вы неисправимы!
Ромуальд в самом деле застыл, потрясенный беззастенчивой красотой Кейт, рот открыл и слюни распустил. Эмма в ярости крикнула:
— Хватит пялиться на бесстыжую, не выставляй себя идиотом! Над ней же пластический хирург потрудился, неужто не замечаешь? Вот, полюбуйся!
Она с раздражением показала ему всю фотосессию.
— Ваша правда, действительно потрудился, — кивнул Ромуальд. — Но Кейт и прежде была красоткой. Они с Ником Фитчем что-то мутили вместе, я прав?
У Эммы глаза полезли на лоб от удивления.
— Как ты узнал?
— У нее же татушка на левом предплечье: единорог. А Фитч всегда любил это сказочное животное. Выбрал его своей эмблемой еще в восемнадцать лет, когда сделал ту компьютерную игрушку. А потом в честь него назвал собственную хваленую операционную систему. И компанию тоже, заметьте!
— Ну да, «Unicorn», — пробормотала Эмма.
«Единорог по-английски… Маленький засранец неплохо соображает», — устало подумала она и продолжила чтение.
«„Unicom“ — отважный покоритель государственных секретных, стратегических и военных информационных систем.
ОПЕРАЦИОННАЯ СИСТЕМА „UNICORN“, ВНЕДРЕННАЯ НА МНОГИХ ПРЕДПРИЯТИЯХ, В КАКОЙ-ТО МОМЕНТ ПРИВЛЕКЛА ВНИМАНИЕ МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ США. И ВСКОРЕ КОМПАНИЯ ФИТЧА СТАЛА СОТРУДНИЧАТЬ ПО ПРЕИМУЩЕСТВУ С АРМИЕЙ, ПРИЧЕМ НА САМЫХ ВЫГОДНЫХ УСЛОВИЯХ. С 2008 ГОДА ВОЕННЫЕ УСТАНОВИЛИ НА СВОИХ СМАРТФОНАХ И ПЛАНШЕТАХ УСОВЕРШЕНСТВОВАННУЮ ВЕРСИЮ „UNICORN“. ПЕНТАГОН ПРИЗНАЛ, ЧТО ЭТА СИСТЕМА НАИЛУЧШИМ ОБРАЗОМ ЗАЩИЩЕНА И АДАПТИРОВАНА ДЛЯ МГНОВЕННОЙ ПЕРЕСЫЛКИ ОСОБО ВАЖНОЙ ЗАСЕКРЕЧЕННОЙ ИНФОРМАЦИИ.
ВОЕННО-ВОЗДУШНЫЕ И ВОЕННО-МОРСКИЕ СИЛЫ ТАКЖЕ УСПЕШНО ИСПОЛЬЗУЮТ „UNICORN“: ПЕРВЫЕ ДЛЯ УПРАВЛЕНИЯ ИСТРЕБИТЕЛЯМИ И БАЛЛИСТИЧЕСКИМИ РАКЕТАМИ, ВТОРЫЕ — НА ЭСМИНЦАХ И ПОДВОДНЫХ ЛОДКАХ.
Личная жизнь Принуд
Фитча и самого прозвали Черным Принцем из-за его манеры одеваться (неизменная черная кожаная куртка, черная водолазка, черные джинсы), ну и в память о знаменитой игре, само собой. Дерзкий ниспровергатель авторитетов не желает выставлять себя напоказ, предпочитая оставаться в тени. Глава крупнейшей компании бдительно оберегает свою частную жизнь от вторжений журналистов. С 1999 года он упорно отказывается давать интервью.
В последней беседе с корреспондентом „Wired“ Фитч признался: „Меня вполне устраивает, что люди знают мое имя, но не узнают меня в лицо“.
Доподлинно о нем известно лишь то, что он страстный поклонник джаза и современной классической музыки и что его коллекция полотен художников-сюрреалистов выставлена для обозрения публики в университетском музее изящных искусств Беркли.
Согласно журналу „Forbes“, в настоящее время капитал Ника Фитча достиг семнадцати с половиной миллиардов долларов».
Эмма закрыла файл, скользнув пальцем по сенсорному экрану планшета, и протерла глаза, словно очнулась от сна. Зачем она ввязалась в эту странную авантюру? На что ей сдались империи новейших технологий, компьютерные гении-миллиардеры, вооруженные силы США? Она и не думала, что попытка выяснить подноготную Кейт заведет ее в такие дебри.
У Эммы опустились руки.
«Какой смысл продолжать поиски? — уныло подумала она. — Кто дал мне право вторгаться в личную жизнь незнакомой женщины? Какого черта я делаю в этой гостинице накануне Рождества вместе с долговязым подростком, неудачником вроде меня? Да, мы с ним достойны кисти фламандцев…»
Какое-то время она наблюдала за тем, как повар сосредоточенно быстро и ловко готовит темаки: сворачивает листики нори и начиняет их рисом с тунцом, авокадо и огурцом. Потом обернулась к Ромуальду. Тот, уставившись в экран ноутбука, хватал не глядя разноцветные тарелочки: карпаччо «Сен-Жак» (тонкие ломтики свеклы с фисташковым соусом), горячие суши, темаки с морским ежом, мясо гигантского краба…
— Ты в курсе, что не обязан перепробовать все, что здесь подают?
Углубленный в какие-то изыскания, он отозвался не сразу.
— Зацените, — парнишка снова развернул к ней экран. — Любопытно узнать, зачем…
Из множества открытых «окон» на Эмму глядела Кейт до и после пластической операции. Ромуальд потрудился, выделив цветом все изменения, даже едва заметные.
— Зачем что?
— Зачем такой молодой и красивой женщине делать пластическую операцию? Согласитесь, довольно странный поступок.
— Ну да, меня это тоже удивило. Тем более что лицо почти не изменилось.
— Почти, но не совсем. После операции Кейт стала безупречной — истинное воплощение классических канонов.
— Канонов, то есть пропорций?
— Именно. Существует так называемое «золотое сечение» — математическая формула «идеальной красоты». Ученые попытались выяснить, отчего некоторые лица обладают такой притягательной силой. И в конце концов вывели алгоритм человеческой привлекательности.
— Математический алгоритм?
— Определенные правила симметрии и строгое соотношение пропорций.
— Ты-то откуда знаешь?
— Как-никак заканчиваю математический колледж. Учитель однажды велел нам прочесть статью о «золотом сечении» в научном журнале, вот я и запомнил. Впрочем, новейшим открытием это не назовешь — формула красоты существовала еще во времена Леонардо да Винчи.
— А кроме симметрии что еще нужно?
— Если не ошибаюсь, в идеале расстояние между зрачками должно быть чуть меньше половины ширины лица. А расстояние от глаз до губ — чуть больше трети расстояния от корней волос до подбородка.
— Стало быть, лицо Кейт довели до совершенства?
— Точней не скажешь. Его превратили в «золотую маску». Теперь от него глаз не отвести. Кейт была без пяти минут прекрасна, а стала прекрасней всех на миллион световых лет вперед.
Эмма терпеливо выслушала его, так сказать, приняла к сведению.
«Вопросов все больше, зато ответов нет как нет…» — подумала она.