Считается, что смеси солей бария способствуют невидимости самолёта, заслоняя его от лучей радаров и от визуального наблюдения. Но нет сомнения в том, что химические шлейфы – лишь часть гораздо более масштабной программы управления погодой.
Покинем на время континентальную часть США и отправимся следом за шлейфом из солей бария на остров Пуэрто-Рико, где уже много лет под видом «безобидных атмосферных экспери-ментов» разворачивается некое не совсем понятное действо.
Весной и летом 1992 года НАСА осуществило первые запуски ракет-зондов в рамках проек-та «Коки». При этом было заявлено, что зонды предназначены для исследований ионосферы. Все-го их было восемь, и работы велись под эгидой обсерватории Аресибо (Пуэрто-Рико). В лагуне Тортугеро была возведена временная стартовая площадка, и все восемь запусков, по утверждению НАСА, прошли успешно, хотя отработавшие ступени ракет так и не были найдены.
Ракеты поднялись на высоты от 150 до 400 с лишним километров, а целью запусков было создание воздушных возмущений в ионосфере и выяснение её реакции на них. Эксперименты с бариевыми ракетами начались ещё раньше, в 1960 году, тогда-то с ракет и спутников впервые и посыпался барий. А вот проект «Коки» вызвал ещё более занятные «выпадения». 25 мая 1992 года некий Мигель Гонзалес из Агуадильи увидел громадное яйцевидное тело, испускавшее оранжевый свет. Оно появилось над толпой молящихся, собравшихся поглазеть на образ Девы Марии, якобы являвшийся в городке Сабана-Гранде. Зависнув над толпой, овал мало-помалу превратился в клуб дыма. В тот день уфологи отметили довольно много НЛО поблизости от места молебна. Официальные власти объявили все эти свидетельства чепухой и сообщили, что видения вызваны запуском исследовательской ракеты в рамках проекта «Коки».
А вскоре НАСА вдруг заявило, что подобные эксперименты будут возобновлены в той же лагуне и запуски в рамках проекта «Коки-2» начнутся в январе 1998 года. Тотчас поднялась волна протестов. Ещё слишком свежа была память о пресловутом проекте «Коки», после которого в ла-гуне Тортугеро пострадали все деревья. Противники проекта утверждали, что газы и другие веще-ства, выпадавшие в ходе запусков 1992 года (барий, бромтрёхфтористый метан и др.), а также от-работанное ракетное топливо (хлористый водород и окись алюминия) причинили огромный ущерб окружающей среде и отдыхающим на пляжах Пуэрто-Рико людям. Врачи отметили необъяснимую вспышку кожных болезней, но власти свалили вину за это на медуз, которыми изобилуют тамошние прибрежные воды.
Руководители проекта утверждали, что применявшиеся в ходе исследований газы были бес-цветными, неядовитыми и негорючими, а о том, что некоторые из соединений этих газов разру-шают озоновый слой атмосферы и что их выбросы осуществлялись как раз на высоте этого слоя, упомянуть «забыли».
Проекты «Коки» и «Коки-2», безусловно, представляли опасность для людей и природы, но в чём заключалась их истинная цель? Кое-кто предполагал, что военные пытались разработать не-кие прикидочные модели войны будущего, чем сейчас, как известно, весьма увлечено министерство обороны США, и, в частности, вызвать «турбулентность в верхних слоях атмосферы» при помощи распыления химикатов и радиоизлучения, посылаемого с Земли (в частности, из обсерватории Аресибо и менее известных центров на Аляске). Аресибо проводит опыты с нагреванием ионосферы с начала семидесятых годов. В 1994 году на усовершенствование оборудования и приборов там было потрачено несколько миллионов долларов. Цель этих опытов – вывести из строя средства связи возможного противника, добившись искажения радиосигналов или посылая сверхъяркие вспышки света, повреждающие чувствительные оптические приборы. При известной изобретательности эти «электронные нападения» можно списать на некие «метеорологические явления» и в случае нужды невинно заявить: «А мы тут ни при чём».
При известной изобретательности эти «электронные нападения» можно списать на некие «метеорологические явления» и в случае нужды невинно заявить: «А мы тут ни при чём».
На протяжении всей обозримой истории человечества, начиная с эпохи египетских фарао-нов, существовало такое понятие, как военная тайна, и правители научились неплохо хранить свои секреты. Шпионов Древнего Рима называли agentes in rebus. Собственно, с них и брали пример рыцари плаща и кинжала всех последующих эпох. У нас нет никаких оснований сомневаться, что и наши современники, наделённые соответствующими полномочиями, тоже преуспели в искусстве сбережения своих тайн. Но тайны, связанные с метеорологическим оружием, в принципе невозможно сохранить, и не исключено, что это новое средство ведения войны уже сейчас оказывает огромное и отнюдь не благотворное влияние на нашу жизнь.
Главные распорядители погодой
В старину у различных народов имелись особые люди, обладавшие от рождения способно-стями предсказывать погоду и воздействовать на неё. В гуцульских преданиях есть рассказы о том, как два градовника бьются между собой, определяя, на чьё село должна обрушиться туча с градом.
Градовником можно было также стать, вступив в союз с чернокнижником, завладев чудес-ным посохом или свечой… При приближении бури градовник бегал кругами, размахивал руками, крестил тучи тремя соломинками, произнося заклятие, звонил в колокола. Градовник мог дважды отказать пришедшему к нему за разрешением высыпать град предводителю бури (скажем, чёрту) и лишь в третий раз позволял высыпать град где-то вдалеке от жилищ, садов, посевов – на дорогу, в овраг…
Сегодня предсказание погоды до сих пор является делом сложным, трудоёмким и зачастую неблагодарным. Самые мощные суперкомпьютеры обрабатывают данные с тысяч метеорологиче-ских станций, спутники постоянно кружат над планетой, стараясь уловить момент зарождения урагана, учёные крупнейших научных центров разрабатывают теории развития атмосферных про-цессов – и всё равно буря обрушивается внезапно даже на Москву, не говоря уж о провинциаль-ных городках и сёлах. Быть может, синоптики упускают некие факторы, влияющие на погоду пусть не в глобальном, а в локальном масштабе? Юрий Зильберт к таким факторам отнёс челове-ческое сознание.
Сосланный в Воронеж практически одновременно с Мандельштамом, он, подающий боль-шие надежды учёный, специализирующийся в области ядерной физики, поселился в посёлке Ра-монь, где устроился в школу учителем физики, труда и физкультуры. Человек энциклопедических знаний, состоявший в переписке с такими корифеями науки, как Бор, Гейзенберг и Резерфорд, Зильберт отличался поразительным оптимизмом, неутомимым трудолюбием и неуёмным любо-пытством. Перенесённый из академической среды в захолустье, он не только не опустил рук, а напротив, стал работать с утроенной энергией. Сменив поле деятельности, он не сменил образа действий, ко всему подходя серьёзно, отдаваясь работе полностью, без остатка.
Встречаясь с известными агрономами Мазлумовым, Козополянским и Ланье, он неоднократ-но слышал из их уст сетования на неустойчивость и непредсказуемость погодных условий, что мешает получать стабильные, гарантированные урожаи. Читая хронику засух, он обратил внима-ние на следующее: прежде изнурённые непогодой селяне, доведённые до крайности, устраивали крестный ход – и результат зачастую был более чем удовлетворительный. Применив статистиче-ские методы подсчёта, Зильберт установил, что изменение погоды после проведения крестного хода не может объясняться случайным совпадением. Возможно, решил он, что влияние на погоду оказывает объединённая воля десятков и сотен людей.
Местные жители рассказали Зильберту о старухе, живущей в деревне Галкино и слывущей среди обывателей ведьмой: если она прогневается на кого-либо в округе, то в дом или сарай объ-екта гнева зачастую попадала молния. Зильберт сам опросил двух пострадавших.