Мальчик не мог понять, почему людям нравится видеть копию лондонского неба, когда они могут выйти на улицу, встать на Вестминстерском мосту и посмотреть на настоящее.
Оживился Джем, только когда приблизительно через час после начала представления он заметил на балконе лицо Магги, торчавшее между двумя солдатами. Если она его и увидела, то никак не показала этого. Девочка смеялась выходкам клоуна, который скакал на лошади, тогда как обезьяна на другом коне пыталась догнать его. Джему нравилось незаметно смотреть на нее. Она была такой счастливой, такой поглощенной зрелищем, показной налет всезнания, которое она постоянно демонстрировала, сейчас исчез, подспудная тревога, преследовавшая ее, уступила место невинности, пусть хотя бы и временно.
— Я выйду в уборную, — прошептал Джем Мейси.
Та кивнула — ее глаза были устремлены на обезьяну, которая со своей лошади перепрыгнула на лошадь клоуна. Джем начал протискиваться через плотную толпу, слыша, как смеется и хлопает в ладоши его сестра.
Выйдя из зала, он нашел вход на балкон за углом, разделявшим более благородную публику партера и грубых зрителей, наводнявших балкон. Перед лестницей, ведущей наверх, стояли два человека.
— Если хочешь увидеть остальную часть представления, плати шестипенсовик, — сказал один из них Джему.
— Но я вышел из партера, объяснил Джем. — Я хочу наверх, чтобы увидеть друга.
— Ты из партера? — переспросил человек. — Тогда покажи-ка мне твой билет.
— Он у моей матери.
Анна Келлавей затолкала корешки от билетов назад себе за шнуровку, чтобы сохранить их на будущее для восторженных воспоминаний.
— Тогда, если хочешь увидеть остальное представление, плати шестипенсовик.
— Но у меня нет денег.
— Тогда убирайся.
Человек отвернулся от него.
— Но…
— Убирайся, или мы вышвырнем тебя так, что полетишь до самого Ньюгейта, — сказал второй, и оба рассмеялись.
Джем вернулся к главному входу, но без корешка билета его не пустили и туда. Он постоял несколько мгновений, замерев и прислушиваясь к смеху внутри, потом повернулся и вышел на ступени парадного входа между громадными колоннами. Вдоль улицы перед амфитеатром стояло десятка два колясок, ожидающих своих хозяев, чтобы доставить их после представления домой или в Воксхолл-гарденс в одной миле к югу для продолжения веселого вечера. Кучера спали на своих местах, кучковались, куря и разговаривая, или флиртовали с женщинами, которые прибились к ним.
В остальном же здесь было тихо, если не считать доносившихся сюда время от времени восторженных криков зрителей. Хотя улица перед амфитеатром хорошо освещалась факелами и фонарями, дорога чуть дальше была погружена во тьму. Вестминстерский мост представлял собой темный горб с двумя рядами фонарей. А дальше, словно черный плащ, простирался Лондон.
Джем почувствовал, что его тянет к мосту и реке. Он пошел в ту сторону, следуя от одного светового пятна к другому. На вершине моста он остановился и оперся о перила. Высота была слишком большая, и он не видел воду внизу, к тому же мешала и темнота. Но при всем при том он чувствовал, что Темза отличается от других рек, с которыми Келлавей встречались раньше. Сейчас река была полноводной: Джем слышал, как она бурлит и пенится, обтекает каменные быки, на которых стоит мост. Это напомнило ему стадо коров, бредущих в темноте, — как они тяжело дышат и хлюпают копытами по грязи. Джем затаил дыхание. Как и коровы, река пахла свежей травой и экскрементами — всем тем, что приходило в город и вытекало из него.
Внезапно его окутал еще один запах, похожий на запах апельсина, оставшийся на его пальцах, но только гораздо более острый и сладкий. Слишком сладкий — у Джема запершило в горле. И в то же время чья-то рука схватила его за запястье, а другая — залезла в карман.
И в то же время чья-то рука схватила его за запястье, а другая — залезла в карман.
— Ну что, дорогой, ищешь здесь свою судьбу? Считай, ты ее нашел.
Джем попытался освободиться от хватки женщины, но у нее были сильные руки. Она была ненамного выше его, но даже за ярким макияжем угадывалось старое лицо. У нее были ярко-желтые даже в этом неярком свете волосы и грязно-синее платье с низким вырезом. Женщина уперлась ему в плечо.
— Тебе это будет стоить всего один шиллинг.
Джем уставился на ее обнаженную морщинистую грудь, и его захлестнула волна желания и отвращения.
— А ну, оставь его! — раздался из темноты голос.
К ним метнулась Магги и быстрым движением откинула руку, вцепившуюся в его запястье.
— Нужна ты ему! К тому же ты такая старая и вонючая, ты, сифилитичная корова, — ты слишком много просишь за свои услуги!
— Ах ты, маленькая сучка! — закричала шлюха и попыталась ударить Магги, но та легко увернулась и в свою очередь нанесла ответный удар, чуть не сбив женщину с ног.
Та едва удержалась, и тут Джем узнал запах — джин вперемешку с тухловатым апельсином. Она вот-вот готова была рухнуть наземь, и он протянул было руку, чтобы поддержать ее, но Магги остановила его.
— Не делай этого — она опять в тебя вцепится! И обчистит твои карманы. Может, уже обчистила. У тебя с собой есть что-нибудь?
Джем покачал головой.
— Это к лучшему — у нее уже все равно ничего не отобрать. Она прячет украденное себе в промежность. — Магги оглянулась. — Когда представление закончится, их тут будет еще больше. Это лучшее время для их бизнеса — когда все довольны представлением.
Джем смотрел, как женщина скрылась в темноте моста. В следующем пятне света она ухватила другого человека, который оттолкнул ее, даже не взглянув. Джем вздрогнул и отвернулся к реке.
— Вот это я и ненавижу в Лондоне.
Магги облокотилась на перила моста.
— А у вас там в Пидле-дибле-шмидле, что, разве нет шлюх?
— В Дорчестере есть. Но они там другие.
Они постояли молча, глядя вниз.
— Ты почему ушел с представления? — спросила Магги.
Джем помедлил.
— Мне стало нехорошо, и я вышел подышать воздухом. Там было душно.
По выражению лица Магги было видно, что она ему не верит, но она только подобрала камушек и бросила вниз. Они оба прислушались, но плеска не услышали, потому что в этот момент подъехала коляска и ее дребезжание заглушило звук.
— А ты почему ушла? — спросил Джем, когда коляска проехала.
Магги скорчила гримасу.
— А, там остался «Брентфордский портной», а потом — финал. А я «Портного» уже сто раз видела. И финал лучше смотреть снаружи, когда на реке устраивают фейерверки.
Из амфитеатра до них донесся взрыв смеха.
— Это они теперь над «Портным» смеются, — пояснила она.
Затем опять воцарилась тишина. На мосту не было ни одной повозки. Джем неловко стоял рядом с Магги у перил. Хотя она и обиделась тогда в аббатстве, сейчас никак этого не демонстрировала. Джем хотел сказать что-нибудь, но боялся нарушить хрупкое перемирие, которое, казалось, установилось между ними.
— Хочешь, покажу тебе фокус? — спросила вдруг Магги.
— Что?
— Иди туда.
Она показала на один из каменных альковов, каких было несколько над быками вдоль всего моста. Выемка в камне имела форму полукруга и в высоту достигала футов семи, там прохожий мог укрыться во время дождя. Над нишей был закреплен фонарь, освещавший пространство вокруг, а внутри оставалось темно. Чтобы угодить Магги, Джем встал в нишу и повернулся к ней лицом.