— А папа с нами почти не жил.
Я не могла не признать, что он прав. Похоже, он не слишком злится на отца. Он говорил о нем так, будто все давно ушло в прошлое и больше не имело значения.
— Я в жизни не видела ни одного Стюарта. Кроме Стюарта Литтла. И тебя.
— Вот именно. Кому вообще в голову придет назвать сына Стюартом?
— А дочку — Джубили. Это же вообще не имя! Что это? Юбилей! А что такое юбилей?
— Это же праздник, да? Значит, ты — праздник, который всегда с тобой.
— Ой, не говори.
— Вот, — сказал он, встал и потянулся за одним из подарков Рейчел. Это была настольная игра «Мышеловка». — Сыграем?
— Но это же игра твоей сестры, — сказала я.
— Ну и что? Мне же все равно с ней потом играть. Хоть научусь. Похоже, тут много фишечек. Отличный способ убить время.
— Я не люблю убивать время. Мне все время нужно заниматься чем-то полезным.
— Например?
— Ну…
Я не знала, как ему ответить. Я все время куда-то бежала. Ной не любил тратить время попусту. Мы развлекались тем, что обновляли сайт школьного совета.
— Я понимаю, — сказал Стюарт и снял крышку с «Мышеловки», — я понимаю, что у вас, в этом вашем большом городе, насыщенная жизнь. Ну, там, откуда ты.
— Из Ричмонда.
— Ну вот, в этом вашем Ричмонде. Но здесь, в Грейстауне, ничего не делать — это целое искусство. Так… каким цветом ты хочешь играть?
Я не знала, чем занимались Дэбби и Рейчел, но они уже часа два бродили по снегу, а мы со Стюартом все это время играли в «Мышеловку». В первый раз мы попытались играть по правилам, но в «Мышеловке» куча всяких крутящихся финтифлюшек и падающих бусинок. Жутко сложно для детской игры.
Во второй раз мы играли по правилам, которые придумали сами, и нам так гораздо больше понравилось. Со Стюартом мне было хорошо — так хорошо, что я даже (почти) не заметила, что время идет, а Ной мне не звонит. Когда телефон зазвонил, я вздрогнула.
Стюарт пошел в кухню, поднял трубку, послушал и передал ее мне со странным, немного недовольным выражением лица.
— Кто это был? — услышала я голос Ноя.
— Это Стюарт. Я у него дома.
— Ты же говорила, что едешь во Флориду?
Из трубки слышались музыка и разговоры гостей. Рождественский праздник шел своим чередом.
— Мой поезд застрял, — сказала я. — Мы врезались в сугроб. Я сошла с поезда, дошла до «Вафельной» и…
— Почему ты сошла с поезда?
— Из-за черлидерш, — вздохнула я.
— Черлидерш?
— Неважно. В общем, я познакомилась с парнем по имени Стюарт и сейчас у него дома. По пути сюда мы провалились под лед на ручье. Я в порядке, но…
— Ого, — удивился Ной. — Как все сложно. — Ну наконец-то. Он понял. — Слушай, — сказал он. — Нам нужно навестить соседей. Я тебе через час перезвоню, и ты мне все расскажешь, ладно?
Я была так ошарашена, что даже отнесла телефон от уха.
— Ной, — сказала я, снова поднеся трубку к уху. — Ты меня слышал?
— Слышал. Ты мне все расскажешь потом. Мы ненадолго, на час-два.
И он снова положил трубку.
— Быстро вы, — сказал Стюарт, снова появляясь на кухне. Он налил воду в электрический чайник и включил его.
— Ной ушел по делам, — нехотя ответила я.
— И поэтому он бросил трубку? Но это же глупо.
— Почему?
— Ну, не знаю.
— Почему?
— Ну, не знаю. Я бы волновался, переживал. Я вечно переживаю.
— Что-то не похоже. С виду ты счастлив, — проворчала я.
— Можно переживать и одновременно быть счастливым. Я и сейчас волнуюсь.
— Насчет чего?
— Ну, эта метель, — сказал он, показывая пальцем в окно. — Мою машину занесло, и я волнуюсь, как бы ее не расплющил снегоочиститель.
— Очень умно, — сказала я.
— А что еще я должен был сказать?
— Да нет, ничего такого, — ответила я. — Но вдруг эта метель — признак перемены климата? Вдруг люди из-за нее не могут добраться до больницы?
— Так сказал бы Ной?
Я вовсе не обрадовалась внезапному упоминанию о моем бойфренде.
Не то чтобы Стюарт ошибался. Наоборот, он попал в точку, и мне даже стало жутко. Именно так Ной и сказал бы.
— Ты задала мне вопрос, и я тебе ответил. Можно я скажу тебе кое-что неприятное?
— Нет.
— Он тебя бросит.
Как только он это сказал, кто-то словно кулаком под дых меня ударил.
— Извини, я просто пытаюсь помочь, — продолжил Стюарт, наблюдая за выражением моего лица. — Но он правда тебя бросит.
Стюарт еще не договорил, а я уже знала, что он коснулся чего-то ужасного, того, что, наверное… наверное, было правдой. Ной избегал меня, как избегают неприятного. Вот только это было не в его стиле. Ной не избегал неприятностей — он с ними справлялся. Он избегал меня одну. Безупречный, всеми любимый, прекрасный Ной отталкивал меня от себя. Осознавать это было больно. Я была зла на Стюарта за то, что он сказал, и хотела, чтобы он знал об этом.
— Ты так говоришь из-за Хлои? — спросила я.
Это сработало. Стюарт запрокинул голову и поскрипел зубами.
— Дай угадаю, — сказал он. — Моя мама тебе все рассказала.
— Она мне ничего не говорила.
— Хлоя тут ни при чем, — сказал он.
— Да что ты говоришь! — ответила я.
Я понятия не имела, что произошло между Стюартом и Хлоей, но отреагировал на мои слова он именно так, как я хотела.
Стюарт встал и показался мне невероятно высоким.
— Хлоя тут ни при чем, — повторил он. — Хочешь узнать, откуда я знаю, что будет?
На самом деле, нет. Я не хотела этого знать. Но Стюарт мне все равно сказал:
— Во-первых, он избегает тебя в Рождество. Знаешь, кто так делает? Люди, которые собираются кого-то бросить. Знаешь почему? Потому что важные даты вгоняют их в панику. Праздники, дни рождения, годовщины… в эти дни они чувствуют себя виноватыми, а им этого не нужно.
— Он просто занят, — слабым голосом сказала я. — У него много дел.
— Ну, если бы у меня была девушка и ее родителей арестовали бы в Рождество, а потом ей пришлось бы долго ехать на поезде в такую метель… я бы весь вечер телефон из рук не выпускал. И отвечал бы. После первого же звонка. Каждый раз. И сам бы звонил ей, чтобы узнать, как она…
Я так опешила, что потеряла дар речи. Он был прав. Именно так Ной и должен был поступить.
— К тому же ты только что сказала ему, что оказалась в чужом городе и провалилась под лед на ручье. И он повесил трубку? Я бы на его месте что-нибудь сделал. Я бы приехал сюда, несмотря ни на какой снег. Может, глупо звучит, но это правда. Хочешь, дам тебе совет? Если он сам от тебя не уйдет, бросай его к черту.
Стюарт произнес это быстро и горячо, как будто какая-то буря подняла эти слова на поверхность из глубины его души. Но это прозвучало серьезно и… трогательно.