Поначалу он испугался, что это повтор уже виденного им несколько месяцев назад. До сих пор воспоминание об этом вгоняло его в краску. Потом заметил выпроставшуюся из сумерек дверного проема руку и, чуть позже, знакомый башмак. Постепенно он разглядел неподвижную фигуру Магги, которая, вероятно, спала там.
Больше у Блейков никого не было, правда, в своем заднем саду орудовала мисс Пелхам, подрезая розовые кусты. Джем помедлил несколько секунд и поспешил вниз, мимо Геркулес-комплекса в проулок, ведущий к Геркулес-холлу, а оттуда в конце налево, огибая стены, ограждающие сады сзади. Анна Келлавей все еще занималась помидорами, и Джем незаметно прошел мимо. Он добрался до задней стены сада Блейков, где в высокой траве был спрятан старый ящик, оставшийся с тех времен, когда Магги две недели перебиралась здесь туда-сюда через стену, избегая ходить через дом Блейков. Джем остановился у ящика, глядя в спину своей матери. Потом резко вспрыгнул на стену и перевалился на другую сторону.
Быстро пробираясь через заросли сада, Джем приближался к Магги так, чтобы летний домик оставался между ним и окнами Блейков. Оказавшись рядом, он увидел ее плечи и грудь, двигающиеся в такт дыханию. Джем оглянулся, а когда убедился, что Блейков поблизости нет, сел и уставился на спящую Магги. Щеки у нее разрумянились, а на руке было какое-то желтоватое пятно.
После пожара Магги исчезла. Джем с отцом с утра до ночи работал у Астлея. Магги приходила в свой горчичный цех в шесть утра, а уходила оттуда поздно вечером — и так шесть дней в неделю. По воскресеньям, когда Келлавей были в церкви, Магги все еще спала. Иногда она спала все воскресенье без просыпу. В этом случае Джем не видел ее и всю следующую неделю.
Если она все же просыпалась днем в воскресенье, то они встречались у стены в поле Астлея и вместе шли к реке — иногда мимо Ламбетского дворца, а иногда переходили через Вестминстерский мост. Бывало, они не делали даже этого — просто сидели у стены. Джем видел, как с каждой неделей Магги теряет свою живость — с каждым очередным воскресеньем она выглядела все более изможденной, худой, ее плавные очертания, привлекавшие его прежде, делались угловатыми. Линии на ее ладонях, пальцы, пазухи под ногтями — все было желтым. Тонкая пыль въелась в кожу, осела на щеках, шее, руках. Смыть ее полностью было невозможно, желтый призрак оставался с нею. Ее темные волосы потускнели от скопившейся горчичной пыли. Поначалу Магги каждый день смывала ее, но скоро сдалась — мытье отнимало время, которое она могла потратить на сон. Да и зачем отмывать волосы, если следующим утром они снова покроются горчичной пылью?
Она стала реже улыбаться. Стала меньше говорить. Джем вдруг обнаруживал, что разговор ведет именно он. Бо́льшую часть времени он развлекал ее рассказами о том, что происходит у Астлеев — о споре между Филипом и мистером Джоханотом по поводу непристойностей в «Песне пирожника», которая с восторгом встречалась публикой каждый раз, когда мистер Джоханот исполнял ее. Об исчезновении одной из костюмерш, которую потом нашли в парке Воксхолл — пьяную и брюхатую. О том представлении, когда вырывавшиеся из вулкана Юпитера фейерверки обрушили его. Магги нравились эти истории, и она требовала все новых и новых.
Джем страдал, глядя на нее. Он хотел протянуть руку и пройтись пальцами по горчичной пыли на ее руке.
Наконец он прошептал ее имя. Магги, вскрикнув, села.
— Что? Что случилось?
Она смотрела вокруг безумными глазами.
— Ш-ш-ш, — попытался Джем успокоить Магги, проклиная себя за то, что напугал ее. — Тут мисс Пелхам рядом. Я увидел тебя из нашего окна и подумал… просто захотел узнать, все ли у тебя в порядке.
Магги потерла лицо, приходя в себя.
— Конечно в порядке. Почему нет?
— Да так. Просто… а разве ты не должна быть на работе?
— А, ты об этом.
Она вздохнула — вздох прозвучал слишком по-взрослому, такого Джем ни разу не слышал от нее прежде, — провела пальцами по спутанным кудрям.
— Очень устала. Пошла туда сегодня утром, а потом в обед убежала. Мне нужно только немного поспать. У тебя с собой есть что-нибудь поесть?
— Нет. А ты что — на работе не поела?
Магги сплела пальцы и потянулась так, что плечи у нее выгнулись.
— Не-а. Удрала, когда удалось. Бог с ним, поем позднее.
Они немного посидели молча, слыша, как щелкает секатор мисс Пелхам. Джем то и дело бросал взгляды на руку Магги, которую она положила себе на колено.
— На что ты смотришь? — спросила она вдруг.
— Ни на что.
— Нет, смотришь.
— Я просто подумал — какой у нее вкус.
Он кивнул на желтое пятно.
— У горчицы? Как у горчицы, дурачок. Что, может, хочешь лизнуть?
Магги, дразня его, протянула руку.
Джем покраснел, и Магги попыталась использовать свое преимущество.
— Ну, — пробормотала она. — Давай, попробуй.
Хотя ему и хотелось, Джем ни за что бы в этом не признался. Он помедлил, потом наклонился и провел кончиком языка по горчичной пыли. Мягкие волоски на ее руке щекотали его. Вкус ее руки вызвал у него головокружение — такой теплый, мускусный, но уже через секунду во рту взорвался горький вкус горчицы. У Джема защипало в горле, и он закашлялся. Магги рассмеялась — ему так не хватало ее смеха все эти дни. Он откинулся назад, пристыженный и возбужденный, и даже не заметил, как встали дыбом волоски на руке Магги.
— Ты слышала — у мистера Блейка умерла мать, — сказал он, пытаясь вернуться на твердую почву.
Магги вздрогнула, снова обхватила руками колени.
— Правда? Бедный мистер Блейк.
— Похороны будут завтра. Мисс Пелхам сказала — на Банхилл-филдс.
— Да? Я была там как-то раз с папой. Нам нужно пойти! Завтра воскресенье — мы не работаем.
Джем искоса посмотрел на свою подружку.
— Мы туда не можем пойти — мы ее даже не знали.
— Это не имеет значения. Ты ведь там никогда не был?
— Где?
— За собором Святого Павла у Смитфилда. В старой части Лондона.
— Не помню, чтобы был там.
— А ты хоть на том-то берегу когда-нибудь был?
— Конечно был. Помнишь — мы ходили в Вестминстерское аббатство?
— И это все? Ты живешь здесь уже полгода, а на том берегу только раз и побывал?
— Три раза, — поправил ее Джем. — Один раз я опять заходил а аббатство. А другой — пересек Темзу по мосту Блэкфрайарс.
Он не сказал Магги, что мост-то он пересек, но на другой берег так и не сошел — стоял, смотрел, как бурлит Лондон, и не смог заставить себя шагнуть туда.
— Сходи — тебе понравится, — настаивала Магги.
— Что — так же, как за городом?
— Ха! Это же разные вещи.
Выражение сомнения не исчезало с лица Джема, и Магги добавила:
— Идем. Это же будет настоящее приключение. Мы пойдем за мистером Блейком — нам ведь всегда этого хотелось. Чего ты боишься?
Она говорила совсем как прежняя Магги, и Джем ответил:
— Ну ладно. Идет.
Джем ни родителям, ни Мейси не сказал, куда собирается. Мать запретила бы ему ходить так далеко в Лондон, а Мейси попыталась бы увязаться за ним. Обычно Джем не возражал, если Мейси была с ним и Магги. Но в этот день он нервничал и не хотел брать на себя груз ответственности еще и за сестру.