Привили бы ее твоим
сестрам, когда нужно было, и сестры бы замужемдавнобыли,и
тебебыместодоманашлось!Аразвынехотите жить по
государству -- вот и ходите по железнымдорогам.Самивыво
всемвиноваты -- так пойди матери и скажи! Какие же я тебе две
копейки после этого дам? Никогда не дам! Надо, гражданин,оспу
вовремяпрививать, чтоб потом не шататься по путям и не ездить
бесплатно в поездах!
Мальчик молчал. Петр Евсеевич оставил его одного, нежалея
больше виноватого.
Домаоннашелповестку: явиться завтрашний день на биржу
трудадляочереднойперерегистрации,--тамПетрЕвсеевич
состоялбезработнымпосоюзусовторгслужащихилюбил туда
являться, чувствуя себя служащим государству в этом учреждении.
Луговые мастера
Небольшаяунасрека, а для лугов ядовитая. И название у
нее малое -- Лесная Скважинка. Скважинкой она прозваназато,
чтоомутав ней большие: старики сказывали, что мерили рыбаки
глубину деревом, так деревоушлоподводу,аднадажене
коснулось, а в дереве том высота большая была -- саженей пять.
Народунасдосейпоры рослый. Лугов -- обилие, скота
бывало много и харчи мясные каждое воскресенье.
Только теперь пошло иное. На лугах сладкие травыпропадать
начали,аполезла разная непитательная кислина, которая впору
одним волам.
Лесная Скважинка каждую весну долго воду на пойме держит --
в иной год только к июню обсыхают луга, да и в себя речканаша
водуначалаплохопринимать:ходавней засорены. Пройдет
ливень -- и долго мокреют луга, а бывало, враз обсохнут. Агде
впадины на лугах, там теперь вечные болота стоят. От них зараза
и растет по всей долине, и вся трава перерождается.
Селонашепо-нонешнемуназываетсяКрасногвардейское,а
по-старинному Гожево.
Жил у нас один мужиквпрозвищеЖмых,аподокументам
Отжошкин.
В старые годы он сильно запивал.
Бывало--купитчетвертьказенной,наденетполушубок,
тулуп, шапку, валенки и идет в сарай. А время стоит летнее.
-- Куда ты, Жмых?-- спросит сосед.
-- На Москву подаюсь,-- скажет Жмых в полном разуме.
В сарае он залезал в телегу, выпивал стакан водкиитогда
думал,что поехал в Москву. Что он едет, а не сидит в сарае на
телеге. Жмых думал твердо идажеразговаривалсовстречными
мужиками:
-- Ну, што, Степан? Живешь еще? Жена, сваха моя, цела?
А тот, встречный Степан, будто бы отвечает Жмыху:
-- Цела, Жмых, двойню родила. Отбою нету от ребят.
--Нуничего,Степан, рожай, старайся,-- воздуху на всех
хватит,-- отвечал Жмых и как бы ехал дальше.
Повстречав еще кой-кого, Жмых выпивал снова стакан, а потом
засыпал. Просыпался он недалеко от Москвы.
Тут он встречал, будто бы,старинногодруга,ктомуже
еврея.
Просыпался он недалеко от Москвы.
Тут он встречал, будто бы,старинногодруга,ктомуже
еврея.
--Нукак,ЯковЯкович.Всетряпкискупаешь, дерьмом
кормишься?
-- По малости, господин Жмых. (Тогда еще господа были: дело
довоенное),помалости.Что-тодавноневидновас,
соскучились...
-- Ага, ты соскучился. Ну, давай выпьем!
ИтакЖмых--встречая, беседуя и выпивая -- доезжал до
Москвы, не выходя из сарая. Из Москвы он сейчас жевозвращался
обратно--делаемутамнебыло,--исновадорогуему
переступали всякие знакомые, которых он угощал.
Когда в четверти оставалось на донышке, Жмых допивалмолча
один и говорил:
--Приехали,слава тебе, господи, уцелел, Мавра,-- кричал
он жене,-- встречай гостя!-- и вылезализтелеги,вкоторой
стоялужечетвертыйдень.После того Жмых не пил с полгода,
потом снова "ехал в Москву". Вот какой у нас Жмых.
x x x
Позже, в революцию, он совсем остепенился:
-- Сурьезное,-- говорит,-- время настало.
Ходил нафронтекрасноармейцем,Ленинавиделивсякие
чудеса, только не все подробно рассказывал.
Воротился Жмых чинным мужиком.
-- Будя,-- говорит,-- пора нонешнюю деревню истребить.
--Кактак,заштотакое? Аль новое распоряжение такое
вышло?
-- Оно самотеком понятно,-- говорил Жмых.-- Нагота чертова.
Беднота ползучая. Што у нас есть? Солома, плетень данавоз.А
сказано, что бедность -- болезнь и непорядок, а не норма.
--Ну и што ж?-- спрашивали мужики.-- А как же иначе? Дюже
ты умен стал...
Но Жмых имел голову исталделатьвсвоейизбеособую
машину,мешаябабьемухозяйству.Машината должна работать
песком -- кружиться без останову и без добавки песка,которого
требовалось одно ведро.
Делал он ее с полгода, а может, и больше.
--Ну как, Жмых?-- спрашивали мужики в окно.-- Закружилась
машина? Покажь тогда.
-- Уйди, бродяга!-- отвечал истомленный Жмых.-- Это тебе не
пахота -- тут техническое дело.
Наконец Жмых сдался.
-- Што ж, аль песок слаб?-- спрашивали соседи.
-- Нет, в песке большая сила,-- говорил Жмых,-- толькоума
во мне не хватает: учен дешево и рожден не по медицине.
--Вот оно што.. .-- говорили соседи и уважительно глядели
на Жмыха.
-- А вы думали -- что!-- уставился на нихЖмых.--Эхвы,
мелкие собственники!
x x x
ТогдаЖмыхвзялсянасочливыелуга. И действительно --
пора. Избыток народа из нашего села каждый год уходил на шахты,
а скот уменьшался, потому что кормов не было. Где былосладкое
разнотравье--одна жесткая осока пошла. Болото загоняло наше
Гожево в гроб.
То и взяло Жмыха за сердце.