— Вот какой.
Она сунула ему в рот язык.
Боб еще спал, когда она тихо вышла из комнаты и повесила на ручку двери табличку «Просьба не беспокоить!».
Холл был пуст. За стойкой портье тоже никого не было. Из-за двери конторы доносился тихий голос диктора, читавшего утренние новости.
Ее встретил уже привычный запах хлорки и эфирных масел. Оба бассейна, объятые тишиной и покоем, казались заколдованными озерами. Размытый пейзаж за стеклянным фасадом напоминал огромное живописное полотно. Серое небо залило склон горы и долину рассеянным, мутным светом, стерев все тени и контуры.
Из душа на краю термального бассейна тихо капала вода. Одна из кушеток, нарушив строй, стояла особняком, криво и на некотором расстоянии от других. Лежавший на ней купальный халат свисал с обеих сторон и касался пола. Соня поставила кушетку на место, подняла халат. Под ним лежали два журнала, похожие на те, что обычно читала Леа, старшая дочь Хойзерманнов.
На крючке возле душевых кабин кто-то оставил купальную шапочку. Рядом с джакузи стояла пара шлепанцев с фирменной надписью отеля.
Приведя все в порядок, Соня направилась к лестнице, но почему-то вдруг замедлила шаги. Лестница чем-то напомнила ей вход в склеп.
Коридор показался ей в этот раз более прохладным и мрачным, чем в другие дни, когда у нее бывали утренние дежурства. Она быстро, как будто за ней кто-то гнался, прошла к аппаратной, нажала дверную ручку, сделала глубокий вдох и толкнула дверь.
Постояв с полминуты на пороге, пока глаза не адаптировались к темноте, в которой теплились лишь лампочки приборов, она решительно прошла к ящику с предохранителями и повернула выключатель. Вызывая в памяти нужные положения переключателей, рычажков и кнопок, она торопливо произвела необходимые манипуляции, вышла из аппаратной и начала обычный обход помещений.
Перед каждой дверью ей приходилось делать над собой усилие, чтобы открыть ее. Она везде включила свет и поставила регуляторы освещения на максимум.
Зал отдыха она оставила на последний момент. И вот она подошла к двери и заставила себя нажать вниз ручку. Потом приоткрыла дверь, отступила на шаг, сосчитала до трех и мягко толкнула ее ногой. Дверь медленно отворилась, открыв вид на аквариум. Рыбы спокойно плавали посреди водорослей и камней.
Соня осторожно вошла и включила свет. Все было как обычно. Если не считать запаха. Пахло не теми эфирными маслами, которыми они заправляли ароматизаторы, а чем-то другим. Пачули?
Одной из кушеток кто-то пользовался. В изголовье вместо подушки лежало несколько сложенных вместе полотенец. В изножье кушетка была испачкана, словно на ней лежали прямо в грязной обуви.
На полу рядом с кушеткой Соня обнаружила пепел и окурок. Вернее, остаток самокрутки. Закрыв дверь, она бросилась к лестнице.
Наверху она чуть не столкнулась с Барбарой Петерс. Та была не в купальном халате, как обычно в это время, а в джинсах, кашемировом пуловере и бейсболке, скрывшей ее нечесаные волосы. Судя по ее виду, она провела бессонную ночь.
— Что-нибудь с Банго?.. — робко спросила Барбара Петерс.
— В зале отдыха кто-то курил марихуану!
Но Барбара Петерс лишь отмахнулась от этой новости.
— Он так и не появился. Даже ночью. Я уже готова ко всему…
— Никто из гостей не мог курить марихуану. Я думаю, кто-то проник ночью в зал отдыха, улегся прямо в грязных ботинках на кушетку и преспокойно выкурил косяк. Он хотел, чтобы мы это заметили. Он хотел, чтобы мы знали, что он в любой момент может прийти сюда, как к себе домой.
Только теперь на лице начальницы появился интерес к этой истории.
— Вы думаете, это имеет отношение к исчезновению Банго?
— Я думаю, это имеет отношение ко всем этим странным происшествиям. А если исчезновение Банго — одно из этих странных происшествий…
— Так оно и есть.
Барбара Петерс решительно пошла вниз по лестнице. Соня последовала за ней.
Несколько секунд они молча стояли перед кушеткой.
— Здесь что-то витает в воздухе… — произнесла наконец Барбара Петерс.
— Злоба и жестокость.
Они вновь умолкли на некоторое время.
— На машине Рето Баццеля есть наклейка с конопляным листком… — сказала Соня, обращаясь скорее к себе самой.
— Вы думаете, это его работа?
— Да.
— И вы по-прежнему считаете, что я должна обратиться в полицию?
— Да. И чем скорее, тем лучше.
— По-вашему, он может быть причастен и к исчезновению Банго?
Не столько потому, что действительно так думала, сколько чтобы заставить ее наконец подключить полицию, Соня ответила:
— Я бы не удивилась.
Барбара Петерс сгребла в кучу грязные полотенца на кушетке.
— Стоп! Полиции же нужно зафиксировать следы.
— Ей придется довольствоваться нашими показаниями. Вы что, хотите, чтобы они закрыли отель до окончания своих следственно-розыскных мероприятий? Пока все не сфотографируют, не снимут все отпечатки пальцев и не распугают всех наших клиентов?
Не успела Соня опомниться, как она вышла из зала со своей охапкой улик, бросила все это в корзину с грязным бельем в комнате для уборщиц и вернулась со щеткой и совком.
Полчаса назад Рето Баццель забрал молоко, и Джан Шпрехер, усевшись на скамейку с биноклем, стал ждать, когда джип покажется внизу на Дорф-штрассе. В тот самый момент, когда молоковоз появился в поле зрения, навстречу ему устремилась полицейская патрульная машина. Они разъехались, полицейская машина проследовала дальше, повернула к «Гамандеру» и припарковалась на стоянке. Из нее вышли двое в форме, вошли в отель и как сквозь землю провалились.
Как будто ему больше нечего делать, как торчать тут и ждать каких-то полицейских!
Соня думала, что Барбара Петерс захочет, чтобы она была рядом, когда приедут полицейские. Но та сказала, что позовет ее, если она понадобится. Полицейские давно приехали, но никто никуда ее не позвал. А несколько минут назад она увидела через стеклянную дверь, как те выходят из отеля.
Сидя на кушетке у края бассейна, она следила за купающимися. Вернее, за купающейся — фрау Куммер, которая, не обращая на нее никакого внимания, плескалась в термальном бассейне и время от времени перекидывалась несколькими фразами с фройляйн Зайферт, стоявшей в одежде у воды.
Мануэль был внизу. Он занимался мадам Ланвэн. Инцидент с ночным курильщиком марихуаны он воспринял скорее иронически и по поводу исчезновения Банго тоже проявил если не равнодушие, то оптимизм.
Фрау Феликс на работу не вышла, сказавшись больной. Соня была рада, что ей не надо было разбираться еще и с ней.
Вдруг от входа послышались радостные вопли и смех.
— Вау!!! Не может быть! Ура! Банго!! К ноге!
В помещение влетели Паскаль, Дарио и Мелани. Они гонялись за Банго, который носился взад и вперед, прыгал вокруг них, убегал и вновь возвращался. Как собака, которую долго держали на привязи и наконец отпустили.
На него была намотана какая-то тряпка, не то полотенце, не то просто кусок материи — издалека было не разобрать.
— Банго! — крикнула Соня.
Но он пронесся мимо и помчался дальше по периметру бассейна.
На арене боевых действий появилась Барбара Петерс в сопровождении администраторши.
— Банго!.. Где ты шлялся, сукин сын!!
Банго бросился к хозяйке со всех ног и запрыгал перед ней, норовя лизнуть в лицо. Той наконец удалось схватить и удержать его.
На нем были короткие штаны, закрепленные на спине ремнем, и старая, грязная футболка детского размера.