– Знаю, – ответила Ребекка. – Дыхательный мешок! – бросила она.
Адам прижал мешок ко рту женщины и начал сжимать его. Ребекка взглянула на монитор. Ничего. Она схватилась за подушечки дефибриллятора. Ну же, давай, – прошептала она.
Несколько серий ударов сменились на мониторе пусть и слабым, но размеренным ритмом. Для начала неплохо, подумала Ребекка.
В этот момент появился шофер «Скорой».
– Все врачи в больнице, – заявил он. – Я поведу, но вам придется поехать с ней.
– Хорошо, – сказал Адам.
А Ребекка подумала о том, что главное для нее на сегодня – спасти жизнь этой женщине, которая была так похожа на Майю.
– Ну и ну, – промолвил он. – Все равно что встретить привидение.
– Я рада, что мы вернули ее, – сказала Ребекка. – Ты понимаешь, о чем я, – поспешила она оговориться. – Я о нашей пациентке.
Адам согласно кивнул.
– Мы с тобой – команда, – шепнул он на ухо Ребекке, как будто это был их общий секрет.
Несмотря на усталость, Ребекка чувствовала себя прекрасно: что ни говори, они спасли сегодня жизнь человеку. Прислонившись к дверце машины, она наблюдала за Адамом. Судя по улыбке на его губах, он ощущал сейчас нечто похожее. Мы с тобой – команда. Она почувствовала невероятный прилив радости от того, что находилась здесь, рядом с ним, но эта радость тут же смешалась в ее груди с болью.
Она любила Адама.
Поймав его взгляд, она подумала о том, не заметил ли он этих чувств – настолько явно читались они сейчас на ее лице. Ребекка поспешила отвернуться.
– Это, случаем, не радио? – просила она, протягивая руку к одной из кнопок на приборной доске.
– Похоже на то, – ответил Адам.
В этот момент машина нырнула колесом в яму, и Ребекка, чтобы не упасть, обеими руками оперлась о доску. Взвыла сирена.
– Что я нажала? – воскликнула она.
– Выключи это! – прокричал Адам.
– Понятия не имею, на что нажимать! – откликнулась она.
Ребекка стала лихорадочно переключать кнопки, ощущая себя героиней какой-то дешевой комедии. Она и сама не заметила, как начала хохотать. К тому моменту, когда она выключила наконец проклятую сирену, они с Адамом смеялись как сумасшедшие.
– Чудесно! – произнес он в телефонную трубку.
– Ну что, все в порядке? – спросила Ребекка, когда он закончил разговор.
– Она быстро поправляется, – ответил он. – Думаю, стоит это отметить.
По дороге сюда Адам с Ребеккой купили несколько банок пива, большой пакет с чипсами и сальсу. Они планировали провести этот вечер вдвоем, но у Ребекки возникла другая мысль.
– Давай пригласим Дот, – предложила она.
Ребекке не хотелось оставаться с Адамом наедине – особенно после пары банок пива. Она непременно сделает что-нибудь глупое, что-то такое, о чем оба они потом будут сожалеть. Она еще не разобралась в своих чувствах к Адаму, а потому решила не торопить события.
– А она будет пить с нами? – с сомнением спросил Адам.
– Ясное дело. И уж поверь, она без труда перепьет нас обоих.
Адам набрал номер Доротеи и передал ей сообщение.
– Она скоро будет, – заявил он, убирая телефон. – Спросила только, почему мы не купили по упаковке пива на каждого.
Ребекка перелила сальсу в чашку, а Адам достал из холодильника пару банок с пивом. Затем они расположились по разным концам кровати, спиной к стене.
Затем они расположились по разным концам кровати, спиной к стене. Ничего, подумала Ребекка, она будет говорить о Майе. Сейчас это казалось самой безопасной темой. Она уже готова была отпустить Майю. Готова была распрощаться с ней раз и навсегда. Неопределенность – вот что мучило ее больше всего.
– Мне все время кажется, что Майя жива, – сказал внезапно Адам.
– Но ведь умом-то ты понимаешь, что ее больше нет? – спросила Ребекка.
– Понимаю, а иначе бы я не бросал поисков, – он глотнул из банки пива. – Как ты думаешь, где она сейчас?
– Ты имеешь в виду… ее тело? Или…
– Ее душа, – сказал Адам с неожиданной робостью.
– Даже не знаю. – Ребекка задумчиво покрутила в руках свою банку. – Когда родители умерли, я попыталась убедить себя, что они на небесах. Так, по крайней мере, меня учили.
– Хотелось бы думать, что она именно там, – заметил Адам. – Хотелось бы верить, что она превратилась в ангела и замечательно поет теперь караоке.
– Что? – рассмеялась Ребекка. – Да у Майи вообще не было голоса!
– Ну, может, на небесах он у нее появится, – улыбнулся Адам. – Она тебе, случаем, не рассказывала, как нас пригласили однажды на свадьбу и она пела там караоке?
– Шутишь? Она же действительно не умела петь.
– Ну, она слегка перебрала, и нам все-таки удалось уговорить ее. Это было по-настоящему забавно.
– Да уж, могу представить, – рассмеялась Ребекка. – Жаль, что я этого не видела.
– А как насчет той сирены? – спросил Адам, и оба они вновь зашлись в приступе хохота. Ребекка так смеялась, что не услышала даже, как открылась входная дверь. Лишь проследив за взглядом Адама, она увидела Доротею.
– Смотрю, вы оба достигли стадии истерического смеха, – заметила она.
– О чем это ты? – спросила Ребекка.
– Пять стадий горя Элизабет Кюблер-Росс. Помнишь?
– Давайте-ка перечислим, – предложил Адам. – Отрицание – пройдено. Гнев – пройдено. Сделка, – он взглянул на Ребекку. – Было у нас это?
– А как же, – ответила та. – Разве не помнишь? Если она вернется, я буду разговаривать с ней каждый день.
– Правильно. Что дальше?
– Депрессия, – печально заметила Ребекка. – И мы все еще тут.
– И принятие ситуации, – Адам покачал головой. – Этого нам никогда не достичь.
Я уже почти что приняла, подумала Ребекка. Не слишком ли быстро?
– На мой взгляд, Кюблер-Росс упустила стадию истерического смеха, – заметила Доротея. – Вот ее-то вы и достигли. Я услышала ваш хохот, еще когда подходила к трейлеру.
– А ты прошла через эту стадию после смерти Луизы? – спросила Ребекка.
– Да я и по сей день там, – ответила та. – Всякий раз, когда смотрю на эти чертовы фиолетовые шкафчики, у меня начинается истерика. Если бы я не смеялась, – добавила Доротея, – то плакала бы.
– Кстати о серьезном, – заметил Адам. – Я бы хотел перейти на работу в DIDA.
– Что? – в изумлении спросила Ребекка.
Доротея лишь покачала головой.
– Сейчас не время для таких решений. Во-первых, ты устал. Ты живешь в мире, который ничуть не похож на твою привычную реальность. Ты только что потерял жену. К тому же, – добавила Доротея, – в DIDA не платят денег за работу.