Пот течет с меня ручьем. Слишком много взглядов останавливается на моем лице. Я взят в кольцо – но не обручальное.
– Ты на себя посмотри! Почему бы тебе не написать про счастье отца семейства, женатого на идеальной женщине?
– Зачем вообще что-то писать? Моими шедеврами будут дети. Никогда ни одна книга, ни один диск, ни один фильм не сравнятся с их красотой. Ни одна картина никогда не приведет меня в состояние такой оторопи. Не премину ту минуту (сечешь омофонию – Фолкнер отдыхает), когда родилась моя старшая дочь, назвать откровением. Я понял тогда, что искусство просто детский сад перед неисповедимой тайной этой окровавленной говнючки, роняющей слюну прямо на свою мать, всю в слезах. С тех пор я каждый день смотрю на свою жизнь как на необъяснимое волшебное творение. Она, конечно, не лишена длиннот, повторов, вкусовых просчетов. Актеры устали, декорации поблекли. Со стилем бывают неувязки. Но это лучше Пикассо, Пруста, Феллини и «Битлз» вместе взятых.
– Пеги говорил, что отцы семейства – авантюристы нового времени, а тебя послушать, так они наши последние денди.
– Знаешь, Оскар, я долго тебе завидовал, но сейчас мне, пожалуй, тебя жаль.
– Благодарю тебя, мой единственный друг.
Вот тут мы друг друга не понимаем. Я смотрю из окна на новоиспеченных папаш, входящих с колясками в Люксембургский сад: подавленные, усталые, обремененные орущими детенышами, они изо всех сил проявляют терпение, делают куличики, хотя гиря до полу дошла… Когда же они озвереют? Когда наконец сообразят, что на хрен им не нужна эта говенная жизнь среди памперсов и детских креслиц?
Среда
Я составил список девушек, которые мне нравятся. Первой идет Франсуаза, учитывая ее нервозное обаяние. Один недостаток: ей на меня плевать. Насколько мне известно, нежелание спать со мной еще не свидетельствует о большом уме!
Четверг
В двух местах аплодируют только мудаки: в кино и в самолете, когда он приземляется.
Пятница
Фраза недели: «Она полуманекенщица, полу „Майн кампф“» (Эдуар Баэр).
Воскресенье
Начиная с определенного возраста на все есть ответ. Любовь? «Живет три года». Верность? «Это не жизненная категория». Смерть? «Только она дает свободу». Успокаиваешь себя готовыми фразами. Начиная с определенного возраста все средства хороши, чтобы перестать думать.
Понедельник
Пора уезжать из Франции. Один ученый очень подробно объяснил мне, почему за последние полгода у нас было всего пять солнечных дней. Северный полюс тает. Следовательно, в океане прибавляется воды: соль перераспределяется. А соль влияет на Гольфстрим. Не спрашивайте меня, как это происходит, я в этом ничего не понимаю. Но такова горькая реальность. Гольфстрим, теплое течение, которому мы обязаны мягким климатом и тем фактом, что Франция не стала полярной страной, идет сейчас другим путем.
Гольфстрим, теплое течение, которому мы обязаны мягким климатом и тем фактом, что Франция не стала полярной страной, идет сейчас другим путем. В ближайшие десятилетия Париж станет такой же горячей точкой, как Монреаль. Ужасную погоду 2001 года нельзя рассматривать просто как временное неудобство. От вас это скрывают, но скоро у нас грянут морозы. Французские зимы будут суроветь с каждым годом. Мы слишком долго стремились к комфорту, перепроизводили и гадили в атмосферу напропалую, так что теперь природа нам мстит. Будущий Ной наденет варежки и коньки, а на бороде у него вырастут сосульки.
– Ты на Копполу ходил?
– В смысле на фильм?
– Да нет, на банкет…
Пора бы привыкнуть: здесь никто никогда не говорит о кино; единственное, что занимает публику, – куда пойти вечером. Но я облажался – только приехал и уже все пропустил. Перманентный облом – вот принцип подобных сборищ. Чаще всего на Каннском фестивале произносят следующие две фразы: «В прошлом году было лучше» и «Пошли куда-нибудь еще». Где бы вы ни были, что бы вы ни делали, вы все равно не окажетесь в нужном месте в нужный час: там лучше, где вас нет. Отсюда и этот истерический ажиотаж, из-за которого все фестивальщики живут с прикипевшим к уху мобильником.