— Доберусь на такси. Вы еще будете искать, куда поставить машину, а я уже буду сидеть в отеле.
Мы с Руди ничего не поняли. Пришлось Аннелизе терпеливо объяснять:
— Если кто-то и обладает важной информацией, то водители такси. Но если хочешь разузнать о том, что творится вокруг, придется немного с кем-нибудь из них проехать.
По части такси у Аннелизы имелся многолетний опыт. Она хотя и сдала на права, но Харди практически никогда не подпускал ее к управлению. Постепенно она совершенно забыла, как это делается, и радовалась, что эту функцию я взяла на себя. Аннелиза еще раз брызнула себе в вырез пиджака «Шанель № 5», ухмыльнулась в мою сторону и направилась к вокзалу.
— Неплохая идея, — заметил Руди. — Я бы до такого не додумался. Хорошо, что теперь нам не придется искать нужный отель, надо просто ехать за ней следом.
— Да, Аннелиза — дельный человек, — усмехнулась я. — Интересно, где тут стоянка.
Когда мы вошли в выбранный заранее «Гранд-отель», Аннелиза сидела в углу вестибюля, откуда хорошо просматривалось все, что здесь происходило. Она нам помахала рукой, и пока мы делали заказ, начала рассказывать. Рюмка кампари уже стояла перед ней.
— Забудьте о нефтяных шейхах, — сказала Аннелиза, — весной все они на Лазурном Берегу. Тут только один, некий эль Латиф бин что-там, который проходит курс лечения в клинике. — Я почему-то подумала об общей липосакции.
Мне захотелось снять с себя украшения, так как узкое колье из белых кораллов сдавливало горло. Но Аннелиза остановила меня властным жестом, ее глаза горели триумфом.
— Без паники, дорогая! Сегодня здесь полно русских нуворишей. А их жены любят надевать на себя как можно больше украшений. Уверена, нам улыбнется удача! Ты только погляди, вон появились первые!
Втроем мы повернулись к парадной двери, распахнутой портье для светской пары. Мужчина показался мне тучноватым для своего возраста, который я оценила между сорока и пятьюдесятью, и нельзя было сказать, что он выглядел нарочито нарядно. Однако Руди мгновенно высмотрел у него на запястье «Ролекс», а также определил дорогую марку несоразмерно больших затемненных дизайнерских очков. Его спутница была моложе лет на десять. Ни о какой сдержанности или изысканной элегантности этой особы и речи быть не могло. Стройная, но не лишенная женских округлостей, с обесцвеченными волосами, сильно накрашенная и из-за шпилек возвышающаяся над кавалером. Короткая юбка с жакетом от костюма стоили целое состояние. Золото поблескивало на шее, на ушах и на пальцах. Дама не скрывала, что ей доставляет удовольствие притягивать к себе взгляды, и задержалась в центре холла. Ее партнер тем временем искал свободные кресла.
— Ты довольна? — гордо спросила Аннелиза. — Русские еще в девятнадцатом веке любили приезжать в Баден-Баден, некоторые здесь приобретали дома. Курорт стал чем-то вроде русской колонии, и сегодня тут мало что изменилось. Здесь просаживали деньги знаменитые русские писатели, сама царица Елизавета посещала так называемую летнюю столицу Европы.
— Похоже, ты выучила наизусть всего Бедекера? — съехидничала я. Выяснилось, что все сведения она почерпнула у таксиста.
— Русским и сегодня рады, — продолжила Аннелиза. — Правда, нынешние не так образованны и культурны, как их предки. Однако на деньги они не скупятся. Потребление икры увеличилось в несколько раз, ведь каждый пятый гость из Москвы. И очень многие славистки нашли работу в парфюмерных салонах или бутиках, торгующих предметами роскоши.
Я вспомнила, что русские клиенты сейчас готовы платить по максимуму и за живопись XIX века.
Тем временем предполагаемый русский нашел столик, пододвинул кресло своей спутнице и зна́ком подозвал официанта.
При этом он несколько раз поглядывал на часы и на вращающуюся дверь. Нам с Аннелизой пришлось взять себя в руки и не пялиться слишком заметно на нашу жертву. Руди волновался, что у него не хватит смелости.
— Ребята, ребята, это же чистое безумие! — причитал он. — Не могу я вот так просто возникнуть перед ними и как фокусник вытряхнуть диадему из рукава!
— Полно, трусишка, — усмехнулась я, — тебе надо всего лишь с ними пообщаться! Они, скорее всего, говорят по-английски, а возможно, и по-немецки. Кроме того, в этом деле не нужно гнать лошадей. Для начала просто понаблюдаем.
В холле появилась вторая пара, одетая в том же духе, только у женщины были темные волосы. Они бурно приветствовали друг друга, как обычно приветствуют люди в отпуске, у которых прекрасное настроение. Брюнетка заняла место напротив блондинки и принялась разворачивать свои покупки, чтобы похвастаться перед подругой. Похоже, она крепко прочесала шикарные магазинчики в крытой галерее лечебного здания курорта.
— Все от Прада и Гуччи, — оценила я вслух ее приобретения.
Мужчины даже не присели и теперь, развернувшись, направились в соседний зал. Руди схватился за голову.
— Ну вот, начались кошмары, — простонал он. — Скажите еще, что я должен подлизаться к этим козам!
Аннелизе захотелось повторить кампари.
— А вы не хотите? — спросила она. Однако официант не спешил подойти. Подруга забеспокоилась, встала и оставила нас вдвоем. Уверена, что она пошла искать туалет.
Минут через пять Аннелиза вернулась.
— Официант так и не появился? — поинтересовалась она. — Теперь ясно, что происходит в соседнем зале. Две древние француженки с длинными красными ногтями раскладывают пасьянс. Ну чистое кино! А наши русские склонились над шахматной доской. Ты играешь в шахматы, Руди?
— Немного. Меня в детстве учил отец, но…
— Вот и чудесно! Тогда ты можешь встать поблизости и комментировать! — провозгласила Аннелиза. — За Карповым и Каспаровым всегда стоят три наблюдателя, которые то и дело вставляют словечко.
— Кто бы мог подумать, что из тебя выйдет тайная агентша, — не удержалась я от похвалы и отправила Руди в игровой зал.
Ему стоило усилий преодолеть себя.
— Когда появится официант, закажи мне три водки! И шесть яиц по-русски! Да, и присмотри за моими сокровищами! — попросил он напоследок и пододвинул поближе ко мне, не доставая из-под стола, чемоданчик с драгоценностями. И пошел с высоко поднятой головой, как матадор, привыкший смотреть смерти в лицо.
Долгое время ничего не происходило, но потом появился официант, и Аннелиза заказала себе кусок торта. Нетерпение нарастало. Женщины шахматистов, видимо, жили в этом отеле, по-домашнему распорядились вещами, заказали еще чаю с пирожными и ворковали, как голубки.
Мне это надоело, и я взяла инициативу в свои руки.
— Для разнообразия пойду-ка и я пошпионю, — сообщила я Аннелизе, — а ты не спускай глаз с сокровищ Руди.
Она пообещала стеречь их как зеницу ока, и я незаметно, огибая столики, за которыми сидели другие гости, приблизилась к таинственному салону. Там в это время за двумя столиками играли в шахматы: за одним сидели оба русских, за другим — Руди с каким-то молодым человеком в темно-синем свитере, который не походил на внезапно разбогатевшего. Я пристроилась у него за спиной, сделав вид, будто мне жуть как интересно, какой фигурой он собирается пойти.
— Check! — внезапно воскликнул Руди.
Его противник прикурил сигарету; в пепельнице громоздились окурки. Руди по-прежнему не замечал меня. Разозлившись, я задала ему вопрос:
— И как долго это будет продолжаться?
Оба игрока подняли головы, и Руди объявил на английском, что я его тетя.