– Не смей так говорить! – возмутилась я.
– Уже сказала.
– Больше так не говори.
– Ничего хорошего нас тут не ждет, – развивал свою мысль Терри. – Тут не вырастешь, не станешь тем, кем мог бы стать. Тут все неправильно. Пока мы тут, на нас словно груз какой‑то давит, гнет к земле. Лично я за то, чтобы отвезти прах Мэй Линн в Голливуд и рассыпать его там, чтобы она отныне и впредь была частью Голливуда. Она всегда любила приключения, и я уверен, проживи она еще несколько месяцев, она бы сама сбежала отсюда.
– Что ж задержалась‑то? – проворчала Джинкс.
– Она свой шанс упустила, но мы‑то можем уехать, – настаивал Терри. – Надо ухватиться за этот шанс, вот и все. Вместе мы справимся, поможем друг другу в достижении этой цели.
– Ты бы лучше поел и выспался, – вздохнула я, присмотревшись к Терри.
Он упрямо покачал головой:
– Не нужно мне ни сна, ни еды. Мне нужна лопата и пара друзей, которые помогут вырыть Мэй Линн. Выкопаем ее и сожжем вместе с журналами. Это будет символично.
– Символично? – переспросила Джинкс.
– Потом уложим пепел от нее и журналов в банку…
– В банку? – снова перебила Джинкс.
– В урну, в сосуд, – нетерпеливо отмахнулся Терри. – Доплывем на лодке до большого города, сядем на автобус и поедем в Голливуд.
– На автобусе? – эхом откликнулась Джинкс.
– Что ты меня передразниваешь? – нахмурился Терри.
– Смахивает на бред сумасшедшего, – сказала я.
– Лучше сойти с ума, чем тут торчать, – заявил Терри.
– Я с тобой, – сказала вдруг Джинкс.
И оба они выжидающе уставились на меня. Им, я так понимаю, требовалось мое согласие.
– Погодите, дайте подумать! – взмолилась я.
– Я тебя знаю, – сказал Терри. – Ни о чем ты думать не будешь. Ты просто так говоришь, чтобы я отстал.
– Пока ты будешь думать, – заявила Джинкс, – мы с Терри уже разложим костер из журналов и сожжем Мэй Линн, а к тому времени, как ты окончательно решишься так или иначе, мы уже сядем в лодку – может, у нее в дне и дырки не будет, – и поплывем в Голливуд, увозя с собой мертвую подругу в банке.
– Одно я знаю, – возразила я. – По реке Сабин до Голливуда не доплывешь.
– По ней нет, но как‑нибудь мы доберемся, – заверил меня Терри.
Я прямо видела, как в его голове крутятся колесики.
– Баржа! – сказал он наконец, вскинув голову и решительно сжав губы. – Можно поплыть на барже. Она большая, там и спать есть где.
– Слишком большая, – покачала головой Джинкс, – не всюду пройдет. Лучше эту лодку зачинить или добыть другую.
– Пройдет и в узких местах. Приналяжем, – упорствовал Терри.
– Можешь называть это баржей, но это всего‑навсего плот, – напомнила я.
– Зато его можно по вечерам вытаскивать на берег и спать на нем, – сказал Терри.
– Мне нужно подумать, – повторила я. Они слишком давили на меня, но я была уверена, что, покуда мы будем плыть через реку обратно к нашему берегу, бредовая идея испарится из голов Терри и Джинкс.
– О чем тут думать? – удивилась Джинкс. – Ты сама говорила, что ночами толком не спишь – боишься, как бы папаша к тебе не подобрался.
Я кивнула: на ночь я в самом деле клала себе под руку полено, запирала дверь и спала вполглаза, ушки на макушке.
Я кивнула: на ночь я в самом деле клала себе под руку полено, запирала дверь и спала вполглаза, ушки на макушке.
– Это верно.
– Ну так? – спросил Терри.
– Сперва мне нужно кое‑что привести в порядок дома, – сказала я, все еще веря, что в скором времени ребята оставят эту идею, но уже и сама увлекаясь ею понемногу.
– Отлично, – сказал Терри. – Мы отправимся по домам и все подготовим. Если у кого‑нибудь из вас есть деньги, самое время достать их из кубышки.
– У меня четвертак – и все, – сказала я.
– У меня только зубы, – усмехнулась Джинкс.
– У меня пара долларов наберется, – успокоил нас Терри. – Но главное, нам нужен план.
Мы забрали журналы с собой – решили, так будет правильно, потому что Мэй Линн всегда нам говорила: ее папаша мечту про кино считал глупостью, мол, красоваться на экране, разодевшись в обтягивающую одежонку, точно шлюха, и раскрасив себе лицо, как индеец на тропе войны, – разумные женщины про такое и не думают. Стало быть, он бы в скором времени пустил журналы на растопку или выбросил их, и пусть гниют, раз Мэй Линн померла. И ее спальню, подумала я, он соединит со своей, будет теперь всю большую комнату засорять папиросной бумагой и крошками табака.
Мы стали собирать журналы и складывать их в наволочку, и тут из‑под подушки выпала тетрадь в красном картонном переплете, стукнулась об пол. Джинкс подобрала ее и показала нам:
– Смотрите‑ка!
На обложке рукой Мэй Линн было написано: ДНЕВНИК. Писала она карандашом и так замусолила обложку, что надпись уже почти стерлась, не разберешь.
– Думаете, стоит заглянуть? – спросила Джинкс.
– Не следовало бы, – откликнулась я, – но мы все равно не удержимся.
– Раз уж мы решили украсть ее тело, сжечь на костре, отвезти прах в Голливуд, – напомнила мне Джинкс. – Снявши голову, по волосам не плачут.
– Только не здесь, – предупредила я, сразу признав правоту Джинкс. – Спрячемся где‑нибудь и прочитаем на досуге. Не хотелось бы, чтоб явился ее папочка и застал нас – воров и грабителей – прямо на месте преступления. Темными делишками надо, я так понимаю, заниматься в укромном убежище или под покровом ночи.
– Может, лучше сжечь его вместе с журналами не читая, – вмешался Терри и вынул дневник из рук Джинкс так ловко – она не сразу и заметила, что уже ничего в руках не держит. – Ее больше нет, и она ничего не может разрешить или запретить.
– Так было бы правильнее, – согласилась я. – Сжечь не читая. Но разве мы поступим правильно?
– Мы все понимаем, что непременно прочтем его, – пожала плечами Джинкс. – Чего прикидываться‑то?
Я сказала:
– Пристойней будет, по крайней мере, сделать вид, будто мы не собираемся читать дневник.
Мысль о том, чтобы прямиком отправиться домой, выпорхнула у меня из головы, словно птичка из клетки. Мы решили найти укромное место и там прочитать дневник. Но, когда мы вышли из дома, Терри, все еще сжимавший дневник в руках, сунул мне наволочку с журналами, а сам направился к отхожему месту.
– Не вздумай там усесться его читать! – предупредила Джинкс.
– Не стану, – пообещал Терри.
– Оставь дневник! – потребовала я.
– Нет, – сказал он. – Я доверяю себе: я не стану его читать. А вот вам обеим я не доверяю.
– Черт, обидно! – проворчала Джинкс ему вслед.