Предвкушая, что вот сейчас он сделает, наконец, что-то естественное и полезное, Виктор взял обеими руками эту тощую девчоночью ногу, мокрую и трогательную, и вознамерился ее растирать - до красноты, до багровости, добрыми суровыми отцовскими руками, эту грязную, костлявую лодыжку, извечный проводник насморков, гриппов, катаров дыхательных путей и двухсторонних пневмоний - когда обнаружил, что его ладони холоднее ее ноги. По инерции он сделал н сколько оглаживающих движений, затем осторожно опустил ногу. Да ведь я же знал это, подумал он вдруг, я же знал это, еще когда стоял перед ними, знал что здесь есть какой-то подвох, что детям ничего не грозит, никакие катары и воспаления легких, только мне не хотелось этого, а хотелось спасать, вырывать из когтей, исполнять долг, и опять меня обвели вокруг пальца, я не знаю, как они это делают, но меня опять обвели вокруг пальца, и я опять дурак дураком, второй раз в этот день…
-Забери свою ногу, - сказал он Ирме. Ирма забрала ногу и спросила:
-Мы куда - в санаторий едем?
-Да, - ответил Виктор и посмотрел на Голема - не заметил ли тот его позора.
Голем невозмутимо следил за дорогой, грузно расплывшись на водительском сидении, седой, неряшливый, сутулый и всезнающий.
-А зачем? - спросила Ирма.
-Переоденешься в сухое и ляжешь в постель, - сказал Виктор.
-Вот еще! - сказала Ирма. Что это ты придумал?
-Ладно, ладно… - пробормотал Виктор. - Дам тебе книжку, и будешь читать.
Действительно, на кой черт я ее туда везу? - подумал он. Диана… Ну это мы посмотрим. Никаких выпивок, и вообще ничего такого, но как я ее повезу обратно? А, черт, возьму чью попало машину и отвезу… Хорошо бы сейчас чего-нибудь глотнуть.
-Голем… - начал было он, но спохватился. Дьявол, нельзя, неудобно.
-Да? - сказал Голем не оборачиваясь.
-Ничего, ничего, - вздохнул Виктор, уставясь на горлышко фляги, торчащее из кармана Големова плаща. - Ирма, - сказал он утомленно. - Что вы там делали на этом перекрестке?
-Мы думали туман, - ответила Ирма.
-Что?
-Думали туман, - повторила Ирма.
-Про туман, - поправил Виктор. - Или о тумане.
-Зачем это - про туман? - сказала Ирма.
-Думать - непереходный глагол, - объяснил Виктор. - Он требует предлогов. Вы проходили непереходные глаголы?
-Это когда как, - сказала Ирма. - Думать туман - это одно, а думать про туман - это совсем другое… и кому это нужно - думать про туман, неизвестно.
Виктор вытащил сигарету и закурил.
-Погоди, - сказал он. - Думать туман - так не говорят, это неграмотно. Есть такие глаголы - непереходные: думать, бегать, ходить. Они всегда требуют предлога. Ходить по улице. Думать про… что-нибудь там…
-Думать глупости… - сказал Голем.
-Ну, это исключение, - сказал Виктор, несколько потерявшись.
-Быстро ходить, - сказал Голем.
-Быстро - это не существительное, - запальчиво сказал Виктор. - Не путайте ребенка, Голем.
-Папа, ты не можешь не курить? - осведомилась Ирма.
Кажется, Голем издал какой-то звук, а может быть это мотор чихнул на подъеме.
-Папа, ты не можешь не курить? - осведомилась Ирма.
Кажется, Голем издал какой-то звук, а может быть это мотор чихнул на подъеме. Виктор смял сигарету и растоптал ее каблуком. Они поднимались к санаторию, а сбоку, из степи, навстречу надвигалась плотная белесая стена.
-Вот тебе туман, - сказал Виктор. - Можешь его думать. А также нюхать, бегать и ходить.
Ирма хотела что-то сказать, но Голем перебил ее.
-Между прочим, - сказал он, - глагол «думать» выступает, как переходный также и в сложно-подчиненных предложениях. Например: я думаю, что… и так далее.
-Это совсем другое дело, - возразил Виктор. Ему надоело. Ему очень хотелось курить и выпить. Он с вожделением поглядывал на горлышко фляги. - Тебе не холодно, Ирма? - спросил он с надеждой.
-Нет. А тебе?
-Познабливает, - признался Виктор.
-Надо выпить джину, - заметил Голем.
-Да, неплохо бы… А у вас есть?
-Есть, - сказал Голем. - Но мы уже почти приехали.
Джип вкатил в ворота, и началось то, о чем Виктор как-то не подумал. Первые струи тумана еще только начинали просачиваться через решетку ограды, и видимость была прекрасная. На подъездной дорожке лежало тело в промокшей пижаме, лежало с таким видом, словно пребывало здесь уже много дней и ночей. Голем осторожно объехал его, миновал гипсовую вазу, украшенную незамысловатыми рисунками и соответствующими надписями, и приткнулся к стаду машин, сгрудившихся перед подъездом правого крыла. Ирма распахнула дверцу, и сейчас же испитая морда высунулась из окна ближайшей машины и проблеяла: «Деточка, хочешь, я тебе отдамся?» Виктор, обмирая, полез наружу. Ирма с любопытством озиралась. Виктор крепко взял ее за руку и повел к подъезду. На ступеньках сидели под дождем обнявшись, две девки в белье и кличными голосами пели про жестокого аптекаря - не отпускает героин. Узрев Виктора, они замолчали, но когда он проходил мимо, одна из них попыталась ухватить его за брюки. Виктор втолкнул Ирму в вестибюль. Здесь было темно, окна занавешены, воняло табачным дымом и какой-то кислятиной, трещал проекционный аппарат, и на белой стене прыгали порнографические изображения. Виктор, стиснув зубы, шагал по чьим-то ногам, волоча за собой спотыкающуюся Ирму. Вслед неслась сердитая нецензурщина. Они выбрались из вестибюля, и Виктор пошел шагать через три ступеньки по ковровой лестнице. Ирма помалкивала, и он не рисковал взглянуть на нее. На лестничной площадке его уже ждал с распростертыми объятиями синий и раздутый член парламента Росшепер Нант. «Виктуар! - просипел он. - Др-руг! - Тут он заметил Ирму и пришел в восторг: Виктуар! И ты тоже!.. На малолетних малолеточек!..» - Виктор зажмурился, крепко наступил ему на ногу и толкнул в грудь - Росшепер повалился спиной, опрокинув урну. Обливаясь потом, Виктор зашагал по коридору. Ирма неслышными прыжками неслась рядом. Он ткнул в дверь Дианы - дверь была заперта, ключа не было. Он бешено застучал, и Диана немедленно откликнулась: «Пошел к чертовой матери! - заорала она яростно. - Импотент вонючий! Гавнюк, дерьмо собачье!» «Диана! - рявкнул Виктор. - Открывай!» Диана замолчала, и дверь распахнулась. Она стояла на пороге с импортным зонтиком наготове. Виктор отпихнул ее, втолкнул Ирму в комнату и захлопнул за собой дверь.
-А, это ты, - сказала Диана. - Я думала, опять Росшепер. - От нее пахло спиртным. - Господи! - сказала она. - Кого ты привел?
-Это моя дочь, - с трудом сказал Виктор.