София поехала по Третьей стрит, тянущейся вдоль портовой зоны. После Китайской гавани Третья стрит устремлялась в сторону центра города. София уверенно маневрировала по пустынным улицам. Снова подал голос ее пейджер.
– Я делаю все, что могу! – возмутилась она вслух. – Крыльев у меня нет, а скорость ограничена!
Едва она произнесла эту фразу, как завесу тумана пронзила яркая вспышка. От могучего громового раската задрожали все окна вокруг. София чуть сильнее надавила на акселератор, стрелка спидометра поползла вправо. Перед Маркет-стрит она затормозила: сигналы светофора невозможно было различить. Дальше путь ее лежал по Кирни-стрит. От места назначения ее отделяло еще восемь кварталов, вернее, девять в случае соблюдения одностороннего движения, которое она не собиралась нарушать.
На ослепших улицах оглушительно шумел ливень, напоминавший потоп, от стука воды по ветровому стеклу впору было оглохнуть, «дворники» при всем усердии не справлялись со своей задачей. Из густой черной тучи, окутавшей город, торчал только кончик величественной пирамиды «Трансамерика Билдинр»
– Прекратите немедленно! Вам привалило счастье, вот и пользуйтесь: волнение полезно для здоровья! Адреналин все побеждает на своем пути. Это жидкое очистительное средство для кровеносной системы, он заставляет как следует трудиться ваше сердце. Ваш выигрыш – два лишних года жизни! Двадцать четыре месяца бесплатной подписки – это всегда неплохо. Хотя, глядя на вас, не скажешь, что вам от этого весело.
Рот у пассажирки пересох, она не смогла вымолвить ни слова, только вытерла тыльной стороной ладони пот со лба Сердцебиение недопустимо ускорилось, ей стало трудно дышать, перед глазами запрыгали ослепительные искры. Лукас весело похлопал ее по колену.
– Хорошенько зажмурьтесь и сосредоточьтесь – глядишь, вам явится Большая Медведица!
И он расхохотался. Его соседка потеряла сознание, ее голова упала на подлокотник. Превозмогая жестокую тряску, стюардесса покинула свое кресло и подошла к ней, хватаясь за багажные полки. Из кармана фартука был извлечен пузырек с нюхательной солью.
Она отвинтила крышечку и сунула пузырек бедной старушке под нос. Лукас наблюдал за ней, веселясь все сильнее,
– Между прочим, у такого поведения этой мамаши есть оправдание: ваш пилот позволяет себе невесть что. Прямо какие-то «русские горки»… Скажите-ка, между нами, конечно, это ваше снадобье, которым вы оживляете бабусю, действует по принципу «клин клином», «зло против зла»?
И он не удержался от нового приступа хохота. Старшая бортпроводница смотрела на него возмущенно: она не находила в ситуации ничего забавного, о чем ему и сообщила. Тут самолет ухнул в глубокую воздушную яму, и стюардесса отлетела к двери пилотской кабины. Лукас проводил ее широкой улыбкой и отвесил своей соседке звонкую пощечину. Та подпрыгнула и распахнула глаза.
– Она снова с нами! Сколько миль вы успели преодолеть в забытьи? – Наклонившись к ее уху, он добавил шепотом: – Не вздумайте стыдиться! Лучше посмотрите вокруг: они молятся, вот чудаки!
У несчастной не хватило времени на ответ. Под оглушительный рев моторов самолет коснулся посадочной полосы. Пилот переключил двигатели в режим торможения, и фюзеляж окатило тоннами воды. Наконец лайнер замер. Одни пассажиры аплодировали своим спасителям-летчикам, другие, молитвенно сложив ладони, благодарили Бога за то, что выжили. Лукас возмущенно расстегнул ремень безопасности, закатил глаза, потом глянул на часы – и поспешил к передней двери.
На последнем этаже башни часто шутили: мол, разница между архитекторами и Богом состоит в том, что Бог не мнит себя архитектором…
Наконец, она увидела в стене здания панель, чуть отличавшуюся от других более светлым тоном. Стоило ей приложить к ней ладонь, как панель уехала внутрь фасада. София вошла, и люк немедленно вернулся на прежнее место.
* * *
Лукас вышел из такси и уверенным шагом двинулся по той же паперти, где только что скользила София. На противоположной стороне той же самой башни он тоже приложил ладонь к камню. Панель, отличавшаяся от окружающих панелей более темным тоном, отъехала, и он проник в западную опору «Трансамерика Билдинг».
* * *
София без всякого труда сориентировалась в темном коридоре. Семь поворотов – и она оказалась в просторном зале из белого гранита с тремя лифтами. Высота зала была головокружительной. Девять огромных сфер, все разного размера, подвешенные на тросах, неведомо за что зацепленных, заливали зал опаловым светом.
При каждом посещении Агентства София испытывала сильнейшее удивление, уж слишком там все было необычно. Она поприветствовала привратника, привставшего за своей конторкой.
– Здравствуйте, Петр, как поживаете?
Она питала искреннее расположение к тому, кто всегда охранял вход в центральный офис. Каждый проход через эти желанные двери был связан с его присутствием Не ему ли все были обязаны умиротворяющей обстановкой в этих замковых вратах, несмотря на напряженное движение? Даже в дни наибольшего наплыва, когда сюда устремлялись сотни посетителей, Петр, он же Зее, никогда не допускал беспорядка и толкотни.