Чулок нет. На ней черные туфли на плоской подошве.
Когда она была в этой одежде? Вчера? С Майклом, на гонках. Память постепенно возвращалась. Затем она поехала к Ларе. Леоноре исполнялось четыре годика. На празднике фокусник вытащил белого кролика из стеклянной банки из‑под варенья.
А потом?
Она поехала…
Провал.
Ее рука ощущала пустоту и камень. Желание помочиться усиливалось. Надо собраться с силами, встать. Это уже смешно.
Может, я сплю?
Да. Сплю. Отлично. Слишком живой сон. Сейчас я проснусь.
Она перекатилась на бок, сползла с матраса на пол, поднялась. Потеряв из‑за темноты равновесие, покачнулась и упала, жестко врезавшись в бетон и поцарапав руку о шершавую поверхность.
Господи.
Голова кружилась. Она опять встала на колени, затем, на этот раз гораздо медленнее, поднялась во весь рост. Так, спокойно. Не падай. Умница.
Горло болит.
После праздника я отправилась в Лондон. Приехала домой, поставила машину, взяла сумочку, закрыла машину, открыла дверь подъезда, зашла в вестибюль, проверила почту – хотя было воскресенье.
А потом?
Опять провал.
Засвеченная пленка.
В голове плескалась темная густая жидкость. На ум пришел лоток, в котором плавал лист фотобумаги, на нем проступало изображение. Мужчина, спускающийся с ведущей к ее квартире лестницы. Высокий, красивый, рука протянута для пожатия. Широкая искренняя улыбка – улыбка старого друга, хотя она не могла вспомнить, как его зовут и видела ли она его раньше.
– Аманда! Рад тебя видеть! Как ты здесь оказалась?
Он пожал ей руку. Она почувствовала укол в ладонь. Может быть, он носил кольцо с камнем и оно повернулось на пальце камнем вниз.
– Я здесь живу.
Это было последнее, что она сказала.
Затем пустота.
Майкл усилием воли подавил мысль о том, что Аманду мог похитить какой‑нибудь псих. Фред и Розмари Уэст за решеткой, но на свободе разгуливают другие монстры, которые ничуть не лучше.
Господи, Аманда, только бы с тобой ничего не случилось.
Было без десяти минут час. Тельма оказала ему большую услугу: ей удалось перенести три консультации на другое время и тем самым создать окно в три с половиной часа, после чего он должен принять Теренса Джоэля, которому она не смогла дозвониться.
Майкл рассудил, что он вернется вовремя. Никогда в жизни он не подводил пациента.
Въехав на вершину холма, Майкл прямо через дорогу увидел здание полицейского участка: величественное здание красного кирпича, над которым возвышался флагшток без флага. Полиция Хэмпстеда территориально была ближе всего к квартире Аманды, и детектив, с которым он разговаривал по телефону, предложил ему заехать и написать заявление. Он почему‑то не захотел принять заявление по телефону.
Майкл припарковался в переулке и сунул в карман мобильный телефон в надежде, что тот с минуты на минуту зазвонит и он услышит голос Лулу, сообщающий, что Аманда наконец появилась и что все в порядке.
Он застегнул воротник, поправил галстук, вылез из машины и надел легкий темно‑синий пиджак в тон брюкам. Прихватив с собой брошюру, он вошел в участок и направился к конторке, на которой стояла табличка: «Все вопросы сюда». На той же конторке стоял звонок, а рядом табличка: «Звоните, к вам подойдут». На стене рядом висели два плаката. На одном надпись: «Преступник, мы идем за тобой!» На другом цветная фотография маленького мальчика и над ней слова: «Пропал ребенок. Вы видели его?»
За конторкой располагалось несколько столов с телефонами, но за ними никого не было. Вообще в помещении, кроме него, находился только один человек – на стуле возле стены сидела угрюмого вида девушка с не менее угрюмой собакой («Помесь колли с боксером», – подумал Майкл) на коротком поводке.
Он нажал кнопку звонка, который подпрыгнул у него под рукой и оглушительно зазвенел. Через несколько секунд открылась дверь, и к конторке подошла женщина‑констебль.
– Вам назначено?
– Да, меня пригласил детектив‑констебль Гилпин.
– Ваше имя?
– Доктор Теннент.
– Понятно. Сейчас посмотрю, на месте ли он. Мне кажется, он выходил. – Женщина взглянула на список телефонов, подняла трубку и набрала номер. После короткой паузы она сказала: – Привет, это Сью с вахты. Роджер там? Я так и думала. К нему пришел доктор Теннент. Ему назначено. – Она кивнула, затем повернулась к Майклу: – Боюсь, он выехал на место преступления. Вам обязательно нужно видеть детектива‑констебля Гилпина или кто‑нибудь другой также может вам помочь?
– Я хочу заявить об исчезновении человека, – сказал Майкл, проглотив подступивший к горлу комок злости. У него срочное дело. Аманде может грозить смертельная опасность. За время работы психиатром у него было несколько пациентов, у кого пропали дети, и он слишком хорошо знал, как мало может полиция сделать, чтобы найти пропавшего человека, если нет четких доказательств преступления.
Минуты через две дверь снова открылась и пропустила огромного мужчину в желтой рубашке с открытым воротом. На вид ему было тридцать с небольшим, он обладал телосложением игрока в регби, но страдал от избытка веса и жары. Майкл заключил это, увидев пот, текущий по его щекам и шее. У него были очень коротко стриженные светлые волосы и большое, слегка дряблое, немного детское, миролюбивое лицо.
Он вопросительно посмотрел на Майкла:
– Доктор Теннент?
– Да.
– Должен перед вами извиниться. Детектива‑констебля Гилпина срочно вызвали. Может быть, я смогу вам помочь. – У него был мягкий, добрый взгляд и тихий голос, но тем не менее он не был похож на человека, не умеющего постоять за себя.
– Спасибо. Я хочу заявить об исчезновении человека. Это очень серьезно. Произошло явно что‑то плохое.
Офицер вскинул брови.
– Простите. Вы, случайно, не тот доктор Теннент, который выступает по радио?
– Да, тот самый. – Майкл был рад, что детектив узнал его: возможно, благодаря этому его воспримут более серьезно.
Офицер улыбнулся:
– Моей невесте очень нравится ваша программа.