Лог никогда не видел своего деда. Эдуард умер в 1868 году, и завод перешел к его вдове Саре и ее деловому партнеру Эдвину Смиту, который позже выкупил ее долю. В конце концов, после нескольких слияний, первоначальное предприятие стало частью Южно-Австралийской пивоваренной компании.
Отец Лога, Джордж, родившийся в 1856 году в Аделаиде, получил образование в колледже Святого Петра и по окончании учебы стал работать на пивоваренном заводе, где дослужился до старшего бухгалтера. Позднее он получил лицензию на торговлю спиртными напитками в отеле «Бэрнсайд», которым управлял вместе со своей женой Лавинией, а затем приобрёл отель «Слон и замок», который по сей день стоит на Вест-Террасе. Свое детство Лог вспоминает с большой теплотой. «Я рос в удивительно счастливом доме — мы были очень дружной семьей».
Лог учился в одной из старейших мужских школ Аделаиды — в колледже Принца Альфреда, который был главным соперником колледжа Святого Петра. Школа славилась как учебными, так и спортивными достижениями (особенно в крикете и австралийском футболе). Однако Лог, по собственному его признанию, старательно искал дисциплину, в которой мог особенно отличиться. Озарение пришло неожиданно. Как-то раз, оставленный после уроков, он наугад открыл какую-то книгу: это оказалась «Песнь о Гайавате» Лонгфелло. В глаза ему бросились слова:
Лог целый час читал не отрываясь, завороженный словами. Вот оно, по-настоящему главное, — ритм, и он отыскал ту дверь, которая позволяет в него войти. Даже в раннем детстве больше лиц ему были интересны голоса. Шли годы, и интерес к голосам, их притягательность для него росли. В те времена выразительности речи придавали гораздо большее значение, чем сейчас; ежегодно четыре мальчика, признанные лучшими чтецами, выступали в ратуше Аделаиды с декламацией, состязаясь за главный приз. Лог, конечно, бывал в числе победителей.
В шестнадцать лет он окончил школу и стал заниматься с Эдуардом Ривзом, преподавателем декламации, уроженцем Сэлфорда, который еще ребенком вместе с семьей эмигрировал в Новую Зеландию, а в 1878 году переехал в Аделаиду. Днем Ривз давал уроки декламации, а вечерами выступал перед огромными аудиториями в Виктория-холле или в других публичных местах. Специальностью его было художественное чтение Диккенса. Выступления такого рода являли настоящие чудеса не только дикции, но и памяти. Заметка в газете «Реджистер» от 22 декабря 1894 года с восторгом описывала исполнение «Рождественской песни». «Два часа с четвертью мистер Ривз без помощи каких-либо записей декламировал эту увлекательную историю, — говорилось в заметке. — Взрывы аплодисментов часто прерывали чтеца, а когда он завершил повесть словами Малютки Тима: „Да осенит нас Господь Бог своею милостью!“ — его наградили овацией, которая неопровержимо свидетельствовала об искреннем восхищении слушателей».
В эпоху, не знавшую телевидения, радио и кинематографа, такие «декламации» были очень популярной формой развлечения. Эта популярность, очевидно, также отражала особый интерес англоязычного мира к манере говорить и качеству речи. То, что можно назвать «движением за мастерство речи», стало возникать в Англии в конце восемнадцатого века отчасти как растущее признание важности публичных выступлений. Люди становились грамотнее, общество постепенно демократизировалось — все это способствовало тому, что больше внимания стало уделяться мастерству публичных ораторов, будь то политики, адвокаты и даже священнослужители. Движение особенно широко развернулось в Америке. В 1830-х годах Йельский и Гарвардский университеты ввели в программу обучения отдельный предмет — технику речи, а ко второй половине столетия он стал обязательным во многих колледжах Соединенных Штатов. В школах особое значение придавали чтению вслух, а это означало, что большое внимание уделялось артикуляции, дикции, произношению.
Всему этому сопутствовал интерес к ораторскому искусству, к риторике.
В Австралии подъему этого движения способствовало и все растущее расхождение между английским языком ее населения и тем английским, на каком говорят в Британии. Для некоторых эта характерность австралийского произношения была знаком национальной гордости — особенно после того, как 1 января 1901 года шесть колоний объединились в федерацию, образовав Австралийский Союз. Некоторые комментаторы, однако, видели в этой характерности всего лишь признак лени. «Привычка говорить с постоянно полуоткрытым ртом — это еще одно проявление национального „чувства усталости“, — сетовал автор статьи в „Бюллетене“, австралийском еженедельнике на рубеже прошлого столетия<sup></sup>. — Многие из типичных мужланов вообще никогда не закрывают рот. Часто это указывает на аденоиды и увеличенные гланды — извечные австралийские недуги».
Южноавстралийский акцент, с которым вырос Лайонел Лог, удостаивался особенно суровой критики как «помесь американского и ирландского диалектов, говора кокни, старомодного произношения и ломаного английского». Особенностью этой речи считались «языковая лень» и стремление «сообщить как можно больше с помощью как можно меньшего количества простейших звуков». Проявлялась «языковая лень» в обкромсанных предложениях и размазанных звуках.
В 1902 году двадцатидвухлетний Лог стал секретарем и помощником Ривза, занимаясь при этом в консерватории Элдера, которая была учреждена в 1898 году, «дабы осуществлять полный курс систематического обучения искусству и науке музыки», на средства, пожертвованные богатым уроженцем Шотландии, филантропом сэром Томасом Элдером.
По примеру своего учителя Лог начал выступать как чтец-декламатор, кроме того, он принимал участие в любительских постановках. Его выступление, состоявшееся в среду 19 марта 1902 года в отделении Ассоциации христианской молодежи в Аделаиде, позволило ему продемонстрировать свои способности и в том и в другом. «Зал был полон, и публика чрезвычайно благожелательна, — писала на другой день местная газета „Адветайзер“. — Мистер Лог выглядит очень юным, но обладает чистым и звучным голосом и с большим изяществом держится на сцене. В представленной им программе он проявил значительный драматический талант, пока, однако, еще не вполне зрелый, а также глубокое проникновение в характер изображаемых им персонажей и в исполняемые им произведения». Критик отметил, что Лог с успехом исполнил все выбранные им стихи и прозаические отрывки, хотя более всего ему удался «Эдинбург после Флоддена» У. Э. Эйтона.
Гордость Лога таким отзывом вскоре омрачила трагедия: 17 ноября того же года в возрасте всего лишь сорока семи лет его отец умер после долгой и мучительной борьбы с циррозом печени. На следующий день «Адветайзер» поместила на своих страницах некролог, и проводить Джорджа Лога пришло множество людей.
В двадцать три года Лог почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы самостоятельно обосноваться в Аделаиде в качестве преподавателя техники речи. «Лайонел Лог имеет честь уведомить о начале 27 апреля своих занятий и приглашает желающих по адресу: Гренфелл-стрит, Гренфелл-билдингз, 43. Рекламный проспект высылается по требованию», — сообщалось в объявлении, помещенном в «Адвертайзер» тремя днями раньше. Одновременно Лог продолжал выступать как чтец и даже организовал «Драматическую и комедийную труппу Лайонела Лога».
11 августа 1904 года «Адветайзер» опубликовала особенно восторженный отзыв о «вечере художественного слова», устроенном накануне Логом в поэтическом клубе, под девизом: «Раз уж я не рожден англичанином, я желал бы быть тем, кто я есть, — „простым человеком из колоний“».