— Добрый день, мистер Уитакер, — поприветствовал его портовый охранник, когда он появился на небольшой парковке.
Но Итан ему не ответил. Он остолбенел перед своей машиной — «Мазерати»-купе последней модели, черным с серебром гоночным болидом — и в ярости отмечал степень повреждений: решетка радиатора изогнута, левое крыло помято, одно из колес и дверь серьезно поцарапаны.
Этого не может быть!
Он не мог вспомнить никакой аварии. В последний раз, когда он садился в свою машину, она сверкала тысячами огней и демонстрировала идеальность линий.
Он содрогнулся. Прошлой ночью случилось что-то серьезное. Что-то, о чем в его памяти не осталось ровным счетом никакого следа.
Нет, ты, как всегда, напрасно беспокоишься. Ты был пьян и, вероятно, зацепил какое-то ограждение. Только и всего.
В понедельник он отвезет «Мазерати» в ремонт и заберет машину обратно, как новенькую. Это обойдется ему в несколько десятков тысяч долларов, но деньги — не проблема.
Итан отпер дверь и сел за руль, его окружила обстановка, дышащая безопасностью, — ценные породы дерева и итальянская кожа с едва заметной строчкой. Сладкий запах роскоши на миг успокоил его, но это чувство долго не продержалось. Он пожалел, что не разбудил рыжую девушку, спавшую рядом с ним. Если хорошенько подумать, она, пожалуй, была единственным человеком, который мог бы рассказать, что произошло вчера ночью.
Итан поколебался, а не вернуться ли обратно к яхте, но передумал. А действительно ли он хотел все знать? Он не был в этом уверен. Все это уже прошлое, а за последние пятнадцать лет он научился не забивать себе голову прошлым.
Он повернул ключ зажигания и собирался уже покинуть паркинг, как вдруг какая-то неопределенная картина всплыла у него перед глазами, а вслед за ней полезли какие-то бредовые мысли. Девушка с медно-каштановыми прядями…
…а вдруг она мертвая?
Нет, это абсурд. С какой стати? Сегодня утром, он помнил это отчетливо, он чувствовал ее дыхание, такое мягкое и теплое. Он был почти в этом уверен.
Почти уверен, но не абсолютно…
Он сжал кулаки и опустил их на руль.
Да это черт знает что такое!
Это проявления его паранойи, которые он себе запретил. Это была его странность, которая возникла у него вместе с успехом и деньгами. Странность, питавшаяся страхом потерять в один миг все, на что он положил пятнадцать лет.
Кончай портить себе жизнь этими фантазиями!
Этот призыв к порядку сыграл роль электрошока, и Итан почти мгновенно выбросил из головы все эти жуткие мысли и страхи.
На этот раз он выехал с парковки, взяв себя в руки, и дал газу — просто для удовольствия, чтобы почувствовать мощь четырех сотен лошадиных сил восьмицилиндрового двигателя.
Сегодня будет хороший день.
Он в этом уверен.
Великий день.
Сумасшедший день.
2
ТОРОПЯЩИЙСЯ ЧЕЛОВЕК
Я хорошо знаю, от чего мне нужно бежать, но не знаю, к чему стремиться.Монтень
Манхэттен
Суббота, 31 октября
8 ч 53 мин
[Картинка: i_001.png]
Гитарные аккорды Джими Хендрикса лились из одиннадцати колонок, установленных в машине. Звук идеального качества нарушал глухой и ровный рокот мотора.[3]
Дав газу, Итан быстро пересек деловой квартал города, такой оживленный в будни и совершенно пустой утром по субботам, а потом свернул к Мидтауну.
Потребовалось всего ничего, чтобы вновь обрести уверенность в себе.
Скорость, голубое небо, солнечные лучи, отражающиеся в окнах небоскребов, — все это вместе делало Нью-Йорк прекрасным.
А Итан обожал Нью-Йорк.
Город, где чувствуешь себя, как дома, когда некуда идти.
Но сегодня утром что-то было не так. Улицы казались декорациями к фильму, словно это был совсем другой, непривычный Нью-Йорк! Он нахмурился, всматриваясь в пешеходов, машины, здания, но ничего необычного не заметил.
Он нервно покрутил ручку приемника, пытаясь найти местную радиостанцию:
…тысячи водителей такси объявили сегодня утром сорокавосьмичасовую забастовку, выступая против муниципального проекта по обязательной установке GPS-навигаторови терминалов для оплаты банковскими карточками…
Вот чего не хватало на улицах, и вот почему движение было таким свободным: такси! Без своих легендарных желтых авто Манхэттен утратил нечто важное, то, что делало его таким привычным и знакомым.
…по мнению водителей, это попытка вмешаться в частную жизнь, поскольку такие системы, не говоря уже об их стоимости, позволяют властям отслеживать перемещения машин. По данным Ти-си-эл, забастовка, число участников которой достигает почти 100 %, будет проходить очень активно и вызовет значительное волнение в обществе. Уже сейчас у аэропортов Кеннеди и Ньюарк, а также у Пенсильванского вокзала выстроились длинные очереди…
Итан взглянул на часы в машине и поморщился: сегодня он должен быть в эфире знаменитого утреннего шоу «Суббота в Америке». Это была познавательная передача, которую каждые выходные смотрело более шести миллионов телезрителей. Каждый раз после шоу продажи его книг и DVD просто зашкаливали, а в листе ожидания для участия в его тренингах и конференциях не оставалось места на много недель вперед.
Он стал популярным благодаря прессе года три назад. И хотя его все еще иногда величали Доктором, Итан не был врачом. Когда-то он действительно собирался изучать медицину в Сиэтле, но, проучившись в университете четыре года, понял, что ошибся. Обучение на медицинском факультете оказалось страшно дорогим, к тому же тянулось невероятно долго. Да и медицина его мало интересовала. Его не привлекала перспектива стать обычным терапевтом и посвятить жизнь насморкам и мигреням.
Зато ужасно интересовало все, что так или иначе связано с психологией. Очень скоро он понял, что язык у него отлично подвешен и что он обладает даром воздействия на людей. Почему же не использовать свои таланты и не заняться тем, что увлекает больше всего в жизни, — исследованием глубин человеческой психики? Но поскольку он былочень практичен и стремился преуспеть в жизни, надо было постараться найти популярную нишу на современном рынке. Книги и журналы пестрели новомодными словечками: развитие личности, уроки счастья, гармония жизни, повышение самооценки, расширение сознания… И он понял, что в этой области ему открываются такие широкие возможности, за которые нужно просто ухватиться обеими руками. Тогда он бросил учебу и открыл небольшую частную практику по психотерапии на границе Монингсайд-Хайтс и Восточного Гарлема.
Несколько лет он помогал небогатым клиентам справляться с депрессией, разными формами зависимости, артритом и болями в спине. А потом понял, что именно это время определило всю его дальнейшую карьеру. Благодаря пациентам из соседних кварталов он окончательно сформировался, совершенствуя знание психологии, подпитываясь книгами и даже участвуя в семинарах по псевдодуховным практикам, тренингах «как жить правильно» и слушая разных гуру, преуспевших в самосовершенствовании. Начав копать в этом направлении, он вскоре выработал собственную методику, в основу которой легли и уже давно опробованные техники, и всякие новшества: позитивное мышление, поведенческая терапия, софрология, ролевые игры, театр, психодрама,[4]люминотерапия, акупунктура, аффективная коммуникация… Он был одним из первых на Манхэттене, кто предложил методикуwalk and, talk,[5]которая состояла в том, что он заставлял пациентов говорить о себе во время прогулок по аллеям Центрального парка.