Я собирался на озеро.
– И на кой тебе во Флориду?
– Что?
– Если бы ты узнал, что приближается конец света.
– А-а… Ну не знаю. Наверное, хотел бы перед смертью попасть на хорошую рыбалку.
– Мак, не хочешь же ты оказаться среди незнакомых людей во Флориде, когда настанет конец света, правда?
– Ну…
– Мне кажется, не стоит в такой момент путешествовать. Лучше побыть дома, среди своих, тебе не кажется?
– Пожалуй.
– Разве ты бы не хотел, чтобы Норма и Линда были с тобой? Норма не поехала бы во Флориду, ты же ее знаешь. Она бы наводила в доме лоск, чтобы все сверкало и сияло. Говорят, это будет Судный день. Надо уж быть там, где положено, чтобы Ему не пришлось бегать искать тебя. Думаю, надо всем остаться на своих местах.
– Наверное, вы правы, тетя Элнер. – Он встал. – Ну, я пойду домой, надо еще кое-что сделать, Норма просила.
– Ладно, лапушка, беги. Спасибо, что зашел.
Он вышел на улицу, когда тетя Элнер окликнула его:
– Не говори Норме, о чем мы беседовали. Про конец света и все такое!
– Не скажу. – Он обернулся махнуть рукой на прощанье и наступил на Сонни, который даже не шевельнулся.
Дилемма для Дены
Нью-Йорк
1973
Дена встречалась с преподобным Чарльзом Гамильтоном на нескольких благотворительных акциях по сбору средств и всякий раз удивлялась. Каждый год преподобный попадал в десятку самых любимых граждан Америки. Церковь его в Нью-Йорке была не самой большой, но он приобрел всенародное признание благодаря своим книгам. Хотя они оба с женой Пэгги родом были из крошечного городка, затерявшегося среди сельских пейзажей Кентукки, он прослыл человеком, который вдохновляет миллионы людей и дает советы президентам. Однако, несмотря на частые выходы в свет, преподобный старался не слишком распространяться о своей личной жизни. Дена священниками не особо интересовалась, но поняла, что Гамильтоны именно такие, какими кажутся, – необычайно добрые и приятные люди.
С первого взгляда Пэгги Гамильтон не поражала красотой, но чем дольше с ней общаешься, тем она кажется привлекательнее, а потом вдруг замечаешь: да она же красавица. Говоря с тобой, она давала почувствовать, что ты – самый важный человек в комнате. И хотя Дена водила дружбу исключительно с мужчинами, она искренне сблизилась с миссис Гамильтон.
Многие искали возможности взять интервью у Гамильтонов, но получали отказ. И тут вдруг, на удивление своим друзьям, они соглашаются дать Дене интервью, да еще у себя дома. Много лет назад Пэгги, не афишируя, основала Детский фонд, организацию, которая теперь разрослась и кормила и одевала детей по всему миру. Но в последнее время пожертвования притормозились, и Дена обещала половину передачи посвятить Детскому фонду, а другую половину – семейной жизни и секрету их успеха. Дена пребывала в радостном возбуждении. Лучший момент трудно даже представить. Айра Уоллес был почти готов выпустить ее на главную новостную передачу, и это будет еще одно важное интервью, сделанное по ее инициативе.
За четыре дня до записи Уоллес вызвал Дену в кабинет. Войдя, она увидела трех мужчин, двух из них, «исследователей» Уоллеса, она знала. Третий, с лицом хорька, был ей незнаком. Прежде всего Уоллес, всегда плевавший на светские правила, сказал:
– Дена Нордстром, познакомься с Сидни Капелло. Он сделает тебя звездой, детка!
Дена посмотрела на человека, который выдавил из себя некую полуулыбку в ее сторону, и кивнула:
– Здравствуйте.
Она села. Айра напоминал волка, который, сожрав Красную Шапочку, облизывается. Он был чем-то страшно доволен.
– Я тебе не говорил, не хотел беспокоить понапрасну, но мои лучшие люди уже несколько недель занимаются этим делом.
Он был чем-то страшно доволен.
– Я тебе не говорил, не хотел беспокоить понапрасну, но мои лучшие люди уже несколько недель занимаются этим делом. И ничего, ноль, полнейший. Этот сукин сын чист, как задница младенца.
Дена смутилась.
– М-м-м… О ком вы?
– О ком? О твоем преподобном дружке, мистере Белая Борода. Короче, представь, ничего не могли найти, даже квитанции за неправильную парковку, господи ты боже мой. Но я не сдавался. Так хотелось сдернуть этого деревенщину за штаны с его заоблачных высот. И он попался-таки – благодаря Сидни. Я чуял, что должна быть хоть какая-нибудь трещинка, за что можно зацепиться, и Сидни ее нашел. Не у Гамильтона, но почти что не хуже, даже лучше, если правильно это дело подать. У его очаровательной женушки. И у нас стопроцентное доказательство, на бумаге и подписанное надежным свидетелем.
Дена, предчувствуя недоброе, ощутила тяжесть в желудке.
– Сидни поехал в Кентукки разнюхать там все, и ему несказанно повезло. Прежде чем мисс Святее Самого Святого Из Святых вышла за Гамильтона, она успела хорошо погулять и нагуляла брюшко. После чего отдала ребенка и с тех пор с ним не виделась.
– Ой, нет, Айра, я в это ни за что не поверю, – сказала пораженная Дена. – Откуда у вас эти сведения?
Уоллес сунул ей под нос бумагу:
– Сорока на хвосте принесла. Я прямо жду не дождусь. Ты с ними потреплешься, повернешь разговор на счастливый брак и прочие сладкие слюни, а потом – хлоп! «Итак, миссис Гамильтон, давно ли вы виделись со своим первым ребенком?» Она не поймет, назовет имя первого ребенка от Гамильтона, а ты примешь невинный вид и скажешь: «Нет, я говорю о вашей дочери, которая, по нашим данным, родилась в 1952 году и которую вы отдали в другую семью». После чего нам останется только сидеть и наблюдать, как они потеют и извиваются, не хуже червей на крючке. М-м-м, обожаю.
Дена болезненно скривилась.
– А Чарльз Гамильтон об этом знает?
– Да какая разница! Плевать на него! Если не знает, еще лучше. Мы сможем увидеть, как идеальный христианский брак разваливается прямо перед телекамерой. Самый жирный куш года, и падает прямо тебе в руки, ну, скажи, разве я о тебе не забочусь?
Уоллес ждал, что Дена бросится благодарить его за куш, но Дена повела себя совсем не так, как он ожидал.
– Айра, я этих людей хорошо знаю. Они согласились на интервью, чтобы оказать мне услугу. Они решат, что я вошла к ним в доверие, чтобы заманить в ловушку.
Уоллес поглядел на остальных.
– Причем на какую приманку, а!
Все заржали. Уоллес перевел взгляд на Капелло:
– Не ведись на ее невинный вид, Сид. Она прирожденная убийца. Сидит, улыбается, ласково поет им колыбельную, а только они расслабятся – вжик! – по горлу. Они даже не успевают понять, что их убило.
– Спасибо, Айра, всю жизнь только об этом и мечтала – прослыть убийцей, – сказала Дена. – Можно поговорить с вами наедине?
Теперь Уоллес забеспокоился.
– Да, конечно. Ребята, идите прогуляйтесь.
Трое мужчин вышли из кабинета. Уоллес перевел на нее взгляд:
– Что с тобой? Ты понимаешь, как нам повезло – заполучить такую драгоценность? Капелло мог схватить ее и удрать и втридорога запродать другим. Мне пришлось пообещать мерзавцу место второго продюсера, но я добыл для тебя эту историю. Ты должна быть благодарна.
– Я благодарна. Не в этом дело, просто…
Уоллес перебил в нетерпении:
– Ну что, что «просто»?
Дена наклонилась и посмотрела ему в глаза:
– Зачем?
– Зачем нанимать его? Пришлось, он мог другим продать эту историю.
– Нет, зачем эту историю поднимать?
– Что?
– Я спрашиваю – зачем?
– Ты что, шутишь? В этом как раз суть новостей.