— Он бросил на меня удивленный взгляд. — Потом, по-моему, они все потеряли… Фредди уехал в Америку… Подробности мне, к сожалению, неизвестны. Да и это все — так, понаслышке… Я даже не знаю, жив ли еще Фредди…
— А как это узнать?
— Будь с нами мой отец… От него я узнавал все семейные новости… Увы…
Я достал из кармана снимок Гэй Орловой со стариком Джорджадзе и указал ему на темноволосого человека, похожего на меня.
— Вы его знаете?
— Нет.
— Вам не кажется, что мы похожи?
Он склонился над фотографией.
— Может быть, — сказал он как-то неуверенно.
— А эту блондинку?
— Нет.
— Она, однако, была приятельницей вашего кузена Фредди.
Он вдруг как будто вспомнил что-то:
— Постойте-ка… да-да… Фредди уехал в Америку… Он вроде бы стал там доверенным лицом актера Джона Гилберта…
Доверенным лицом Джона Гилберта. Второй раз мне уже сообщали об этом, да что толку?
— Я это знаю, потому что он прислал мне тогда открытку из Америки…
— Вы сохранили ее?
— Нет, но я помню текст наизусть: «Все хорошо. Америка — прекрасная страна. Нашел работу: я доверенное лицо Джона Гилберта. Привет твоему отцу. Фредди». Меня это поразило…
— Вы не виделись с ним после его возвращения?
— Нет. Я и понятия не имел, что он вернулся.
— Если бы он сидел сейчас напротив вас, вы бы его узнали?
— Может быть, и нет.
Я не осмелился намекнуть ему, что Фредди Говард де Люц — это я. Прямых доказательств у меня еще не было. Но я не терял надежды…
— Когда я знал Фредди, ему было десять лет… Отец взял меня с собой в Вальбрез, чтобы мы поиграли вместе…
Официант подошел к нашему столику и ждал, пока Клод Говард на чем-нибудь остановит свой выбор, но тот даже не заметил его присутствия, и официант стоял навытяжку, словно часовой.
— Чтоб уж быть до конца честным, месье, мне кажется, что Фредди умер…
— Не надо так говорить…
— Я тронут, что вы интересуетесь судьбой нашего несчастного семейства. Нам не повезло… По всей видимости, я единственный, кто остался в живых, — и поглядите, чем вынужден заниматься, чтобы заработать на жизнь…
Он ударил кулаком по столу, в это время принесли рыбную солянку, и хозяйка ресторана подошла к нам с заискивающей улыбкой.
— Месье Говард… «Золотые потроха» прошли удачно в этом году?
Но он не услышал ее слов и наклонился ко мне.
— В сущности, — сказал он, — нам не следовало уезжать с острова Маврикий…
Старый желто-серый вокзальчик, бетонная ажурная ограда, за ней перрон, на котором я оказался, выйдя из вагона пригородного поезда. Пустынная вокзальная площадь, только мальчик катается на роликах невдалеке под деревьями.
Давным-давно я тоже играл здесь, думал я. Это тихое место действительно что-то напоминало мне. Мой дед, Говард де Люц, приходил встречать меня к парижскому поезду — а может быть, наоборот? Летними вечерами я ждал его на перроне вместе с бабушкой, урожденной Мэйбл Доунэхью.
Дальше, за вокзалом, дорога, широкая, как шоссе, но машин на ней почти нет. Я иду вдоль парка с такой же бетонной оградой, что и на вокзальной площади.
По ту сторону дороги несколько магазинчиков под общей крышей. Кинотеатр. За ним скрытая листвой гостиница, она стоит на углу улицы, полого идущей вверх. Я сворачиваю на нее не раздумывая — план Вальбреза я уже изучил.
Кинотеатр. За ним скрытая листвой гостиница, она стоит на углу улицы, полого идущей вверх. Я сворачиваю на нее не раздумывая — план Вальбреза я уже изучил. В конце этой улицы, обсаженной деревьями, высокая каменная стена, чем-то похожая на крепостную. На решетке ворот висит трухлявая дощечка, половину букв надо угадывать, но наконец мне удается прочесть:
В эту минуту мне на самом деле показалось, что это мое имя.
— Фредди? Но его здесь уже нет…
Нет, он меня не узнал. Никто меня не узнавал.
— Так что, собственно говоря, вас интересует?
— Я хотел выяснить, что стало с Фредди Говард де Люцем…
Он недоверчиво посмотрел на меня и сунул руку в карман штанов. Вот выхватит сейчас оружие и пригрозит мне. Но нет. Он вытащил носовой платок и вытер лоб.
— Вы кто?
— Я дружил с Фредди в Америке, очень давно, и хочу узнать, что с ним стало.
Лицо его прояснилось.
— В Америке? Вы дружили с Фредди в Америке?
Слово «Америка», казалось, произвело на него магическое действие. Он готов был чуть ли не расцеловать меня — в благодарность за дружбу с Фредди «в Америке».
— В Америке? Значит, вы знали его, когда он был доверенным лицом…
— Джона Гилберта.
Вся его подозрительность тут же исчезла. Он даже взял меня за руку.
— Пройдем здесь.
Он потянул меня влево, к каменной ограде, где трава была пониже и угадывались следы старой тропинки.
— У меня уже очень давно не было вестей от Фредди, — сказал он серьезно.
Его зеленый вельветовый костюм был местами сильно вытерт, на плечах, локтях и коленях нашиты кожаные заплатки.
— Вы американец?
— Да.
— Фредди прислал мне несколько открыток из Америки.
— Вы сохранили их?
— Конечно.
Мы зашагали к замку.
— Вы не бывали здесь прежде? — спросил он.
— Нет, никогда.
— А откуда же у вас адрес?
— Мне дал его кузен Фредди, Клод Говард де Люц…
— Я его не знаю.
Мы подошли к одной из башенок с куполом. Обогнули ее. Он показал мне дверцу:
— Только через эту дверь еще и можно войти.