Старик сидел, выкатив глаза, и трепетал, как лист. Словно вскормленная не грудным молоком, а млеком члена — никто не обучал ее искусству фелляции, — Нинна раскрыла рот, насколько смогла, и забрала туда всю головку целиком. Старик не верил своим глазам.
— Маленькая шлюха, — прошептал он, — маленькое отродье семи поколений шлюх.
И пока он говорил, девочка смотрела на него зелеными глазами с длинными ресницами и все глубже вбирала член в рот. Потом Нинна ощутила содрогания в основании того, что держала во рту. И в этот самый момент она изо всех сил сжала челюсти, вонзив зубы в плоть до самых десен, и с силой бросилась с кровати на пол. На несколько секунд Нинна зависла в воздухе, держась зубами за член старика, пока, наконец, откушенный кусок не оторвался. Messere Джироламо ди Бенедетто ничего не понимал, пока не увидел поток крови, бьющей из основания члена. Только тогда он разглядел — словно в бреду, — что головки члена нет. Девочка глядела на старика с ангельской улыбкой, жуя кусочек плоти, и ее взгляд, прикованный к клиенту, который уже валился с кровати на пол, описал параболу Ноги — напряженные, как струны лютни, — торчали в виде буквы V над кроватью, что показалось Нинне довольно изящным.
Когда прошло оговоренное время, мадонна Крета приоткрыла створку двери и, все еще не заходя в комнату, прошептала:
— Время истекло, messere, надеюсь, вы не обидели девочку.
Мадонна Крета споткнулась о труп своего клиента и, не успев ни за что ухватиться, поскользнулась в луже крови и грохнулась на пол рядом с телом. Нинна, сидевшая в углу комнаты, все еще перекатывала во рту кусочек плоти и казалась довольной началом своей работы. Она улыбнулась мадонне Крете, как бы говоря: «Ты довольна? Так я должна зарабатывать себе на пропитание?»
В этот же день Нинна София была жестоко избита колодкой для обуви.
Творец
I
Несмотря на панику, мадонна Крета сумела завернуть в холст труп messere Джироламо ди Бенедетто, сунула девочку себе подмышку и села в небольшую гондолу. Заплатив звонкой монетой за молчание гондольера, она столкнула за борт умер кастрата и девочку в относительно тихом месте Канал-Гранде.
И, словно по предначертанию судьбы, избитое тельце Нинны Софии было выброшено на набережную Сан-Бенедетто, прямо на мол, к которому спускалась лестница из дворика Школы, которую тридцать лет назад основал Массимо Трольо.
Массимо Трольо был fattore delle puttane, самым почитаемым во всей Европе. На самом деле, он покупал, продавал и грабил не хуже любого торгаша. Но это было только началом долгой и трудоемкой работы, первая ступень в дорогостоящем и, соответственно, прибыльном занятии. Массимо Трольо был выдающимся педагогом, в нем соединялись черты наиразвратнейшего педераста и учителя в самом высоком смысле.
Fattore, «отец», как его называли некоторые был основателем самой престижной Scuola di Purtane, отцом, если можно так выразиться, племени самых прекрасных в Венеции проституток, самой Ленны Грифы и всех куртизанок, которые украшали двор Медичи, куртизанок, которые пленяли сердца монархов и архиепископов. Всех куртизанок, в честь которых возводились самые роскошные дворцы Венеции.
Ни одна императрица не получала более блестящего образования, чем проститутки Массимо Трольо. Младшие, вроде маленькой Нинны Софии, были предметом самых тщательных забот. Мадонны — старшие проститутки — должны были воспитывать девиц более нежного возраста. Они купали их в молоке волчицы, потому что вода была запретна из-за заразных болезней, к тому же, как учил Массимо Трольо, молоко волчицы способствует развитию и препятствует старению.
Девочкам протирали кожу слюной кобылы, чтобы тело не было дряблым и один день в неделю им приходилось спать в свинарнике рядом со свиньями, чтобы они выучились переносить любые, самые отвратительные запахи и самое неблагодарное общество.
Массимо Трольо был автором «Школы куртизанок»*, книги, состоящей из семисот пятнадцати афоризмов, разделенных на семь книг — несомненно, навеянной «Афоризмами» Гиппократа. В ней, наряду с прочим, утверждалось, что лучшие проститутки получаются из девочек, рожденных от:
1. плотника и доярки;
2. охотника и монголоидной женщины, лучше всего китаянки;
3. моряка и вышивальщицы.
Кроме того, он утверждал, что «женщина в состоянии зачать младенца от семи мужчин, семенной секрет которых соединяется в матке и сочетается один с другим в соответствии с семенной силой каждого из отцов».
«Быть Творцом куртизанок — высочайшее искусство, высшее, чем быть парфюмером или даже алхимиком; как и они, мы соединяем сущности наиболее благородные с наиболее низкими, самые антагонистические и самые гармоничные».
Массимо Трольо проявил особый интерес к девочке, которую ему подарило проведение. Чтобы не оставалось никаких сомнений в том, что она — одна из его воспитанниц, с нее сняли прежний браслет и надели новый — золотой, украшенный рубинами, — где было написано ее новое и окончательное имя — Мона София. Он редко видел девочек с подобным характером, рано развившимся умом и редкостной, неповторимой красотой. В детском теле Моны Софии воплощались все путаны, некая сущность путаны в чистом виде. Однако Мона София не была свободна от двух больших и, несомненно, таинственных недостатков, с которыми вынужден сражаться учитель путан: от любви и наслаждения. Никогда еще Массимо Трольо не видел такой безмерной ненависти, какую источала девочка; его беспокоило не то, что он был объектом этого чувства, а то, что, как он знал по опыту — и об этом свидетельствовал афоризм IX, — «насколько женщина склонна к ненависти, настолько же она склонна к любви». Его тревожило и другое: не столько отсутствие каких-либо проявлений печали, сколько подозрение, что бесчувственность Моны Софии это маска, под которой скрыта печаль, и чем сильнее печаль девушки, тем острее наслаждение, которое она дарит, И, наконец, начальное образование путан посвящено не чему иному, как запрету любви и наслаждения. Эта работа велась долго и терпеливо, чтобы как не однажды уже случалось, — в один прекрасный день неблагодарная не ушла, влюбившись в какого-нибудь мужчину. Среди прочих афоризмов Массимо Трольо были следующие:
— Развратить труднее, чем воспитать.
— Легче заменить одну нравственную систему другой, чем лишить кого-либо нравственности.
— Воспитание на нравственных примерах способствует формированию куртизанки.
— Как и философ, учитель куртизанок должен быть проводником нравственности.
— Для монарха удобнее существование куртизанок ради денег, чем существование куртизанок ради удовольствия.
Теория Массимо Трольо основывалась на эллинистических канонах. Афоризмы, выходившие из-под его пера, и, соответственно, его практика были — почему бы и нет? — теми же, что в «Метафизике» Аристотеля. Аристотелевской была его концепция женщины и мужчины, и аристотелевским, разумеется, было его суждение о воспроизводстве. Он также припадал к аристотелевскому источнику, чтобы дать объяснение, каким образом «мужчина должен быть, по естественным причинам, полезен женщине». В главе «О чудовищной природе женщины» он говорит: "Как учил Аристотель, сперма мужчины есть сущность, сущностная возможность превратить определенную возможность в будущее существо.