Для человеческого ума непонятна
Абсолютная непрерывность движения.
Лев Толстой. "Война и мир"
Предваряя повествование эпиграфом, писатель иной раз через пару страниц
полностью о нем забывает. Втаких случаяхцитата, подвешенная над входом в
роман,перестаетбросать свет внутрь,а остаетсялишьвролилатунной
бляшки,некоегожетона,удостоверяющегописательскуюинтеллигентность,
принадлежностькклубумыслителей.Потомвконцеконцовиэтароль
утрачивается,и,если читатель позавершении книги удосужится заглянуть в
начало,эпиграфможетпредстатьпереднимсмехотворным довескомвроде
фигуркиягуара,привареннойкдряхлому"Москвичу".Высказываяэти
соображения,мыпонимаем,чтоисами себяставим подудар критикаиз
враждебнойлитературнойгруппы.Подцепиттакой злопыхательнаш шикарный
толстовский эпиграф и тут же оскалится -- вот это, мол, как раз и есть ягуар
на заезженной колымаге!Предвидятакой эпизодвлитературнойборьбе, мы
должнысразу егоопровергнуть, сходу и без ложной скромности заявив, что у
нас,в нашей многолетнейбеллетристической практике, всегда были основания
гордитьсягармоническойсвязьюмеждунашимиэпиграфамиипоследующим
текстом.
Во-первых,мыэпиграфаминикогданезлоупотребляем,аво-вторых,
никогда не использовалиихдля орнамента, и если уж когда-либо прибегали к
смутным народным мудростям вроде "В Рязани грибы сглазами, ихедят, а они
глядят", тос единственной лишьцелью дальнейшегоусиления художественной
смуты. Вот так итот наш, там, позади, только что оставленныйэпиграф, вот
эта-то,ну,чеканкисамогоЛьваНиколаевичаидеяонепостижимости
"абсолютной непрерывностидвижения" взята намине толькодля приобщения к
стаду "великих медведиц" (как бы тутвсе-таки неслукавить), но и, главным
образом, для того, чтобы начать наш путь через вторую мировую войну. Эпиграф
этот для нас будет чем-то сродни яснополянской кафельной печке, от которой и
намеренытанцевать,развивая, апоройи дерзновенно опровергая,большую
тупиковую мысль национального гения. Отправимсяжедалеепо направлению к
войне, в которой среди большого числастраждущих миллионов обнаружим лица и
наших любимыхчленов семьипрофессораГрадова. Вклад ихвгромоподобный
развал временнетакужмал,если держаться точки зренияЛ.Н.Толстого,
сказавшего, что "сумма людских произволов сделала и революцию,и Наполеона,
и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила".
Следовательно,и старыйврачБ.Н.Градов, иего женаМэри,столь
любившая ШопенаиБрамса,иихдомработница Агаша,идажеучастковый
уполномоченныйСлабопетуховскийвгигантскомпандемониумечеловеческих
произволов влияли наход историине хуже деГолля,Черчилля,Рузвельта,
Гитлера,Сталина,императораХирохитоиМуссолини.
Для человеческого ума непонятна
Абсолютная непрерывность движения.
Лев Толстой. "Война и мир"
Предваряя повествование эпиграфом, писатель иной раз через пару страниц
полностью о нем забывает. Втаких случаяхцитата, подвешенная над входом в
роман,перестаетбросать свет внутрь,а остаетсялишьвролилатунной
бляшки,некоегожетона,удостоверяющегописательскуюинтеллигентность,
принадлежностькклубумыслителей.Потомвконцеконцовиэтароль
утрачивается,и,если читатель позавершении книги удосужится заглянуть в
начало,эпиграфможетпредстатьпереднимсмехотворным довескомвроде
фигуркиягуара,привареннойкдряхлому"Москвичу".Высказываяэти
соображения,мыпонимаем,чтоисами себяставим подудар критикаиз
враждебнойлитературнойгруппы.Подцепиттакой злопыхательнаш шикарный
толстовский эпиграф и тут же оскалится -- вот это, мол, как раз и есть ягуар
на заезженной колымаге!Предвидятакой эпизодвлитературнойборьбе, мы
должнысразу егоопровергнуть, сходу и без ложной скромности заявив, что у
нас,в нашей многолетнейбеллетристической практике, всегда были основания
гордитьсягармоническойсвязьюмеждунашимиэпиграфамиипоследующим
текстом.
Во-первых,мыэпиграфаминикогданезлоупотребляем,аво-вторых,
никогда не использовалиихдля орнамента, и если уж когда-либо прибегали к
смутным народным мудростям вроде "В Рязани грибы сглазами, ихедят, а они
глядят", тос единственной лишьцелью дальнейшегоусиления художественной
смуты. Вот так итот наш, там, позади, только что оставленныйэпиграф, вот
эта-то,ну,чеканкисамогоЛьваНиколаевичаидеяонепостижимости
"абсолютной непрерывностидвижения" взята намине толькодля приобщения к
стаду "великих медведиц" (как бы тутвсе-таки неслукавить), но и, главным
образом, для того, чтобы начать наш путь через вторую мировую войну. Эпиграф
этот для нас будет чем-то сродни яснополянской кафельной печке, от которой и
намеренытанцевать,развивая, апоройи дерзновенно опровергая,большую
тупиковую мысль национального гения. Отправимсяжедалеепо направлению к
войне, в которой среди большого числастраждущих миллионов обнаружим лица и
наших любимыхчленов семьипрофессораГрадова. Вклад ихвгромоподобный
развал временнетакужмал,если держаться точки зренияЛ.Н.Толстого,
сказавшего, что "сумма людских произволов сделала и революцию,и Наполеона,
и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила".
Следовательно,и старыйврачБ.Н.Градов, иего женаМэри,столь
любившая ШопенаиБрамса,иихдомработница Агаша,идажеучастковый
уполномоченныйСлабопетуховскийвгигантскомпандемониумечеловеческих
произволов влияли наход историине хуже деГолля,Черчилля,Рузвельта,
Гитлера,Сталина,императораХирохитоиМуссолини.