ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Бесспорныхоценок иутверждений несуществует, слепая приверженность
рази навсегдазаданнойсхемесвидетельствует омаломинтеллектуальном
потенциале,литое"подвергайвсесомнению"какбыло,такиостается
индикатором революционности мысли.
Чаще всегобесспорностьоценок проецируется на предметистории; если
техническиенаукипоприродесвоейнепереносятсхемивысочайше
утвержденных ограничений да, в общем-то, и неподвластны им, поскольку таят в
себе некийфеномен "опережаемости"среднего уровня знаний, тоистория (и,
увы, экономика) вносит коррективы в самое себя раз в столетие, а то и реже.
Вэтомсмыслекрошечныйотрезокразвитиячеловечества,периодс
девятьсот седьмого по девятьсот двенадцатый год, проецируемый на одну шестую
часть земной суши, то есть на Россию, является беспрецедентнымисключением,
ибо часть исследователей относится к этой порекакк вполнеблагополучным
годам нашего государства, отмеченным началом демократического процесса столь
непривычного для традиций абсолютистского строя, в то время как другая часть
ученыхвидит вэтих именно годах окончательное созреваниетого накального
чувствагнева, которое и привело к свержению династии Романовых и торжеству
социалистической революции.
Этиисследователи(впротивовестем,которыевсвоихпоисках
руководствуются более эмоциями, чем объективным анализом фактов) утверждают,
что после разгрома первой русской революции, несмотря на провозглашение ряда
свобод, - под скипетром самодержавного государя инадзором тайной полиции -
сановнаяреакция России началамассированное наступление на самоепонятие
прогрессавсяческистараласьоторватьстрануотЕвропы,переживавшей
экономический бум, страшилась "диффузии республиканских идей" и не хотела (а
может быть, не могла) видеть реальные процессы, происходившие в стране.
Именно этигодыне могут не привлекать ксебе пристальноговнимания
историков ибо глубинныесдвиги социальной структурырусскогообществасо
всейочевидностьюподтверждалиположениеозатаеннойсущностикануна
революции "Низы не хотят жить по-старому, верхи не умеют жить по-новому".
Надежды на программу, выдвинутую политическим лидером (таким в тупору
считалиСтолыпина)былилишеныоснования, поскольку даже самый одаренный
политикобреченна провалеслионлишенподдержки масс, во-первых,и,
во-вторых,пытаетсяпровестинововведениясамоличнобезпомощиштаба
убежденных единомышленников.
Действительно,несмотряна все потрясенияпервой русскойреволюции,
государственный аппарат империи - не только охранка, армия идипломатия, но
и министерства промышленности торговли связи, транспорта, финансов - остался
прежним поформеи духусмена двух-трех министровне внесла кардинальных
коррективовв экономическийорганизмстраны,чтосовершеннонеобходимо
мировомупрогрессу, который внеи без Россиипросто-напростоневозможен.
Законодательство,без которогопрогресс немыслим (закон-это абстракция
истинавпоследней инстанции,руководство к действию,ане расплывчатое
постановление), такжене претерпело никаких изменении. Буржуазные партии не
моглида и не очень- тоумели скорректироватьправо вугоду намечавшимся
процессам капиталистического, тоесть в сравнении с общинным прогрессивного
развития; монархия ничегоне хотела отдавать капиталистическомуконкуренту
самдержу каждоепоползновение намое сутьантигосударственно,а потому
подлежит немедленному заключению в крепость.
Именно поэтомунадежды слабой русской буржуазиина эволюционныйпуть
развития на то что с Царским Селом можно сговориться добром, были иллюзией.
Именно поэтому-как реакция на державную непозволительность - Россию
разъедалисановныеинтриги, подсиживания,бессильные попытки сколачивания
блоков противостоящих не тупости власти, адруг другу, схватки честолюбии и
трусливых малосильных амбиций.
ИменнопоэтомуРоссия тойпорыстановиласьконденсатомреволюции,
которая лишь и моглавывестистрануиз состоянияобщиннойотсталости на
дорогу прогресса.
Тщательноеисследованиедокументовтойэпохиподтверждаетчтоиз
стодвадцатимиллионного населения империи всего лишь несколько тысяч человек,
объединенныхЛениным в большевистскуюпартию, былитеми искрамивночи,
которые пунктирно освещали путь в будущее.
...Одним из таких человеко-искр был Феликс Дзержинский.
ОХРАНКА ЧТИТ ТЕХ, КТО ОДЕТ ДОРОГО
"Вице-директору
Департамента полиции
Е. Высокоблагородию Зуеву Н.П.
Милостивый государь Нил Петрович!
ПамятуяоВашемлюбезномразрешенииобращаться прямо кВамминуя
инстанцииДепартамента,рискую переслать Вам записьобмена мнениями между
двумя иностранцамивГельсингфорсе -сразу же после окончания конференции
РСДРП посвященной тактике социал-демократии в Третьей Гос. Думе.
Агентура осуществлявшая записьразговора на листки вынесла впечатление
что один из собеседниковбыл немцем втовремя каквторой- несмотря на
знание языка - не есть немец по урождению а скорее всего поляк.
Эта точка зрения подтверждается также и тем, что одинизсобеседников
по имени Фриц обращался ко второмукак к Йозефу - вполненемецкое имя, но,
однакождваждыпроизнесегоимя какЮзеф, что и далонам возможность
выдвинуть гипотезу о польском происхождении второго собеседника.