Лет двадцать тому назад, когдавгромаднойнашейсемьевспыхнула
эпидемиясвинки, моюмладшуюсестренкуФрэннивместесколясочкой
перенесли однажды вечером в комнату, где я жил со страшим братом Симором и
где предположительно микробы не водились. Мне былопятнадцать, Симору-
семнадцать.
Часа в два ночи я проснулся от плача нашейновойжилицы. Минутуя
лежал, прислушиваясь к крику, нособлюдаяполныйнейтралитет, апотом
услыхал - вернее, почувствовал, что рядом на кровати зашевелился Симор. В
то время на ночном столикемеждунашимикроватямилежалэлектрический
фонарик - на всякий пожарный случай, хотя, насколько мне помнится, никаких
таких случаев не бывало. Симор щелкнул фонариком и встал.
- Мама сказала - бутылочка на плите, - объяснил я ему.
- А я только недавно ее кормил, - сказал Симор, - она сыта.
В темноте он подошел к стеллажу скнигамиимедленносталшарить
лучом фонарика по полкам.
Я сел.
- Что ты там делаешь? - спросил я.
- Подумал, может, почитать ей что-нибудь, - сказалСимориснялс
полки книгу.
- Слушай, балда, ей же всего десять месяцев! - сказал я.
- Знаю, - сказал Симор, - но уши-то у них есть. Они все слышат.
В ту ночь при свете фонарика Симор прочел Фрэнни свой любимый рассказ
- то была даосская легенда. И до сих пор Фрэнниклянется, будтопомнит,
как Симор ей читал:
"Князь Му. повелитель Цзинь, сказалБоЛэ: "Тыобремененгодами.
Может ли кто-нибудь и твоей семьи служить мне ивыбиратьлошадейвместо
тебя? " Бо Лэ отвечал: "Хорошую лошадь можно узнать по ее виду и движениям.
Но несравненный скакун - тот, что не касается праха и не оставляетследа,
- это нечто таинственное и неуловимоенеосязаемое, какутреннийтуман.
Таланты моих сыновей недостигаютвысшейступени: онимогутотличить
хорошую лошадь, посмотрев на нее, но узнать несравненного скакунаонине
могут. Однако есть у меня друг, по имени Цзю Фангао, торговец хворостоми
овощами, - он не хуже меня знает толк в лошадях. Призови его к себе".
Князь так и сделал. Вскоре онпослалЦзюФангаонапоискиконя.
Спустя три месяца тот вернулся и доложил, что лошадь найдена. "Онатеперь
в Шаю", - добавил он. "А какаяэтолошадь? "-спросилкнязь. "Гнедая
кобыла", - был ответ. Но когда послали за лошадью, оказалось, чточерный,
как ворон, жеребец.
Князь в неудовольствии вызвал к себе Бо Лэ.
- Друг твой, которому я поручил найти коня, совсем осрамился. Он не в
силах отличить жеребца от кобылы! Что он понимаетвлошадях, еслидаже
масть назвать не сумел?
Бо Лэ вздохнул с глубоким облегчением:
- Неужели он и вправду достиг этого? -воскликнулон. -Тогдаон
стоит десяти тысяч таких, как я. Я не осмелюсь сравнить себясним, Ибо
Гаопроникаетвстроениедуха.
Постигаясущность, онзабывает
несущественныечерты; прозреваявнутренниедостоинства, онтеряет
представление о внешнем. Он умеетвидетьто, чтонужновидеть, ине
замечать ненужного. Он смотрит туда, куда следует смотреть, и пренебрегает
тем, что смотреть не стоит. Мудрость Гаостольвелика, чтоонмогбы
судить и о более важных вещах, чем достоинства лошадей.
И когда привели коня, оказалось, чтоонпоистиненеимеетсебе
равных".
Я привел этот отрывок не только потому, чтоявсегданеизменнои
настойчиво рекомендую родителям и старшим братьям десятимесячных младенцев
чтение хорошей прозы какуспокоительноесредство, ноипосовершенно
другой причине. Сейчас выпрочтетерассказободнойсвадьбе, которая
состоялась в 1942 году. По моему мнению, это вполне законченный рассказ-
в нем есть свое начало, свой конец и даже предчувствие смерти. Так как мне
известны дальнейшие факты, считаю себя обязанным сообщить, чтосейчас, в
1955 году, жениха уже нет в живых. Он покончил с собой в 1948 году, когда
отдыхал с женой во Флориде... Но главным образом мне хочетсясказатьвот
что: с тех пор как жених навсегда сошел со сцены, я ненахожуниодного
человека, которому я мог бы вместо него доверить поиски скакуна
В мае 1942 года мы все семеро - потомство ЛесаиБесси(урожденной
Галлахер) Гласс, бывших комических актеров странствующей труппы, -были,
говоряпышнымслогом, разбросанывовсеконцыСоединенныхШтатов.
Например, я, второйпостаршинству, лежалввоенномгоспиталев
Форт-Беннинге, штатДжорджия, сплевритом-памяткойтрехмесячного
обучения пехотной премудрости. Близнецы Уолт и Уэйкер разлучились ещегод
назад. Уэйкера посадили в лагерь отказчиков в Мэриленде, а Уолт воевална
Тихом океане илинаправлялсятудасчастямиполевойартиллерии. (Мы
никогда точно не знали, где находится Уолт. Писать письма он нелюбил, а
после его смерти мы очень мало, почти что ничего о нем не узнали. Он погиб
по нелепейшей случайности в Японии в 1945 году. )
Моя старшая сестра Бу-Бу (хронологически она приходится между мнойи
близнецами) служила мичманом в женских морских вспомогательныхчастяхна
военно-морской базе в Бруклине. Всю весну и лето того года сестрапрожила
в маленькой нью-йоркской квартирке, которая все еще числиласьзамнойи
Симором после призыва в армию. Двое младших ребят, Зуи (мальчик) иФрэнни
(девочка), жили с нашими родителями в Лос-Анджелесе, гдеотецвыискивал
талантливых актеров длякиностудии. Зуибылотринадцать, аФрэнни-
восемь. Каждую неделю ониобавыступалипорадиовдетскойпередаче
вопросов и ответовподтипичнымидляамериканскогорадиоиронических
названием "Умный ребенок". Пожалуй, здесьнадосказать, чтопочтивсе
время - вернее, года в год - все дети нашейсемьивыступаливкачестве
платных "гостей" в программе"Умныйребенок". МысСиморомвыступали
первыми - в 1927 году, когда ему было десять, а мне - восемь, и"вещали"
мы из гостиной старого отеля "Маррихилл".