— Ну, и что там написано? — бесстрастно спросил Паутов.
— «Будь ты проклят!» — услышал он дрожащий голос управляющего.
— Все?
— Да… все…
— Хорошо. Записку передай мне с курьером, только запечатай ее в конверт какой-нибудь…
— Хорошо! — поспешно сказал управляющий.
— Разберитесь там с местным отделением, чтобы меня это никак не коснулось, — продолжил Паутов. — И все вопросы по похоронам решите. Чтобы все как надо было сделано. Деньги не жалейте. Сколько надо, столько и тратьте. Проследи лично, чтобы все было нормально. С матерью ее свяжись — помощь если какая, там, нужна… В общем, займись этим всем.
— Я все понял, Сергей Кондратьевич!
— По поводу дочери… ничего пока?.. Не объявлялся никто?
— Нет пока.
— Ладно, давай. Звони, если что. Ты на связи?
— Да, конечно.
— Хорошо. В офисе все нормально?
— Да, нормально. Небольшой сброс, как обычно по четвергам.
— Много народу?
— Ну, с утра много было, но к обеду, я думаю, рассосется все.
— Что с деньгами?
— Денег у нас много. Почти десять комнат.
— Откуда столько? — вяло удивился Паутов. — Вчера же только восемь, вроде, было?..
— Из городов подвезли, — с готовностью пояснил управляющий. — Вечером вчера и сегодня с утра.
— Ладно, хорошо, держи меня в курсе. Если по Саше какие новости будут — звони сразу же!
— Да-да, конечно!
— Ну, все. Давай.
Паутов повесил трубку и в каком-то ошеломлении откинулся на подушку. Новость о смерти Жени была настолько дикой и неожиданной, что он ее еще полностью до конца не осознал. «Будь ты проклят!» Это был его ночной кошмар, каким-то чудовищным образом оживший. Сон, неким злым волшебником превратившийся в явь.
Жени больше нет… Жени больше нет… — тупо повторял про себя Паутов, пытаясь вникнуть в страшный смысл этих слов. — Саши… Никого больше нет!!.. Это были две маленькие, утлые лодчонки, тихо плывущие в кильватере маленького парусного кораблика. На буксирчике… И вдруг к кораблику приделали атомный двигатель!..
Кто приделал!!?? Зачем!!?? Откуда я вообще взялся!? Точнее, откуда это все это у меня взялось?! Как это я вдруг стал таким вот… великим? Цезарем! Наполеоном. Жил себе, жил, обычным человеком был, звезд с неба не хватал — и вдруг!.. Откуда что взялось! Как из рога изобилия все посыпалось! Какой я путь всего за полгода проделал — это же уму непостижимо!.. Аналогов просто в истории нет!
Кто еще полгода назад знал о каком-то там Паутове? А сегодня обо мне вся страна только и говорит! А завтра вообще весь мир говорить будет!
Да такого вообще не бывает! Это мистика какая-то! Чудо! Нечто сверхъестественное! — Паутов припомнил все этапы своего фантастического восхождения. Взлета! Вертикального старта.
Да, конечно, прямых чудес не было, но все события выстраивались всегда именно так, чтобы расчистить дорогу Паутову. Оптимальным для него образом. Все эти бесконечные проблемы в конечном счете разрешались к вящей славе Паутова, и он оказывался еще на шаг впереди.
Просто реальность постоянно вынуждала его делать максимальные ставки, играть ва-банк. Сам-то бы он наверняка никогда на это не решился. Вот так вот постоянно рисковать всем, ставить все на карту. Но его никто не спрашивал. Жизнь просто-напросто заставляла его это делать, тащила за шиворот к победе!
Да — нет! Пан — или пропал! Вперед!! Удача с нами! «Не трусь! Я хорошо фехтую!»
Он постоянно удваивал, утраивал ставки, снова и снова ставил все на красное, и красное раз за разом все выигрывало… выигрывало… выигрывало… Постоянно… снова и снова… раз за разом… Ни одной осечки! Ни единого сбоя!
Так не бывает! — похолодел Паутов.
— Естественно, теоретически можно представить, что человеку так сказочно везет, все вокруг него чисто случайно происходит таким вот именно расчудесным образом, что он за какие-то полгода становится вдруг внезапно самым богатым и могущественным человеком на Земле; но реально такого не бывает. Реально удачи неизбежно чередуются с неудачами, и одни события компенсируются другими. Сглаживаются.
В итоге получается нечто усредненное, среднестатистическое. Обычная, нормальная жизнь. С ее обычными, нормальными результатами. Средними. А так…
Можно, конечно, допустить, что решка выпадет миллион раз подряд, причем ты заранее это угадаешь — никакого нарушения законов природы тут нет, — но… Не бывает так! Это противоестественно. Противно естественному ходу вещей. Это какое-то чудовищное искажение событийной картины мира. Вмешательство чего-то высшего.
Между прочим, если высшее действительно существует и как-то вмешивается в нашу жизнь, то оно, наверное, именно так вот и действует, — пришло внезапно в голову Паутову. — Не нарушает впрямую физических законов бытия, а просто искажает его событийную картину. А зачем законы нарушать? И с помощью случайностей можно все, что угодно, сделать.
Просто вокруг объекта воздействия начинает твориться вдруг нечто невообразимое. Происходит слишком много случайностей. Странностей, совпадений… Каждая отдельная такая странность, конечно, легко объяснима в рамках обычной логики, но вот все в целом!.. В целом это уже система. Нечто, качественно новое. Как одна-единственная клетка — это всего лишь клетка, но определенным образом построенная совокупность клеток — это уже живой организм. Новая сущность.
Миллион решек подряд… Обезьяна, произвольным образом барабанящая по клавишам пишущей машинки и «случайно» печатающая «Войну и мир»… Что это? Чудо?.. Капризы вероятности?..
Хм!.. Значит, дьявола все-таки можно поймать за хвост? Выследить по следам копыт? Интересно… Еще интереснее, что я обо всем этом сейчас думаю. Сейчас, в такой момент!… Сашенька… Женя… А я!..
Постой-постой! — попытался сосредоточиться Паутов. — Не зря я об этом стал думать!.. Что-то у меня мелькнуло… какая-то мыслишка… Что?.. Что?.. — Паутов потер ладонью лоб. — Что!!??.. Да!!! — догадка была настолько ослепительно-ужасна и прозрачна в своей очевидности, что Паутов от волнения даже с подушки привстал. — Если все именно так обстоит, то и все последние события — похищение и… гибель… Саши… — Паутов ощутил тупой укол в сердце, — смерть, сегодняшнее самоубийство Жени — все это тоже звенья одной цепи! Все той же чудовищной, дьявольской цепи случайностей. Точнее, псевдослучайностей. Событий, лишь прикидывающихся случайностями.
Дьяволу нужно было и это. Чтобы у меня никого в этом мире не осталось. Никаких привязанностей. Не осталось слабых мест. У покорителя Вселенной не должно быть слабых мест! — истерически захохотал Паутов. — И чтобы я начал мстить. Переступил через кровь. Через смерть. И через жалость. Ненависть! ненависть! ненависть! Чтобы я превратился в дракона.
И я превратился! О-о!.. Я действительно превратился!.. Если Вы преследовали именно эту цель, господин Сатана, поздравляю! Вы ее добились. Да, добились… Я отомщу!.. О, как же я отомщу!..
Я найду всех, виноватых в гибели моей дочери, и всех их уничтожу. Всех!! До седьмого колена! Их жен, матерей, детей. Я их лично буду пытать. О-о-о!.. Я уже вижу, как я это буду делать!.. Сама эта мысль мне доставляет наслаждение!.. — губы Паутова растянулись в каком-то зловещем подобии то ли улыбки, то ли волчьего оскала. —
А если же я их не найду… если они успели разбежаться, попрятаться, забиться в щели, рассеяться по всему свету!.