Организованные туры меня никогда не привлекали, но идея остаться и помотаться по стране одному мне понравилась. Ведь Греция – родина марафона, и мне не тер-пелось побывать там и увидеть все собственными глазами. Я сразу подумал, что наверняка у ме-ня будет возможность частично пробежать ту самую, историческую трассу. Для такого новичка, как тогдашний я, это обещало стать исключительно волнующим переживанием.
«А ну, постой-ка, – сказал я сам себе. – Почему „частично“? Что мешает тебе пробежать всю дистанцию от начала до конца?»
Я поделился своими соображениями с редактором журнала и услышал в ответ: «Весьма любопытно». Так получилось, что свой первый марафон (квазимарафон) я бежал в тишине, спо-койствии и одиночестве. Не было ни зрителей, ни финишной линии, ни подбадривающих выкриков – ничего такого. Но это было абсолютно неважно. Ведь я бежал по настоящему марафонскому пути. Чего еще я мог желать?
На самом деле, если просто бежать из Афин в Марафон, расстояние получается меньше, чем официальная марафонская дистанция, составляющая 42 километра 195 метров. Не хватает около двух километров. Я обнаружил это примерно год спустя, когда бежал вместе с другими участниками официальный марафон по оригинальной трассе – из Марафона в Афины. Те, кто видел по телевизору марафон на Афинской олимпиаде, знают, что, стартовав в Марафоне, уча-стники в какой-то момент сворачивают с главной дороги влево и некоторое время бегут мимо ничем не примечательных руин, а потом снова возвращаются на главную дорогу. Это делается для того, чтобы восполнить недостающие километры. Но когда я впервые оказался в Греции, я ничего этого не знал и был твердо уверен, что, осилив путь из Афин до Марафона, пробегу ров-но 42 километра 195 метров.
Впрочем, прежде чем выбежать из Афин, я успел поплутать по каким-то узким улочкам, и к тому времени, как мы добрались до Марафона, одометр в сопровождавшем меня фургоне на-считал сорок два километра. Так что, думаю, все-таки я пробежал тогда настоящую марафон-скую дистанцию. Хотя, конечно, сейчас это уже совсем неважно.
Бежал я летом. Те, кто бывал в Греции, знают, что в середине лета жара там стоит невыно-симая. Местные жители предпочитают без особой надобности не выходить из дома. Днем они по возможности ничего не делают – экономят силы, дремлют в прохладной тени – и выбираются на улицу только после заката. Так что практически все люди, которых летом в светлое время суток вы встретите на улице, – это туристы. Даже греческие собаки и те лежат в теньке неподвижно, как изваяния. Надо довольно долго и пристально вглядываться, чтобы понять, живые они или дохлые. Вот так обстоят дела у них в Греции. И бежать по такой жаре сорок два километра – это, согласитесь, в некотором роде граничит с помешательством.
Когда я рассказывал знакомым грекам о своем намерении бежать в одиночку из Афин в Марафон, они хором заявляли, что это безумие – нормальному, мол, человеку такое в голову не придет. Но я не особо волновался, поскольку до того, как приехал в Грецию, даже и не подозре-вал, что у них там творится летом. Мне нужно было пробежать сорок два километра, что, прямо скажем, не мало. И как я полагал, кроме расстояния, других причин для волнений нет. Я даже и не задумывался о таких вещах, как температура воздуха. Однако, оказавшись в Афинах, на этой испепеляющей жаре, я как-то засомневался. «Греки правы, – думал я. – Надо быть полным пси-хом, чтобы решиться на такое». Но сделанного не воротишь, я уже выпендрился: пообещал про-бежать оригинальную трассу и написать об этом статью. Более того, я уже прилетел в Грецию, и теперь мне предстояло ответить за свои слова. Пути назад не было. Я отчаянно соображал, как бы избежать обезвоживания и теплового удара, и наконец решил, что правильней всего будет покинуть Афины утром, затемно, и прибыть в Марафон прежде, чем солнце достигнет зенита.
Потому что чем позже я стартую, тем жарче будет бежать. В итоге получилось совсем как в рас-сказе «Беги, Мелос!» : я в буквальном смысле соревновался с самим солнцем.
Фотограф из журнала, Macao Кагэяма, должен был ехать в сопровождающем фургоне и по ходу дела снимать все мероприятие. Забег был неофициальный, на столики с водой рассчитывать не приходилось. Договорились, что я буду периодически останавливаться и подходить к фургону напиться. Греческое лето – штука жестокая. Я понимал, что нужно быть очень бдительным: с перегревом и обезвоживанием шутки плохи.
– Мураками-сан, – сказал фотограф, с интересом наблюдая за тем, как я готовлюсь к забе-гу, – вы ведь не собираетесь бежать всю трассу до конца?
– Разумеется, собираюсь. Я же за этим сюда и приехал.
– Вы серьезно? Если вы пробежите пару сотен метров – этого нам вполне хватит. Сделаем несколько кадров – и все, до финиша бежать необязательно. Все так делают. Хм, я смотрю, вы и впрямь решительно настроены.
Иногда я вдруг перестаю понимать, как устроен этот мир и как в нем все работает.
Полшестого утра я стартовал со стадиона, на котором потом проходили Олимпийские игры 2004 года, и взял курс на Марафон. В Афинах только одна главная автострада. Когда бежишь, начинаешь понимать, чем греческие дороги отличаются от других: вместо гравия здесь подмешивают в асфальт мраморную крошку, поэтому дорога блестит на солнце, да еще и скользит к тому же. Особенно осторожным нужно быть во время дождя. А когда сухо, кроссовки очень специфически поскрипывают. И даже через подошву ощущаешь, насколько гладкая у дороги поверхность. Ниже приведен сокращенный вариант статьи, которую я тогда написал для журнала.
* * *
Светает. Афинские дороги совершенно не предназначены для бега. От стадиона до выезда из города – около пяти километров, но на этом пути ужасающее количество светофоров, из-за этого приходится бежать рывками. Припаркованные в неположенном месте машины, стройпло-щадки – тротуар то и дело оказывается заблокирован, и мне приходится спускаться на проезжую часть. По утрам машины здесь так гоняют, что стоит ступить на дорогу – и ты уже в смертельной опасности.
Как раз когда я выбежал на Марафонский проспект, взошло солнце и тут же отключили все фонари. Еще немного – и солнце безраздельно завладеет этим городом.
На автобусных остановках потихоньку появляются люди. У греков после обеда принято отдыхать, поэтому рабочий день начинается довольно рано. Местные жители с любопытством меня разглядывают. Думаю, что бегущий по утренним афинским улицам азиат – зрелище не очень-то распространенное. Да и вообще, в Афинах не так уж много любителей бега трусцой.
Первые двенадцать километров – все время в гору. Жарко, ветра нет. На седьмом километ-ре снимаю футболку. Я привык бегать голым по пояс, поэтому, избавившись от футболки, чув-ствую себя гораздо лучше (зато потом долго буду мучиться от солнечных ожогов).
Преодолев затянувшийся подъем, я наконец-то вырвался из города. Вздыхаю с облегчени-ем. Но с другой стороны, именно здесь исчезает тротуар. Теперь вместо него – белая линия, ко-торая тянется вдоль шоссе, отделяя проезжую часть от обочины. Начинается утренний час пик, машин становится все больше. Автобусы и грузовики проносятся мимо на скорости километров восемьдесят в час, не меньше. В названии «Марафонский проспект» мне чудился какой-то скры-тый смысл, но на поверку проспект оказался обычной автострадой.
И тут я вижу первую дохлую собаку. Большую и коричневую. Никаких видимых повреж-дений у нее нет. Просто лежит на боку посреди дороги. Скорее всего, бездомного пса сбил но-чью какой-нибудь лихач. Из тела еще не ушло тепло, оно не кажется мертвым. Со стороны по-хоже, что псина просто заснула на дороге. Водители проезжающих мимо грузовиков не обращают на труп никакого внимания.