Джордж давал лоху достаточно времени. Джордж точно знал необходимый временной интервал. Это было удивительно. Словно в голове у него работали часы с будильником, настроенным на каждого лоха. Наконец он возвращался в первый номер с бумажником, говорил, что Дана внял голосу разума, но деньги вернуть отказался. Все, что смог сделать Джордж, так это убедить его не брать кредитные карточки. Извини.
Лоха деньги нисколько не волнуют. Он уже лихорадочно копается в бумажнике, чтобы убедиться, что водительское удостоверение, карточка «Голубого креста», карточка социального страхования и фотографии по-прежнему при нем. Все на месте. Слава Богу, все на месте. Став беднее, но мудрее, он одевается и, крадучись, выскальзывает из номера, возможно, всей душой сожалея о том, что родился с яйцами.
За четыре года, предшествовавших второму аресту Блейза, эту аферу они прокручивали чаще всего, и она никогда их не подводила. Не возникало у них проблем и с полицией. Блейз пусть и не блистал умом, но оказался хорошим актером. Джордж стал его вторым настоящим другом, и требовалось лишь представить себе, что лох убеждает Джорджа, будто Блейз – полная никчемность. И Джордж только попусту тратит на него время и талант. Что Блейз не только тупица, но еще и убийца, и хренов наркоман. Едва перед мысленным взором Блейза возникала такая картина, в нем поднималась волна праведной ярости. И отойди Джордж в сторону, Блейз переломал бы лоху руки. Может, убил бы его.
Теперь, вертя в руках полароидный снимок Джорджа, Блейз ощущал внутреннюю пустоту. Как в те моменты, когда смотрел в небо и видел или звезды, или птицу на телефонном проводе, или трубу, из которой поднимался дымок. Джордж ушел, а он по-прежнему глуп. Попал в переплет, а выхода нет.
Но, может, он сумеет доказать Джорджу, что ему хватит ума провернуть это дельце. Может, сумеет доказать, что нет у него намерения попасться. И что это означает?
Это означает подгузники. Подгузники и что еще? Господи, что еще?
Он глубоко задумался. И думал все утро, которое тянулось под падающий снег.
Глава 7
В магазине «Все для младенцев» «Гигантского универмага Хагера» он казался таким же инородным телом, как булыжник – в гостиной. На нем были джинсы, рабочие ботинки с кожаными шнурками, фланелевая рубашка и черный кожаный ремень с пряжкой, сдвинутой влево, на удачу. На этот раз он вспомнил про кепку, ту самую, с наушниками, и теперь держал ее в руке. Стоял он посреди преимущественно розовой комнаты, залитой ярким светом. Посмотрел налево – и увидел столики для пеленания. Посмотрел направо – коляски. У него создалось полное ощущение, что он приземлился на планете Младенцев.
Вокруг ходили женщины. Одни с большими животами, другие – с маленькими детьми. Большинство детей плакало, и все женщины настороженно поглядывали на Блейза, будто тот мог в любой момент озвереть и начать крушить планету Младенцев, разбрасывая разорванные одеяла и плюшевых медвежат со вспоротыми животами. Подошла продавщица, чему Блейз очень обрадовался. Он не решался к кому-либо обратиться. Знал, когда люди боятся, и понимал, что здесь ему не место. Он, конечно, был туп, но не настолько.
Продавщица спросила, не требуется ли ему помощь. Блейз ответил, что требуется. Он не мог подумать обо всем, что хотел купить, как ни старался, вот и решил воспользоваться тем единственным средством, которое было в его распоряжении: обмануть.
– Я уезжал из штата. – Он обнажил зубы в улыбке, которая испугала бы и кугуара, но продавщица храбро улыбнулась в ответ. Ее макушка едва доставала до середины его грудной клетки. – И только что узнал, что жена брата… родила… пока я отсутствовал, видите ли, вот я и хочу купить мальчику… младенцу все необходимое. Что ему нужно.
Продавщица просияла.
– Понимаю. Какой вы щедрый. Какой заботливый.
– Понимаю. Какой вы щедрый. Какой заботливый. А что конкретно вы хотите купить?
– Я не знаю. Я ничего не знаю о… о младенцах.
– Сколько вашему племяннику?
– Кому?
– Сыну жены вашего брата.
– А! Понял! Шесть месяцев.
– Это хорошо. – Ее глаза сверкнули. – Как его зовут?
На мгновение вопрос поставил Блейза в тупик. Потом он пробормотал:
– Джордж.
– Прекрасное имя. Греческое. Означает «работающий на земле».
– Да? Ну, до этого еще далеко.
Продавщица продолжала улыбаться.
– Конечно. Ладно, а что у нее уже есть?
К этому вопросу Блейз подготовился.
– То, что есть, хорошим не назовешь. С деньгами у них туго.
– Понимаю. То есть вы хотите… начать с самого начала.
– Да. Вы все правильно поняли.
– Как вы щедры! Что ж, начинать надо с дальнего конца авеню Пуха, с Кроватной опушки. У нас есть отличные деревянные кроватки…
Блейза потрясло, сколь много всякого и разного необходимо одному крохотному человеческому существу. Он-то полагал, что взял хорошие деньги в семейном магазине, но планету Младенцев покинул с практически пустым бумажником.
Он купил кроватку «Страна грез», люльку, высокий стульчик «Счастливый Гиппо», складной столик для пеленания, пластмассовую ванночку, восемь ночных рубашек, восемь резиновых трусов, восемь нижних рубашек с застежками, принцип действия которых никак не мог понять, три простыни, больше похожие на столовые салфетки, три одеяла, валики для кроватки, чтобы младенец, начав крутиться, не ударился головой о прутья решетки, свитер, шапочку, сапожки, красные туфельки с колокольчиками на язычках, двое штанишек в тон рубашкам, четыре пары носков, которые не налезали на его палец, набор бутылочек, сосок, клеенок (пластиковые подкладки выглядели точь-в-точь как мешочки, в которых Джордж покупал «травку»), ящик какой-то смеси, которая называлась «Симилак», ящик баночек с фруктовым пюре «Джуниор фрутс», ящик баночек «Джуниор диннер», ящик баночек «Джуниор десерт» и один набор посуды с синим гномиком Смерфом и другими героями этого мультсериала.
Вкус у младенческой еды был отвратительный. Он попробовал ее по приезде домой.
По мере того как свертки с покупками громоздились все выше в углу магазина, взгляды застенчивых молодых мамаш становились дольше и раздумчивее. Происходящее стало событием, отложившимся в памяти: здоровенный мужчина в одежде дровосека ходит за миниатюрной продавщицей от одного прилавка к другому, внимательно слушает, потом покупает все то, что она предлагает ему купить. Продавщицу звали Нэнси Молдау. Она получала процент от проданных товаров, и с каждой новой покупкой Блейза в ее глазах прибавлялось блеска. Наконец она пробила общую сумму и, когда Блейз отсчитывал деньги, Нэнси Молдау выдала ему четыре упаковки памперсов.
– Вы закрыли мне день, – сказала она. – Более того, вы сделали мне карьеру в торговле товарами для младенцев.
– Благодарю вас, мэм. – Блейз очень обрадовался памперсам. Про подгузники он напрочь забыл.
Когда он загружал две тележки покупками (на одну грузчик положил упакованные в картон высокий стульчик и детскую кроватку), Нэнси Молдау крикнула:
– Обязательно привезите этого молодого человека, чтобы мы его сфотографировали!
– Да, мэм, – пробормотал Блейз. Почему-то ему вспомнилось, как его в первый раз фотографировали в полиции, и коп говорил: «А теперь повернись боком и снова согни колени, воришка. Господи, да кто вырастил тебя таким большим?»
– Фотография будет подарком от «Хагера».