. …Даже ссать с третьего этажа запрещают. А в каком это законе написано, что ссать с третьего этажа нельзя… …Думают, мол, помнить будут… А все одно…
15 мая
"Вы, видящие бедствия над вашими головами и под вашими ногами и справа и слева! Вечно вы будете загадкой для самих себя, пока не сделаетесь смиренными и радостными, как ребенок. Благо дано всем Моим детям, но часто в своей слепоте они не видят его. В своем самодовольном легкомыслии они отворачиваются от Моих даров и с плачем жалуются на то, что у них нет того, что Я дал им. Многие из них отрицают не только дары Мои, но и Меня, Меня, источника всех благ.
Оставьте ваши невежественные мысли о счастье, о мудрости, оставьте все ваши желания, ‑ тогда познаете Меня и, познавши Меня в себе, глядя из великого мира внутри себя на малый мир вне вас, вы будете благословлять все, что есть, и будете знать, что все хорошо и в вас и вне вас".
Криш. (12 ч. ночи)
16 мая
"Не нужно, ведь тебе же сорок лет… Ты поправишься… Это же ты просто заболела…" "Доченька, не надо… Помнишь, ты покупала елки… Подходила к каждому ларьку, просила самую маленькую и красивую… А потом бросала… Я же тогда всех уговаривала: не надо смеяться… не надо смеяться…" "Ты ведь знаешь, что болела тогда… я же ведь тебя уберегла… а ты говорила, что я виновата… Плакала, говорила, что тебе стыдно… Помнишь?.." "Ты ведь меня узнаешь?.. Не нужно так смотреть… Это оттого, что ты заболела… Помнишь, Венька к нам приходил… Ты выпила маленькую‑маленькую рюмочку, а потом говорила, что тебе грустно… И все ‑ какое‑то тяжелое и грустное…" "А Анна Андреевна вечно будет жить… Упокой, Господи, душу ее страдальческую… Она и сейчас тебя любит… Придет к тебе… А ты ведь тогда и смотреть так не будешь… Смеяться будешь… рассказывать… что ничего и не было… А просто заболела немного… И стало грустно… Да?" "Узор будешь вышивать… и все поймешь… выздоровеешь… Все будет опять хорошо… как раньше…"
17 мая
‑ Вот ты говоришь: высшие цели… А ты не думаешь, что существуют умные люди ‑ умные! ‑ а они не понимают, что это значит! Не понимают! Не потому, что не могут! ‑ не хотят! Зачем мне издыхать ради высшей цели, если она меня не воодушевляет?!
‑ Иногда мне самому становится страшно! Представь себе ‑ я ем! Ем, потому что знаю ‑ если я не буду есть, я не смогу работать! Но если я не смогу работать, я вынужден буду не есть! Кажется ‑ просто! Сомкнутое кольцо ‑ и никакой цели! Понять это просто, а представить себе, прочувствовать ‑ станет жутко! Ты говоришь ‑ высшие цели? А зачем они! Серьезно, зачем?
‑ Встань в мое положение. С утра до пяти вечера ты выгружаешь из печи кирпич. Температура 40‑50 градусов. Кирпич раскаленный. На улице, если ты даже урвешь полчаса на отдых, ‑ жарко. Работаешь почти голый, глотаешь испарения горячего кирпича ‑ и все время одно и то же: наклоняешься над кирпичом, берешь, грузишь на тележку, ее отвозят, моментально подвозят другую ‑ у тебя уже кружится голова, грудь жжет, во всем теле ломота, ты еле держишься на ногах ‑ и все равно: наклоняешься, берешь, грузишь, опять наклоняешься…
‑ Ты подымаешь один кирпич ‑ и знаешь, что за ним пойдет еще семьсот штук. Нагрузил семьсот ‑ начинаешь снова. Ты идешь домой ‑ и знаешь, что завтра с утра ты опять с головой залезешь в эту чертову печь и начнешь все сначала. Вечер дается тебе, чтобы ты мог подкрепить свои силы, поесть, отдохнуть ‑ а завтра…
‑ В конце концов, тебе уже ясно, что именно‑то в этой печи ‑ вся цель твоей жизни. И тебе совершенно безразлично, вдохновляют ли тебя высшие цели или ты работаешь бесцельно.
Тебе все равно, в каком государстве ты работаешь и какими идеями руководствуются твои властители. Тебе совершенно все равно.
‑ Когда‑то я много читал, теперь ничем не интересуюсь. Просто я знаю, что ни одна книга и ни одна музыка не выразит моего чувства. Мне нужно произведение, которое выражало бы самые сложные чувства ‑ и одновременно не выражало бы ничего. Да вообще‑то мне и ничего не надо.
‑ А казалось бы, чего мне жаловаться! Я работаю в адских условиях ‑ но зато: полторы тысячи!! Я могу всегда быть сытым и хорошо одеваться ‑ да, но сердце, легкие… Еще лет пять ‑ и я уже не жилец.
‑ Иногда забудешься у печи… Вспомнишь, что работаешь и для детей… Бессознательно задаешь себе вопросы: какие дети? зачем дети? ‑ грузить кирпич?? Тогда зачем он, этот кирпич? Берешь один; как сумасшедший, бросаешь его об пол, разбиваешь; потом второй, третий, четвертый… Потом одумаешься ‑ ну, разбил ты один кирпич, второй, но ведь впереди еще семьсот, а там еще… Останавливаешься, переводишь дух, начинаешь все сначала…
‑ Все это хорошо: люди издавна так работали, но ведь у нас все это, вместе взятое, без зазрения совести называется счастьем! Единственное, что у тебя остается, ‑ водка, а ты пьешь ее осторожно, крадучись, исподтишка… Любая неосторожность ‑ и тебя оштрафуют на 50 рублей!
‑ И все это ‑ ради высших целей!
19 мая
Все в той же малиновой кофточке… страшно…
20 мая
‑ Ну куда я сейчас пойду?.. У меня… ннет… ничего нет! Что, ты думаешь ‑ я так и пойду? Чтобы все смеялись надо мной ‑ пусть… Да?! Ты что же ‑ тты… человека понимаешь?
Тупо посмотрел на меня. Я отвернулся: попытался придать своему лицу безразличие.
‑ По‑твоему… я должен на кирпичах спать… Так, что ли?.. Рубля жалеешь… своему другу… рубля жалеешь… В рррот я всех ебу в таком случае… Мне нужно… понимаешь?.. напиться нужно…
Я пробовал убедить его, что он и без того пьян "слишком достаточно": я не дам ему ни глотка из своей четвертинки; что же касается денег, то их у меня нет совершенно…
‑ Ты же еще мне… сыннок!.. Ты еще… под стол ходил пешком… а я уже дддесять рраз человеком был… Ммалых ребят видел… И больших видел… тоже… А теперь ‑ что? ‑ умирать, что ли мне хочется? Обязан я что ли ‑ умирать?..
Расстегнул телогрейку, обнажил мохнатое туловище.
‑ Видишь!.. Везде горит… огнем горит… А на что мне рубашка? Взял ‑ и пропил… Пиджак тоже ‑ как будто задаром… пропил… Как у русского народа… что выпито и проебено… то в дело произведено! Хе‑хе‑хе… Все за мозоли покупаем… а продаем ‑ даром… В носках теперь идти… Ттак?
Нагнулся, придерживаясь за мою куртку, стал снимать грязные носки. Встретив мою улыбку, тоже улыбнулся.
‑ Малый! Мы… с тобой пили… а ты хороший малый! Тебя… девки целуют… Так всегда и надо делать!.. А мне… босиком теперь… дойду до кольца… буду все покупать… все, что лежит, все буду покупать… а телогрейку продам… Голый пойду… Прическу себе сделаю…
Снял носки: босой, опустился на землю.
‑ Купишь, а?.. В ней же цена не за то… что дорогая… Мне она нужна… Никому не продам… Голый пойду… От самой Москвы в ней прошел… А жены у меня нет… Теперь уже все равно ‑ рубашку продал, ботинки продал… А телогрейку ‑ нниккому не дам! Это своя, русская… Купишь, а?
Заерзал под ногами, схватился за мою руку.
‑ За один глоток, а? Носки отдам… Это они грязные, потому что темно… А были… хорошие, полоски везде… А?.