Да и интернет тоже нередко подвисает, так что на поиски информации частенько тратится немало времени и усилий. Приходится сидеть перед экраном, не сводя с него глаз, ждать, раздражаться (ведь все без исключения удобные нов-шества обязательно порождают новейшие – и разнообразнейшие – неудобства)… В общем, мне стало интересно, чем люди заполняют это время. Вот вы, например, что делаете, пока ждете от-вета от своего компьютера?
Я обычно сразу же отворачиваюсь от экрана, беру какую-нибудь книжку и забываю о ком-пьютере. Он делает, что хочет, и я делаю, что хочу, – справедливость торжествует. Однако чи-тать приходится урывками, так что серьезные и объемные вещи (например, «Бесы» Достоевско-го) не почитаешь – все-таки они для такого чтения не предназначены, но откровенно убивать время чтением случайных журналов тоже неохота. Я перепробовал немало жанров и в результате пришел к выводу, что в такой ситуации лучше всего подходят детские сказки.
Сейчас я читаю сборник английских, шотландских и ирландских сказок в переводе Ринтаро Фукухары. Эту книжку я случайно нашел на полке у кого-то из своих домочадцев. Начал листать, заинтересовался и постепенно – пока минуты ожидания наслаивались одна на другую – вчитался. Первое издание сборника вышло в 1954 году. Сейчас язык этой книжки кажется слегка устаревшим – читаешь и чувствуешь прелестный вкус настоящих детских сказок. «В маленьком домике на берегу ручья жили-были старичок со старушкой. Жили они весело, душа в душу. Никогда не ворчали, не бранились понапрасну. И дом у них был, и сад с огородом. И к тому – две коровы, сыты да здоровы, пять курочек и петушок. Еще была у них старая кошка и два ее котенка. Жили они, не тужили и были всем довольны».
Это начало одной из сказок. Создает настроение, правда? Сразу думаешь: а что там даль-ше? Даже те, у кого детство кончилось уже ох как давно, все равно сгорают от любопытства. А на самом-то деле сразу после этого вступления начинается рассказ о главном герое сказки, о ма-леньком рогалике. Довольные жизнью старичок со старушкой вынырнули из небытия на мгно-вение и исчезли навсегда. Выкинуло их из сказки, словно ветром сдуло, и преданы они теперь забвению. Ужасно странная история. В детских сказках такие «структурные» странности – дело обычное, и поэтому, сколько сказок ни читай, все равно интересно.
Это так здорово – сидеть, ждать, пока загрузится компьютер, и во время ожидания пере-листывать страницу за страницей сборник детских сказок. Компьютер уже загрузился, но я не спешу закрывать книжку. А если кому-то интересно, что выпало на долю малыша рогалика, найдите эту сказку и прочитайте ее сами.
Карманный транзистор
В Англии была такая популярная певица Альма Коган. Она выступала в 1960-е годы, то есть достаточно давно – время течет быстро. Поэтому, хотя и не только поэтому, каждый раз, когда слышу ее имя, я вспоминаю поговорку: «Утро – с красными щеками , вечер – с белыми костями». То есть с утра человек еще был молод и полон сил, а к вечеру превратился в мешок с костями. Смерть, как гласит народная мудрость, невозможно предугадать.
Так вот, Альма прославилась своим шлягером «Карманный транзистор», который был не-обычайно популярен, в том числе и в Японии. В песне поется о том, что девушка каждый вечер встречается с парнем «лишь для того, чтобы слушать хит-парады в транзисторном приемнике его». В конце концов эта парочка женится и продолжает, «несмотря на прожитые годы, все так-же слушать музыку вдвоем». Все это происходило в те времена, когда транзисторные приемники были большой редкостью. Да и само слово «транзистор» было новехоньким и звучало очень свежо. От него тогда произошло модное словцо «транзисточка», которым назывались миниатюрные (если не сказать махонькие), но при этом очень чувственные и потому особенно привлекательные девушки.
От него тогда произошло модное словцо «транзисточка», которым назывались миниатюрные (если не сказать махонькие), но при этом очень чувственные и потому особенно привлекательные девушки.
Я до сих пор помню эту песню наизусть, потому что первый транзисторный радиоприем-ник у меня появился как раз на пике ее популярности. И я тоже как одержимый все время слу-шал хит-парады. Стоило включить приемник, и сразу начинали звучать песни Рикки Нельсона и Элвиса Пресли. Звук, конечно, был не ахти, но зато этот аппарат можно было везде носить с со-бой, и у меня наконец-то появилась возможность общаться с музыкой один на один. Я был со-вершенно счастлив, ничего больше не хотел, только бы слушать одну композицию за другой – бесконечно.
И по сей день я все так же без ума от музыки. Вот и получается, что маленький транзи-сторный радиоприемник стал отправной точкой «музыкальной истории моей жизни». Аудиоап-паратура постоянно улучшается, круг моих интересов – от Майлза Дэвиса и Иоганна Себастьяна Баха до Red Hot Chili Peppers – продолжает расти и шириться (я уже почти не владею ситуаци-ей), но я бережно храню в своем сердце воспоминания о маленьком радиоприемнике и даже помню запах его черного кожаного чехла. И звуки шлягера Альмы Коган возвращают меня в детство, в те времена, когда я был одиннадцатилетним пацаном, и я опять погружаюсь в чер-нильную бездонность ночи и сладкий запах полевых трав.
Музыка – это замечательная вещь. Она рассказывает нам о том, что находится за пределами логики и неподвластно никаким теориям. В этих рассказах, в этих звуках каждый из нас от-крывает для себя свой собственный, неповторимый и прекрасный мир. Если бы в мире не было музыки, то человеческая жизнь (та самая, которая в любую секунду может оборваться, и мы пре-вратимся в мешок с костями) была бы еще более невыносимой.
«Кровавая Мэри» в небесах
Во время международных перелетов, перед тем как принести ланч или какую-нибудь дру-гую еду, стюардессы предлагают пассажирам напитки. Вы что обычно выбираете? Я, например, почти всегда беру «Кровавую Мэри».
Знаете, как готовят этот коктейль? Сначала в бокал кладут лед, потом наливают водку, раз-водят ее томатным соком, добавляют каплю соуса «Lea&Perrins» и под занавес выжимают не-много лимона. Конечно, совершенству нет предела, но в общих чертах – примерно так.
Не могу сказать, чтобы я очень уж любил эту самую «Мэри». Если подумать, то нигде, кроме как на борту воздушного лайнера, я ее никогда не заказываю. Так почему, спрашивается, я с маниакальным упорством пью в самолете именно «Кровавую Мэри»? А потому, что, раз уж ты отправился в международное турне, как-то глупо заказывать банальные пиво или виски. По та-кому случаю необходимо выпить что-то более праздничное.
Но самолет – это ведь не бар, а стюардессы – не профессиональные барменши, так что на-деяться на то, что тебе подадут что-то по-настоящему вкусное, не приходится. И «Мэри», кото-рую я выбираю, – это исключительно компромиссный вариант. А если называть вещи своими именами, то это просто-напросто водка с томатным соком.
Однако, если вы думаете, что в результате каждый раз я пью один и тот же напиток, то вы ошибаетесь. Вкус «Кровавой Мэри», в зависимости от авиалинии, а тем паче авиакомпании, ме-няется настолько, что иногда просто диву даешься.
Если повезло, то водка и томатный сок наливаются в бокал в правильной пропорции. Соус добавляет приятную острую ноту. Получив такую «Кровавую Мэри», ощущаешь прилив счастья. С ней не страшно, даже если самолет вдруг упадет (это я, конечно, гиперболизирую).
Если повезло меньше, то стюардесса приносит маленькую бутылочку водки и жестянку под названием «смесь для „Кровавой Мэри“». Пассажиру дается возможность смешать все это самому, на свое усмотрение.