Зависть. Плевать, что Майя так нужна здесь. Ребекка хотела, чтобы сестра уехала домой.
Двое добровольцев внесли в мою палаточную гавань крохотного темнокожего парнишку лет пяти, заорав при этом, чтобы я убрала куда-нибудь девочку-подростка – в тот момент я как раз занималась порезом у нее на лбу. Схватив девочку за руку, я оттащила ее в сторону, и мужчины бросили на пол носилки с мальчиком, который, очевидно, находился без сознания.
Сьюзан взяла испуганную девочку за руку и увела ее за ширму. Я же склонилась над мальчиком, чтобы убедиться, что он еще дышит. У ребенка были на удивление длинные ресницы – они лежали у него на щеках, как крылья бабочки.
– Что с ним такое? – я сняла с рук перчатки и потянулась за парой новых.
– Ранен, – ответил один из добровольцев. – Пуля прошла навылет.
Моя рука замерла на полпути. Только тут я заметила пятно крови, расплывшееся на черной футболке. За годы работы мне ни разу не приходилось иметь дело с ранеными, даже во время практики в отделении экстренной медицинской помощи. Но на этот раз деваться было некуда.
Я быстро натянула на руки перчатки.
– Помогите мне снять с него рубашку, – сказала я одному из мужчин.
Вместе мы осторожно стянули с мальчика футболку. Мне хватило одного взгляда на его рану, чтобы понять, что ребенок умирает.
– Огнестрельное ранение в грудь! – прокричала я сквозь шум винтов. – Пуля прошла между восьмым и девятым ребрами.
Жанетт с замешательством взглянула на меня.
– Вы тоже летите, – сказала она.
– Нет! – прокричала я в ответ. – Я остаюсь.
– Дот сказала, вы летите со мной. Мне не справиться одной с тремя критическими пациентами.
Я покачала головой.
– Мне она ничего не говорила…
– Залезай! – раздался позади чей-то крик.
Обернувшись, я увидела Доротею, которая бежала ко мне по летному полю. В руках она несла рюкзак, до боли похожий на мой собственный.
– Забирайся, – она пихнула рюкзак мне в руки. – Я положила туда кое-что из еды. Этот же вертолет доставит тебя назад.
Я растерянно глянула на терминал, где в этот момент находились Адам с Ребеккой.
– Я не могу, – сказала я. – Мне…
– Пора взрослеть, принцесса! – фыркнула она в ответ. – Залезай!
Не было никакой возможности спорить с ней сейчас, тем более что мальчик и правда находился в критическом состоянии. Я знала, что Жанетт не справиться одной с тремя пациентами. Не успев даже подумать о том, что делаю, я быстро забралась в вертолет. Мельком я увидела пилота – женщину, выглядевшую не старше тех парней, которые несли носилки.
– Все на месте? – крикнула она мне.
В ответ кто-то захлопнул дверцу кабины.
Сидений в вертолете не было. Носилки стояли прямо на полу. Мы с Жанетт кое-как пристроились между ними.
Несколько секунд, и вертолет взлетел в воздух. Когда мы поднимались, вертолет накренился, и носилки съехали к моим ногам. Мы с Жанетт отчаянно цеплялись за стены, чтобы удержаться на месте. Взглянув вниз, я с изумлением обнаружила, что мы находимся уже высоко над терминалом. Мне казалось, что меня вот-вот вырвет – тело взбунтовалось против хаоса последних минут.
– У этого припадок! – Жанетт быстро опустилась на колени возле одного из пациентов, молоденького парня без рубашки. Тот дергался так сильно, что один из ремней на носилках не выдержал. Судорожно сглотнув, я присела рядом с Жанетт, чтобы помочь ей.
– Сколько нам лететь? – прокричала я пилоту. Я даже не знала, в какую больницу мы направляемся.
– Сколько нам лететь? – прокричала я пилоту. Я даже не знала, в какую больницу мы направляемся.
– Сорок пять! – крикнула та в ответ.
Я взглянула на троих пациентов – парня, бьющегося в припадке, пожилую женщину, которая спала, скрестив руки на груди, и мальчика с огнестрельной раной. Сможет ли кто-нибудь из них протянуть эти сорок пять минут? По крайней мере, полет был их шансом на выживание. А в терминале их ждала верная смерть.
Мальчик застонал, и я оглянулась, чтобы посмотреть, как он там. Хорошо, что я догадалась дать ему немного морфина на случай, если он придет в сознание. Я наклонилась и прошептала ему на ухо, как если бы он мог меня услышать: «Все в порядке. Ты в полной безопасности».
Как только припадок у парня закончился, я вновь вцепилась в железное кольцо в стене и глянула вниз из окна. Мы летели над разлившейся рекой и болотами. Скоро внизу появились верхушки затопленных деревьев, разросшиеся чуть позже в целый лес. Шум моторов был оглушающе громким, но ровным, и я невольно испугалась, когда он вдруг сменился какими-то клацающими звуками. Я взглянула на Жанетт, которая пару дней назад призналась, что боится летать. В глазах ее ясно читалось: что происходит? Я подумала о том, как часто меняются звуки в полете в зависимости от того, взлетаете вы или садитесь. Может, мы уже начали спуск?
Женщина-пилот что-то прокричала нам, но я не расслышала. Зато Жанетт поняла ее превосходно. Она повернулась ко мне с белым от ужаса лицом.
– Она сказала, чтобы мы готовились к падению! – прокричала медсестра.
– Что? – сердце чуть не выскочило у меня из груди.
– Держись! – вновь крикнула Жанетт, хватаясь за какую-то ручку.
Я еще крепче вцепилась в металлическое кольцо. Вертолет внезапно наклонился, а затем качнулся вперед. Не удержавшись, я заскользила по полу, и носилки прижали меня к противоположной стене. Я шарила руками по стене, тщетно пытаясь найти какую-нибудь опору. Судорожно поджав ноги, я увидела, как на нас стремительно надвигается темный ковер из деревьев. Мгновение, и мы рухнули на эту темную массу, а из горла у меня вырвался давно сдерживаемый крик.
– Загляни ко мне, когда закончишь с пациентом, – бросила она Ребекке.
Та глянула на длинную цепочку пациентов, выстроившихся вдоль стены. Время близилось к полуночи, и она успела с головой уйти в работу.
– А подождать это не может? – поинтересовалась она из-за маски, делая последние стежки.
– Нет, – Доротея уже направлялась к выходу. – Я у себя в офисе.
Ребекка взглянула на мужчину, чью руку она только что зашивала.
– Надеюсь, у нее достаточно весомая причина, – заметила она, отрезая нитку.
– Да уж, – кивнул тот, многозначительно оглядывая очередь из пациентов.
– Понятно, – промолвила Доротея, отключая телефон и складывая антенну. Она кивнула в сторону одного из трех стульев, продолжая в то же время стоять у стола. – Садись, – предложила она Ребекке.
– Что случилось? – проигнорировала та ее приглашение. Ребекка боялась, что заснет, как только устроится на стуле.
– Вертолет, на котором была Майя, попал в передрягу, – ответила Доротея. – Пилот передал сообщение, в котором говорил, что вынужден совершить экстренную посадку.
Ребекка нахмурилась, пытаясь понять, что на самом деле кроется за этими словами.
– Где они сейчас? – спросила она. – Почему бы не вывезти их другим вертолетом?
Оглянувшись, она увидела в дверях Адама.
– Проходи, Адам, – кивнула Доротея.