Я последовал за Семпере по узкому переулку, напоминавшему скорее каменистую тропу между темными ветхими зданиями. Они клонились к земле, как каменные ивы, застилая линию горизонта, окаймлявшую плоские крыши. Вскоре мы приблизились к деревянному порталу, будто запечатывавшему древнюю базилику, которая, казалось, не меньше столетия простояла на дне болота. Семпере взошел по ступеням к порталу и, взяв бронзовый дверной молоток – кованую фигурку улыбающегося чертенка, – трижды постучал. Затем он вновь спустился вниз и стал ждать вместе со мною.
– О том, что вы сейчас увидите, нельзя рассказывать…
–…никому. Даже Видалю. Ни одной живой душе.
Семпере важно кивнул. Мы прождали минуты две. Потом раздался звук, словно сотня замков сработала одновременно. Портал приоткрылся с протяжным стоном, и показалась голова человека средних лет, с жидкими волосами, ястребиными чертами лица и пронзительным взглядом.
– Нас было мало, но родился Семпере, чтобы жизнь медом не показалась, – язвительно бросил он. – Кого вы притащили сегодня? Еще одного графомана из тех, кто не в состоянии жениться, так как предпочитает жить с мамочкой?
Семпере не обратил внимания на колкое приветствие.
– Мартин, это Исаак Монфорт, хранитель этого места, добрейшей души человек. Выполняйте все, что он скажет. Исаак, это Давид Мартин, писатель и мой близкий друг, кому я полностью доверяю.
Исаак без особого воодушевления смерил меня придирчивым взглядом с ног до головы и покосился на Семпере.
– Писателю никогда нельзя полностью доверять. Послушайте, Семпере объяснил вам правила?
– Он предупредил только, что нельзя никому рассказывать о том, что я увижу.
– Это первое и самое главное условие. Если вы его нарушите, я лично сверну вам шею. Уловили основную идею?
– На сто процентов.
– Тогда входите, – сказал Исаак, жестом приглашая войти.
– Я попрощаюсь теперь, Мартин. Оставляю вас вдвоем. Тут безопасно.
Я понял, что Семпере подразумевает книгу, а не мою персону. Он крепко обнял меня и затерялся в ночи. Я переступил порог, Исаак потянул за рычаг с внутренней стороны портала. Тысяча механизмов, объединенных в единую систему рельсов и блоков, запечатала вход. Исаак взял с пола свечу и поднес к моему лицу.
– У вас больной вид, – вынес вердикт он.
– Отравление.
– Чем?
– Реальностью.
– Следуйте за мной, – сухо сказал он.
Мы шли длинным коридором, по бокам которого под покровом полумрака угадывались фрески и широкие мраморные лестницы. Мы углублялись в недра дворцового сооружения, и вскоре впереди обозначились размытые очертания входа в помещение, показавшегося мне чем-то вроде гигантского зала.
– Что вы принесли? – спросил Исаак.
– «Шаги с неба». Роман.
– Пошлое, претенциозное название. Надеюсь, это не ваша вещь?
– Увы, моя.
Исаак вздохнул, слегка покачав головой.
– А еще что-нибудь вы написали?
– «Город проклятых», с первого по двадцать седьмой том, помимо всего прочего.
Исаак повернул голову и радостно улыбнулся:
– Игнатиус Б. Самсон?
– Который покоится с миром и весь к вашим услугам.
Таинственный хранитель остановился и поставил светильник на перила балюстрады, опоясывавшей зал под высоким сводом. Я поднял глаза и онемел. Колоссальный лабиринт мостиков, переходов и тянувшихся ввысь стеллажей, заполненных сотнями тысяч книг, представлял собой библиотеку необъятных размеров. Хаотическая сеть тоннелей прорезала фантастическую конструкцию, восходившую спиралью к огромному стеклянному куполу, сквозь который просачивались свет и тень, пологом ниспадавшие вниз.
Я разглядел одинокие фигуры, двигавшиеся по мосткам и лестницам, и силуэты людей, изучавших проходы собора, возведенного из книг и слов. Я не мог поверить своим глазам и, ошеломленный, повернулся к Исааку Монфорту. Он ухмыльнулся, как старый лис, проделавший свой излюбленный фокус.
– Игнатиус Б. Самсон, добро пожаловать на Кладбище забытых книг.
[22]
Я энергично замотал головой, но Исаак взирал на меня с недоверием.
– Пункт третий: вы можете похоронить свою книгу где хотите.
– А если я заблужусь?
– Дополнительная статья, моего собственного изобретения: постарайтесь не заблудиться.
– А кто-нибудь когда-нибудь терялся?
Исаак коротко вздохнул.