Кардинал не перебивал, позволяя мне излагать все по-своему.
— Ты полагаешь, что Ник Хорняк могла быть принесена в жертву богу Солнца? — спросил он, когда я закончил.
— Скорее всего, нет. Она познакомила Вами с Зиглером. Если Вами ее убил, он мог вырезать символ солнца на ее спине, чтобы в убийстве заподозрили медиума.
— Ты считаешь, что Зиглер невиновен?
— Он знает больше, чем говорит, но я не думаю, что он убийца.
— Ты считаешь, что убийство совершил Паукар Вами?
— Да.
— А если нет?
Я пожал плечами:
— Клиент, которому просто хотелось позабавиться.
Медленно кивнув, Кардинал заметил:
— Это не Вами.
— Да? — Ничего больше сказать я не рискнул.
— Ты забываешь, как была убита девушка, все эти небрежные порезы. Эксперты утверждают, что это работа новичка.
— Это могло быть сделано намеренно, — предположил я. — Вами не хотел, чтобы его связали с этой смертью. Вот и решил увести следствие в сторону.
Кардинал улыбнулся:
— Ты не знаешь ничего о Паукаре Вами. Он убивал, принимая разные обличья, но никогда не выдавал себя за дилетанта. Он гордится своей работой и никого не боится. Он никогда не станет портить красоту убийства.
— Вы находите, что убийство красиво? — спросил я, стараясь говорить нейтральным тоном.
— Для меня это неважно. Но для Вами убийство — это форма искусства. Он жизнь посвятил изучению форм убийства. Кроме убийства, его ничего не интересует. Такое убийство, какое произошло в «Скайлайте», абсолютно не в его характере.
Я переступил с ноги на ногу — Кардинал не предложил мне сесть — и откашлялся:
— Сэр, вы правы, когда утверждаете, что я ничего не знаю о Паукаре Вами. Но он убийца. Еще я знаю, что он или человек, один в один похожий на него по описанию, сопровождал Ник в дни, предшествующие ее смерти. При отсутствии других подозреваемых, я полагаю, было бы глупо…
— Ты называешь меня глупцом? — спросил Кардинал. Он не казался оскорбленным, всего лишь заинтересованным.
— Нет, сэр, — поспешил я дать задний ход, — разумеется, нет. Но мне думается, нам следует это выяснить. Если Вами нет в городе, то мы можем вычеркнуть его из нашего списка. Но если он здесь и Ник видели именно с ним…
Помолчав некоторое время, Кардинал тихим голосом проговорил:
— Паукар Вами здесь. Пару дней назад он отправил на тот свет Джонни Грейса.
Я вдохнул побольше воздуха, намереваясь выкрикнуть: «Вот! Видите!» Но сдержался и позволил Кардиналу самому делать выводы. После длинной паузы он заговорил:
— Если Вами убийца Ник Хорняк — а я все еще в этом сильно сомневаюсь, — мы должны соблюдать сверхосторожность. Он не из тех, с кем легко справиться. Мне бы хотелось узнать, зачем он убил эту девушку и почему выбрал «Скайлайт», но давить я не стану. Достаточно будет знать, он это или нет.
Как можно тщательнее подбирая слова, я спросил:
— Вам нужен я, чтобы спросить его? Полагаю, у вас были дела с Паукаром Вами в прошлом. Вы могли бы с ним связаться?..
Лицо Кардинала потемнело.
— Ты пытаешься учить меня, как проводить расследование? — рявкнул он.
— Нет, сэр, я только…
— Никаких «только»! — заорал Кардинал. — Если захочу позвонить Вами, я ему позвоню. Мне не нужен лакей вроде тебя, чтобы рассказывать мне…
Он резко остановился. Я дрожал всем телом, решив, что у меня нет будущего. После нескольких секунд напряженного молчания Кардинал хитро усмехнулся:
— Кончай трястись.
Я дрожал всем телом, решив, что у меня нет будущего. После нескольких секунд напряженного молчания Кардинал хитро усмехнулся:
— Кончай трястись. Я не собираюсь тебя есть.
— Не могли бы вы дать мне в этом расписку, сэр?
Он усмехнулся шире:
— Ты мне нравишься, Ал. Мы с тобой поладим, если ты не будешь указывать мне, что делать. Я всегда плохо воспринимал приказания, даже в форме вежливого предположения. Я мог бы связаться с Паукаром Вами и сам задать ему соответствующий вопрос. Но не буду. Это было бы надувательством.
— Надувательством кого, сэр, если вы не возражаете против моего вопроса?
— Тебя и меня, Ал. Я пообещал дать тебе шанс заработать себе имя. Не стоит лишать тебя этой возможности, когда ты так хорошо начал.
— Я бы не возражал, — поспешно произнес я.
Кардинал хрипло рассмеялся:
— Я бы и себя надул, лишив прекрасного шоу. Именно драмы такого характера обновляют мою веру в жизнь. Обычные развлечения мне претят. Алкоголь, наркотики, книги, игра, женщины меня не волнуют. Ты знаешь, что заставляет меня двигаться, Ал? Выворачивание людей наизнанку. Я от этого расцветаю.
— Некоторые называют это садизмом.
Потенциально опасный ответ, но Кардинал только фыркнул:
— Садистам нравится наблюдать, как люди страдают или хотя бы отчаянно сопротивляются, перед тем как погибнуть. Идея противостояния между тобой и Паукаром Вами меня завораживает. Если он станет угрожать отнять у тебя жизнь, как ты поступишь — смело выступишь против него или сбежишь?
— Несомненно, сбегу, — ответил я без раздумий.
— Сомневаюсь. — Кардинал улыбнулся. — Именно поэтому я тебя и выбрал. Не из-за того, что знал о возможной причастности Паукара Вами к преступлению в «Скайлайте», — я чувствовал, что ситуация такого рода может развиваться и окажется слишком обременительной для обычного человека. Но для такого, как ты, обладающего решительностью и способностями… Ты можешь попытаться преодолеть все препятствия.
— Решительность и способности? Нет у меня ничего похожего.
— Не занижай цену себе, — заметил он.
Если этот сукин сын хотел, он мог кого угодно привести в бешенство. Как можно спорить с человеком, который не устает тебя хвалить?
Я поинтересовался:
— И что теперь? Я ищу Вами, он меня убивает, вы ищете новый источник развлечения?
— Возможно, — кивнул Кардинал. — Хотя совсем не обязательно, что все пойдет по такому сценарию. Мне думается, ты должен истолковать сомнения в пользу Вами. Если подойдешь к нему дипломатично, ты можешь выйти из этого столкновения без единой царапины. К тому же, если он окажется виновным, я не стану требовать его голову, только доказательства. Если ты в состоянии доказать, что Николу Хорняк убил Паукар Вами, вообще не встречаясь с ним, тем лучше.
— Если я подам официальную просьбу о переводе?..
— Я откажу.
Я нацепил маску храбреца:
— А если вообще уйду…
— Уйдешь из гвардии? — Кардинал погладил свой нос. — Я сильно… разочаруюсь.
— Вы меня накажете?
— Нет. Задамся вопросом, как я мог настолько сильно ошибиться в оценке человека, затем выброшу тебя из головы и оставлю вести жалкую, бесполезную, постыдную пародию на жизнь.
— Кто дал вам право судить меня? — огрызнулся я.
— Никто, — спокойно ответил Кардинал, — я его сам взял. — Я с досадой отвернулся, и он задушевным тоном прибавил: — От этого не я буду в убытке, а ты. Скажи честно, разве не приятно самому распоряжаться собой, следовать собственным инстинктам, добиваться правды?
Я медленно кивнул:
— Мне это понравилось куда больше, чем я предполагал.